Глядя на его нетвёрдую походку, я задумался, как же он собирался домой возвращаться за рулём?
В багажнике Витькиной машины обнаружился не только чемоданчик с инструментами, но и небольшая бухта кабеля. Были там также когти для лазания по столбам, страховочный пояс и даже каска.
Шурка уснула почти сразу, как только мы выехали из города. Витька пытался меня развлекать байками про «самые сложные случаи в его практике», постоянно прихлёбывая пиво. К концу поездки он был уже в полной отключке — запрокинул голову и храпел на заднем сиденье.
В деревне я разбудил Шурку и, отдав ей деньги на картофелесажалку, отправил к отцу. Но она тут же вернулась, мол, тоже с инструментами работать умеет, а Витьке доверия нет.
В деревне электрик проснулся и попросил остановить на выезде. Выйдя из машины, он подошёл к огороженному столбу и подёргал какой-то рубильник, а потом и вовсе повесил на него замок, который достал из кармана.
Сев в машину, он объяснил:
— Этим рубильником линия подключается. А замок повесил, чтобы какой-нибудь дебил электричество раньше времени не включил.
Мы поехали вдоль линии электропередачи, и Витька визуально проверял, всё ли с ней в порядке.
Он вроде даже протрезвел немного, но у меня всё же были сомнения — не напрасно ли я его везу?
— Мне так-то вчера ещё сказали, что в понедельник чинить поедем, — сообщил он, — вот я заранее всё с собой взял. Только вот, — тут Витька замялся, — мы ж с вами столб-то поставить не сможем…
— А ты за что с Его Сиятельства деньги взял, зная, что там столб ставить нужно? — вскипела Шурка.
— Столб не моя проблема, — нагло ответил Витька.
— Ты главное провода подключи, — хмыкнул я. — А со столбом я и без тебя справлюсь.
— Ну, хорошо, коли так, — неуверенно согласился Витька.
Когда мы приехали к усадьбе, он вывалился из машины, не в силах стоять на ногах. На последнем участке его ещё и укачало в дороге.
Я без лишних слов подошёл к упавшему столбу, сосредоточился и телекинезом поднял его. Столб был деревянный и крепился к бетонному костылю. Я держал столб, пока Витька, справившись с изумлением, закреплял его скобами.
Худо-бедно он справился — закрутил-таки болты.
— Теперь нужно провода тянуть от соседнего столба, — объяснил он, шатаясь. — Они тоже оборваны.
Он направился к тому столбу, прихватив из пикапа всё необходимое.
— А ты как на столб-то полезешь? — засомневался я.
— Фигня вопрос, сейчас залезем, — самоуверенно ответил Витька, пытаясь справиться с когтями.
И тут сработала моя чуйка, а следом из леса донёсся низкий рык.
— Быстро все в усадьбу! — скомандовал я, ещё не видя опасности.
— Ваше Сиятельство, — раздался голос Витьки сверху, — я не такое не подписывался!
Я взглянул наверх. Витька, трезвый, как стёклышко, висел на самом верху столба, обхватив его руками и ногами, и пялился в сторону леса.
Что характерно — висел он там вообще без когтей и какой-либо снаряги. Я даже не заметил, как он туда залез!
И тут из леса появился медведь. Явно демонический — зелёная шерсть, клыки длиной с ладонь.
— Да сколько же вас здесь? — сплюнул я, готовясь к бою.
Глава 6Жизнь налаживается
Медведь остановился на опушке. Огромный, пара метров в холке, с отливающей зеленью шерстью. Мощная голова, огромные клыки. И нездоровый интерес к нам троим.
— В усадьбу! — рявкнул я Шурке.
Она помедлила, бросив на меня взгляд, полный сомнений, но потом кивнула и рванула в сторону усадьбы. Медведь проводил её взглядом, но остался на месте, принюхиваясь.
Осмотревшись, я поискал что-нибудь похожее на оружие. Ни ружья, ни топора, ни даже приличной палки. Разве что… Неподалёку, под столбом, валялись когти, которые Витька не успел надеть перед скоростным подъёмом.
Выставив руку, телекинезом подхватил когти и подтянул их к себе. Они звякнули, ударившись друг о друга. Оружие так себе, если честно. Против такой туши — всё одно что зубочистка… Но на безрыбье…
Меж тем зверюга, определившись с целью, двинулась ко мне, но не слишком торопливо, скорее изучающе.
И тут наверху случился приступ паники.
— А-а-а-а! Помогите! Спасите! — заверещал Витька.
Эффект оказался мгновенным. Медведь замер, повернул голову к столбу, и принюхался. Я видел, как ноздри его раздуваются, втягивая запах Витьки.
Видимо, демон решил, что Витька гораздо аппетитнее меня. Он бросился к столбу и поднялся на задние лапы, передними обхватив опору. Столб качнулся под нагрузкой.
«Так вот как упал предыдущий столб», — понял я, вспомнив царапины на поваленной опоре.
Взвесив плюсы и минусы, я решил: пусть лезет. Залезет повыше — я его телекинезом сдёрну, и когда эта туша свалится с верхотуры, его, как минимум, оглушит, и можно будет добить.
Но в мои планы вмешались.
Резкий хлопок выстрела разорвал тишину. Я инстинктивно пригнулся, оборачиваясь на звук.
Шурка стояла подле пикапа, в полусотне метров от меня. Она не убежала. Добралась до машины, где ещё со вчерашнего дня остались лежать стволы, нашла мой трофейный карабин и сейчас держала его в руках с уверенностью опытного стрелка.
