В силу трудностей, присущих археологическим раскопкам в самом сердце стремительно растущего современного города, которые усугубляются хрупкостью и малой глубиной залегания ранних объектов, на данный момент имеются лишь разрозненные археологические свидетельства самой ранней фазы истории Шривиджаи. В ходе обследований и раскопок, проводившихся с 1990-х гг., были обнаружены новые надписи и статуи VII в. Картирование всех известных древних артефактов с помощью спутниковых данных позволило создать убедительную картину довольно сложного портового поселения, растянувшегося на десяток километров по левому берегу Муси, с политическим и религиозным центром на твердой почве, где можно было построить здания из кирпича, а также жилыми и торговыми районами, располагавшимися по берегам многочисленных протоков и основного русла реки, где стояли сооружения на сваях[422].
Тем временем в восточной части Палембанга была обнаружена важнейшая надпись на камне, известная под названием Сабокингкинг. Подобно остальным надписям на древнемалайском языке, она была высечена в 680-е гг. при правителе по имени Джаянаша. Она сразу же была переведена, но спустя 40 лет повторно изучена Херманном Кульке в свете новых теорий зарождения государственности в Юго-Восточной Азии[423]. По художественному исполнению и содержанию она превосходит пять известных надписей, обнаруженных в Палембанге, на южной оконечности Суматры, на острове Бангка и в верхнем течении реки Батангхари выше Джамби. Текст надписи Сабокингкинг, которая несомненно является ключевой, и нескольких менее важных текстов дают нам целостную картину молодого государства и принципов его устройства. Дворцовая зона и близлежащие городские постройки описаны как политический центр государства в малайских терминах. Слово «кадатуан», которым правитель (дату) называл молодое государство Шривиджая, раньше переводились историками как «царство» (Седес) или «империя» (Каспарис), однако сегодня стало понятно, что оно обозначает дворцовое пространство (буквально: «место дату»). Новый центр, где находилась резиденция дату, возвысился над поселениями «второго круга» на юго-востоке Суматры, расположенными в соседствующих бассейнах рек Муси и Батангхари и на южной оконечности острова (современная провинция Лампунг). В новое объединение вошли ранее независимые политические сообщества (мандала) со своими собственными дату, однако с тех пор они были подчинены власти центра, а их родовые полномочия ограничены. Для обозначения второго «круга», судя по данным эпиграфики, использовались концепты и термины индийского происхождения. Наконец, третий «круг» представлял собой протяженную периферию, в которую могли входить заморские территории, где встречаются упоминания купцов и капитанов из Шривиджаи и куда отправлялись военные корабли, если они не изъявляли покорности новому государству. Последний «круг», по сути, являлся обширным пространством социальных связей, где центр был сплетен с периферией с помощью сложной сети экономических, религиозных, дипломатических и, возможно, родственных факторов. Таким образом, раннее государство (early state в англоязычной историографии) имело мало общего с «имперским» характером власти, с которым ассоциировалась Шривиджая благодаря своему безусловному экономическому превосходству в регионе. Скорее всего, государство представляло собой небольшой политический центр, окруженный неустойчивой периферией без определенных границ, связь с которыми осуществлялась лишь по судоходным отрезкам рек и их притоков. Следующим уровнем удаленности от центра были заморские портовые города, которые могли входить и выходить из зоны влияния Шривиджаи в зависимости от внешних обстоятельств. Всевозможные сети, связывающие центр власти с периферией, были основой аморфной политической системы Шривиджаи. По этой же схеме будут устроены малайские государства Нового времени, например город-государство Малакка, о котором известно гораздо больше. Таким образом, лишь в отдельных аграрных и территориальных государственных образованиях Юго-Восточной Азии власть можно называть «имперской», среди них стоит отметить Ангкор в Камбодже и Маджапахит на Яве, которые контролировали строго очерченные территории с помощью развитого административного аппарата[424].
Выше по течению рек Муси и Батангхари в ходе археологических исследований в местах слияния основных водных потоков и соединений речных систем были обнаружены кирпичные основания храмов и буддийские статуи, датируемые VII–VIII вв. Эти находки подтверждают, что первое государство Шривиджаи с центральным дворцовым комплексом в Палембанге на раннем этапе своего существования стремилось захватить внутренние районы острова, чтобы получить контроль над потоками золота и лесной продукции из горных районов острова, которые составляли основу его могущества. Все это сопровождалось распространением на острове религии, что входило в обязанности буддийского правителя[425].
