Труды Арата, который был ученым и писал метром, и неясные пророчества Александры (Кассандры), данные на маловразумительном греческом языке Ликофроном, не являются литературой, которой кто-либо может заниматься ради удовольствия или дохода. Тем не менее произведения Арата активно использовал Вергилий, описывая погодные приметы в «Георгиках» — в латинской версии это очень красивый отрывок.
Семь трагических поэтов, названные плеядой, для нас только имена, а комические поэты, которые перенесли модную комедию из Афин в Александрию, оставили нам лишь несколько разрозненных фрагментов, показывающих, как точно они придерживались аттических моделей. Но давайте не будем забывать, что эти второстепенные александрийские поэты стали первыми моделями, принятыми римлянами, когда этот народ был допущен к эллинской культуре. Каллимах и его соперники были источником, из которого черпали вдохновение Катулл, Проперций и даже Вергилий с Овидием. Только с приходом Горация мы обнаруживаем, что римляне раскрыли более чистую и высокую поэзию в Алкее и Сапфо и приблизились к чисто эллинскому искусству.
Необходимо упомянуть еще о самом важном и замечательном, хотя и не самом художественном из литературных памятников, дошедших до нас из Александрии Птолемея II Филадельфа. В Септуагинте — греческой версии иудейского Ветхого Завета, первом великом иностранном произведении, переведенном на греческий язык, — мы имеем исключительный образец разговорного языка тех дней, обычного и понятного. Согласно легенде, эта работа была выполнена по приказу египетского царя, и все версии, созданные учеными мужами, прибывшими по его просьбе из Иудеи, превосходно согласованы. На самом деле, возможно, книги переводились постепенно, чтобы помочь евреям, осевшим в Египте, которые стали забывать свой родной язык. Возможно, Птолемей II Филадельф стимулировал процесс, заказав экземпляр для своей библиотеки, в которую, похоже, входили только греческие книги. Также возможно, что сначала было переведено Пятикнижие, потом работа продолжилась, и примерно в 140 г. до и. э. уже можно было говорить о завершении перевода основных трудов.
Из Септуагинты видно, что в эллинистических столицах говорили на грубом, в сравнении с аттической утонченностью, греческом языке, в который активно вплетались разные местные слова из разных провинций. Однако практичный и удобный общий язык, такой как латынь, распространился в Европе лишь в Средние века. Таким же, возможно, когда-нибудь станет английский язык. Надо только сделать орфографию такой же простой, как грамматика, и отказаться от абсурдной привычки писать один звук, а произносить другой.
Великая общая культура невозможна без общего языка, и единство, которое сейчас существует в европейской цивилизации, было создано церковью с латинскими ритуалами и постоянным обучением латыни, как языку общения образованных людей. Если бы не это, великие нации Европы и сегодня оставались бы неизмеримо далекими друг от друга. Так культуры Сирии и Македонии, Египта и Греции оставались изолированными друг от друга, пока их не объединил общий язык. Индийский царь Ашока считал всех жителей этих стран ионийцами, и был прав. Египетские папирусы того времени называют захватчиков греками, но те были греками только по языку и, возможно, в самых поверхностных элементах своей культуры. Но язык стал величайшим связующим звеном, которое помогло коренным образом ускорить прогресс.
Описание научного прогресса — его главным показателем стала великая книга Эвклида (Евклида), которая изучается и поныне, географии, развитой Эратосфеном, а также трудов по медицине и естественной истории — ими с успехом занимались в Мусейоне Александрии — выходит за рамки этой книги.
Глава 15ТРЕТЬЕ ПОКОЛЕНИЕ ЭЛЛИНИЗМА — ТРИ ВЕЛИКИХ ЦАРСТВА
Давайте еще раз обратимся к хронологии и составим таблицу третьего поколения эллинизма в трех великих царствах империи. (В таблице указана дата начала царствования.)
1 — Конечно, в Спарте было два царских дома — Агиады и Проклиды. Второй царь — Леонид — был низложен Агисом, и его место занял Клеомброт. Затем Леонид вернулся, изгнал Клеомброта и умертвил Агиса. Сын Агиса был еще младенцем, и его мать вышла замуж за Клеомена, сына Леонида — и тогда в Спарте был один царь. То же самое было, только ситуация стала еще более определенной, когда сын Агиса умер — его брат был в изгнании — и Клеомен стал преемником своего отца Леонида. Но для наших целей приведенной выше таблицы вполне достаточно. Надо только помнить, что Клеомен представляет Проклидов, а Агис — Агиадов.
На протяжении всего этого поколения и даже в следующем в Пергаме правил царь Аттал.