Медведь взревел, мотая башкой. Часть его черепа снесло выстрелом, кровь брызнула на столб. Витька от такой картины заорал ещё громче, с какими-то совсем уж истеричными нотками. Как бы в обморок не грохнулся! С такой-то высоты!
И тут рана на голове медведя начала прямо на глазах затягиваться, кости срослись, чёрная кожа покрыла череп, закрывая повреждение. Только шерсть обратно не отросла.
Регенерация. Вот дерьмо! Впрочем, этого следовало ожидать!
Медведь опустился на четыре лапы и повернулся к Шурке. И, кажется, он выбрал новую жертву. Взревев, он бросился в сторону пикапа, с каждым прыжком разгоняясь всё быстрее.
Решение приходит в голову мгновенно. Толчок — и я взмываю в воздух, лечу по пологой дуге, сжимая в руках когти. Секунда планирующего полёта — и я обрушиваюсь медведю на спину.
Ха, я надеялся использовать когти как оружие? Хрен там плавал! Максимум, на что они годятся — я цепляюсь ими за медвежью шкуру.
— Илья, прыгай! — кричит Шурка, держа наготове помповое ружьё. — Или в тебя попаду!
Её голос срывается от страха, но ружьё в руках не дрожит. Она не пытается убежать, хотя могла бы хотя бы нырнуть за пикап.
Бью медведя молнией с обеих рук. Промазать невозможно — и я чувствую, что мой удар достигает цели. Медведь ревёт на всю округу, а по каналам молний я получаю энергии больше, чем трачу. Гораздо больше.
Но зверь ещё бежит! Хотя ноги у него и заплетаются. Он не погибает мгновенно, как волки и даже как люди. Силён, сволочь!
— А-а-а-а-а!!! — орёт Шурка уже совсем близко.
Наверное, решила выстрелить в упор. Хорошая идея.
Жизнь уходит из медведя по капле, слишком медленно. Поэтому всаживаю в него всю доступную энергию, в один удар, на все деньги. И он наконец-то запинается. Передние лапы подгибаются, и он падает, пропахивая мордой землю, прямо к ногам Шурки.
Чувствую, как демоническая энергия уходит из твари, перетекая ко мне. На секунду меня охватывает эйфория — такой мощный источник!
Шурка стоит перед пикапом, готовая выстрелить в любой момент, и продолжает кричать на одной ноте.
— Ты цела? — спросил я, скатившись со спины дохлого демона и дождавшись, когда у девушки закончится воздух.
— Д-да, — она всё ещё держала ружьё, направленное на тварь. — Не знаю, что ты с ним сделал, но это сработало.
— Молнией долбанул, — пожал я плечами. — Ну и силища у этой твари! Вон сколько продержался!
— Ты… — она замялась и вдруг осеклась. — Ой, простите, Ваше Сиятельство. Не знаю, что на меня нашло.
— Нет уж, — я усмехнулся, — «Илья» звучит гораздо лучше!
— Ежели я буду с графом фамильярничать, отец меня убьёт, — отшутилась она, немного успокаиваясь. — Или вас… Его любимая фразочка — что у него есть дочь, ружьё, лопата и алиби.
Ха! А Тихон, пожалуй, может!
— Впечатляющий выстрел, кстати, — сменил я тему. — С такого расстояния, и так метко!
— Отец научил, — она пожала плечами, будто это всё объясняло. — В нашенских краях без умения стрелять никак.
Ну да, ну да. А ещё научил таскать с собой в кармане артефактные патроны для карабина, не иначе. Вчера-то он был заряжен вполне обычными, которыми череп медведю не то что не вскрыть — даже не пробить. Интересно, а стёкла лобовые восстанавливать тоже Тихон её научил?
От моего пристального взгляда Шурка потупила-таки взор. Но прежде чем я успел что-то сказать или спросить, со стороны усадьбы раздались крики. На шум и выстрелы выбежали мать, Лера, Артём и Альфред. Все они застыли, увидев огромную тушу медведя.
— Что здесь произошло? — воскликнула мать, прижимая руки к груди.
— Демонический медведь, — я кивнул на тушу. — Матушка, позволь представить, Александра, дочь Тихона, про которого я вчера рассказывал. Деревенский механик, а ещё, оказывается, снайпер. Шурка медведя и застрелила.
— Ваше сиятельство, это неправда! — возмутилась Шурка. — Я только отвлекла зверя, ранив его, а Илья… то есть, граф, прыгнул ему на спину и убил своей магией!
Я заметил, как расширились глаза Артёма, а Лера и вовсе ахнула.
— Тем не менее, Александра, прими мою благодарность, — мать слегка склонила голову и, сочтя видимо, что этого достаточно, повернулась ко мне, осматривая с ног до головы. — Илья, ты в порядке?
— Жив-здоров, — я кивнул. — Правда, подачу электроэнергии пришлось отложить.
— Почему? — спросил Артём, разглядывая тушу с нездоровым интересом.
— Потому что наш электрик всё ещё на столбе, — усмехнулся я. — Эй! Витька! А ты как спустишься⁈
— Я… я не знаю, — жалобно ответил тот. — Я боюсь!
— Ха! — я подмигнул Шурке и повысил голос. — Витька, пива хочешь?
— Хочу! — тут же отозвался он.
— Тогда спускайся! — я показал ему последнюю банку.
— Изверг вы, Ваше Сиятельство! — отозвался Витька, но спуск начал.