Направления морской торговли также выявляются по находкам из Палембанга и его окрестностей. Были обнаружены остатки крупных судов, которые можно отнести к раннему этапу существования Шривиджаи. Они были сделаны с использованием методов, которые сегодня считают характерными для кораблестроения на островах Юго-Восточной Азии: остовы и обшивка судов из тропических деревьев были связаны между собой тросами из волокон сахарной пальмы. Китайские источники описывают огромные корабли, на которых буддийские монахи отправлялись из Китая в азиатские порты[426].
Первая фаза существования Шривиджаи завершилась в 742 г., когда было направлено последнее посольство из Шилифоши в Китай. Название «Шривиджая» вновь появляется в санскритской надписи конца VIII в., найденной неподалеку от Чайя на территории Таиланда. Эта надпись сообщает о том, что несколько буддийских святилищ были построены по велению правителя Шривиджаи. Так начинается второй этап существования царства, в ходе которого правители подтверждали свое международное значение строительством культовых построек в отдаленных странах. В IX в. был возведен монастырь в знаменитом буддийском комплексе Наланда (на территории современной области Бихар в Индии), в начале XI в. — буддийский храм в Нагапаттинаме на юге Индии, а в конце XI в. — даосский храм в Кантоне.
Надпись из Чайя упоминает правителя Шривиджаи по имени Балапутра из рода Шайлендров, который сыграл важную роль в истории острова Ява и возведении буддийского комплекса в Боробудуре. В середине IX в. его имя вновь фигурирует в надписи из Наланды, в которой говорится, что он был потомком яванского царя и финансировал строительство монастыря в этом месте. Также в ней сообщается, что он правил в стране Суварнадвипа, что означает на санскрите «Золотой остров» — так в Индии издавна называли Суматру. Приход к власти Шайлендров на Яве, а затем на Суматре открывает двухвековую историю симбиотических отношений между этими островами.
Из-за сложности в интерпретации яванских надписей данного периода исследователи десятилетиями безуспешно пытаются понять, свидетельствует ли эта надпись о владычестве Суматры на Яве или о господстве Явы над Суматрой. На Суматре не сохранилось никаких письменных следов, оставленных правителями Шривиджаи того времени, что не позволяет нам проанализировать взгляд изнутри на государство и его устройство. Вероятно, причина их отсутствия в том, что, в отличие от Яванского царства, где ирригационное рисоводство требовало кадастрового и налогового учета, на юго-востоке Суматры сложилась совершенно иная ситуация: государство не вмешивалось в использование населением лесных ресурсов, а налогами облагались не территории, а произведенная на продажу продукция[427]. Никаких иных источников местного происхождения, будь то хроники или сочинения эпического характера, от Шривиджаи того времени не сохранилось (первые малайские тексты появляются в XIV в.). При изучении этого периода приходится довольствоваться иностранными свидетельствами и данными археологии.
Мало что известно о том, как функционировало государство на втором этапе своего существования, однако, несомненно, этот период стал временем наивысшего расцвета Шривиджаи. Слава и могущество его правителей достигло небывалых высот. Арабские купцы и географы описывали местных «махардж» как могущественных государей, контролировавших богатейший морской путь своего времени. Они утверждали, что их власть распространялась на портовый город Кедах (на западном побережье современной Малайзии), который был важнейшей пристанью для кораблей, пересекавших Бенгальский залив, а следовательно, и ключевым перевалочным пунктом для грузов, курсирующих по Индийскому океану. В Кедахе обнаружен ряд археологических памятников того времени, однако пока непонятно, где находился политический центр. Ряд других портовых поселений, расположенных севернее по обеим сторонам тайской части Малайского полуострова, были связаны с торговым бумом IX–X вв. и во многих отношениях были близки культуре Шривиджаи. Историки искусства до сих пор спорят о том, как следует описывать стиль буддийских статуй того времени: «искусство Шривиджаи», «искусство Явы» или даже «искусство Шайлендров»[428]. За неимением источников не представляется возможным понять, какие политические механизмы связывали портовые города периферии с Кедахом и Суматрой.
C 904 г. в Китай вновь регулярно приплывали посольства от правителей Шривиджаи. С этих пор китайские источники употребляли для обозначения малайского государства слово «Саньфоци». Первый слог экзонима фонетически не соотносится со словом «Шривиджая», поэтому новое название следует переводить как «три Виджая» («фоци» традиционно передает распространенный индийский топоним «виджайя»). Такое объяснение хорошо увязывается с федеральным характером нового государства, предполагавшим относительную автономию двух других портовых городов, которые, несмотря ни на что, были преемниками первой Шривиджаи