Наши знания об этом периоде основаны на трех важных и весьма колоритных жизнеописаниях Плутарха — Агиса, Клеомена и Арата. Но одновременно не следует забывать о восточных царствах, которые как раз вели большую войну — в это время еще был жив старый Антигон. Эта война была поспешно начата Птолемеем III Эвергетом или для спасения жизни его сестры Береники, или чтобы отомстить за ее убийство. Новый сирийский царь Селевк II, совсем еще юный, находился в Малой Азии. Птолемей III первым подошел к устью Оронта, захватил Селевкию, потом Антиохию, всю Сирию, а потом и другие части царства своего соперника. Он даже добрался до Бактрии и привез домой из Персии, Мидии и Сузианы богатейшие сокровища, удивившие даже видавших виды египтян. После этого Птолемея стали называть Эвергетом, благодетелем, тем более что среди добычи оказались некоторые египетские боги [13]. Имей он амбиции Александра, наверняка пожелал бы покорить Восток целиком. Но дела потребовали, чтобы он вернулся на Запад — очевидно, из-за мятежа в Кирене. Кроме того, начались беспорядки в греческих городах Малой Азии, выступавших за наследника Антиоха, судьба которого оказалась с самого начала его карьеры очень тяжелой. Итак, проявив египетское хитроумие и сообразительность, Эвергет выдвинул младшего брата Селевка — Антиоха Гиеракса, и война между братьями ослабила Сирию на долгие годы. И Египет установил свое господство на Востоке. Египет владел значительными территориями юга Малой Азии, греческими городами вплоть до Пропонтиды (Мраморного моря), частью Фракии до македонской границы, всей Палестиной и Сирией, вместе с Селевкией на Оронте.
На какое-то время царство Селевкидов, раздираемое внутренними противоречиями и внешними врагами, утратило свои позиции в империи. Интересно отметить, что Птолемей III Эвергет оставил сатрапом своих восточных завоеваний, Персии и Индии, знаменитого солдата удачи Ксантиппа, который только что вернулся после победоносной кампании против Регула в Африке (разбив римлян в 255 г. до н. э.). Но, несмотря на все награды и почести, между ним и купцами Карфагена воцарилось недоверие.
Естественно, господство Египта должно было вызвать сначала опасение, а потом сопротивление небольших государств, которых это непосредственно касалось. А войны братьев Селевкидов настолько растревожили Малую Азию, что галаты, которые воевали во всех армиях в качестве наемников, снова получили шанс свободно грабить своих соседей. В связи с этими опасностями возвысились Пергам и Родос — они стали настоящими лидерами эллинистического мира. Эти два государства, одно — монархия, другое — республика, начали принимать активное участие в политике и заняли ведущее место в искусстве. О них мы еще поговорим, когда прервем хронологическое изложение фактов и рассмотрим социальную жизнь и культуру этого нелегкого периода.
А пока скажем еще несколько слов о характере и достижениях Эвергета и Египте его времени, поскольку это знаменитое царство и династия, которые он привел на вершину славы и величия, практически рухнули после его смерти из-за некомпетентности и пороков последующих правителей. С Птолемеем III, похоже, ушли все добродетели этой великой династии, кроме, возможно, желания покровительствовать науке. К сожалению, мы не располагаем связным повествованием об этом царе. Все наши знания о его великолепных делах почерпнуты из надписей, которые, по существу, являются лишь помпезными панегириками (ценное признание автора. — Ред.). К тому же они фрагментарны и неполны. В маленьком храме в городе Иена, построенном Эвергетом, имелись надписи о его войнах, которые видели и поняли Росселлини и Шампольон в 1829 г., но после этого они были скрыты или уничтожены вместе с храмом, по крайней мере, сейчас они недоступны для историков. Но остатки других храмов показывают, что Птолемей высоко чтил архитектурные традиции древних египетских царей. В «Волосах Береники» (Вероники) Катулла, переведенной на латынь поэме Каллимаха, поэт прославляет молодую киренскую царицу Беренику, посвятившую свои роскошные волосы богам после благополучного возвращения из военного похода своего мужа, который мстил за смерть своей сестры Береники, царицы Сирии.
Судя по всему, Эвергет первым осуществил план Александра обогнуть Аравию, тем самым открыв ее берега для эллинистической торговли. (Первым это сделал грек Скилак Кариандский. Во главе экспедиции, организованной Дарием I, Скилак в 517 г. до н. э. пересек всю Переднюю Азию и дошел до нижнего течения Кабула. Здесь под его руководством были построены суда, пригодные не только для речного, но и для морского плавания. На них экспедиция Скилака прошла 1500 км до устья Инда, а затем 7500 км вдоль берегов Азии и Аравии и в 514 г. до н. э. достигла вершины Суэцкого залива. — Ред.) Мы располагаем замечательной Адульской надписью, на восточном побережье Африки, недалеко от современного Суакина (ныне в Судане. — Ред.). Ее египетский монах Козьма Индикоплевст видел в V в. н. э. на мраморном троне, воздвигнутом Эвергетом в память о его визите в самом конце правления. К счастью, монах скопировал надпись, в которой содержатся подробные сведения не только о восточных кампаниях царя, но и его исследованиях и экспедициях в Южную Аравию и Эфиопию, где он прокладывал дороги, очищал моря от пиратов и привозил обратно слонов, из которых впоследствии делали боевых. Возможно, южные кампании и путешествия объясняют очевидное безразличие Эвергета к эллинистической политике.