Я огляделся. Тела — человек восемь, некоторые ещё дёргались, но шансов у них не было. Огонь пожирал остатки палаток, в воздухе висел едкий дым, от которого слезились глаза и першило в горле.
— Стой тут, — бросил я Артёму. — И не вздумай больше стрелять. Понял?
Он кивнул, всё ещё бледный, и я двинулся осматривать лагерь, замечая новые детали. Вот чья-то оторванная рука в тактической перчатке. Остатки рации — с инвентарным номером, подписанным белой краской. На карабине — дорогой коллиматорный прицел. У группы недешёвые игрушки. Не сравнить с теми бандитами, что встретили нам по дороге.
Или сравнить?
Ведь других целей, кроме меня и моей семьи, поблизости нет.
Я прошёл дальше, проверяя тела. Некоторые были мертвы — кто от взрыва, кто от огня. Некоторые в отключке, и жить им без срочной медицинской помощи оставалось минуты. Но один, здоровый мужик в камуфляже, ещё дышал. Его лицо было обожжено, одна рука придавлена его же телом, а из другой торчала сломанная кость. Это его стоны я слышал, когда только прибежал. Глаза мутные, но живые. Я присел рядом, глядя ему в лицо.
— Назови заказчика, — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Кто вас нанял? Зачем? Расскажешь — умрешь быстро.
— Да пошёл ты… — выкашлял он и сплюнул кровь.
Что-то металлически щёлкнуло, и мужик гаденько улыбнулся, с усилием вытаскивая из-под себя руку.
С гранатой.
Я ещё даже сообразить не успел, а граната уже улетела в сторону от пинка телекинезом, а сам я прикрылся щитом.
Ещё один взрыв — совершенно безопасный, — и улыбка с лица у мужика сползла.
Вздохнув, я ненадолго надавил телекинезом на его сломанную руку.
— Расскажешь — умрёшь быстро, — повторил я, подождав, пока он перестанет орать. — Но мне, если что, некуда торопиться.
— Не знаю… — прохрипел он. — Утром заказ пришёл. Вслепую. Инструкции были в пакете… там, на ящике со взрывчаткой.
Понятно. От того пакета только воспоминания и остались. Жаль. Занятное должно было быть чтиво…
— Для чего взрывчатка? — продолжил я допрос, показательно позволив молниям заплясать на кончиках пальцев.
— Заложников… обвязать, — выдавил он. — Чтобы граф не дёрнулся.
И тут его глаза расширились, когда он понял, кто перед ним.
А я почувствовал, как внутри всё похолодело. Заложники. Граф. Это точно про меня. Последняя надежда на то, что это все-таки не по нашу душу, умерла. Кто-то хотел ударить по моей семье, прижать меня, чтобы я не рыпался. Может, из-за долгов отца. Может, из-за земель. Может ли такое быть, что кому-то вся-таки стало известно о геологоразведке отца? Убивают и за куда меньшее…
— Я всё сказал, — прохрипел наймит. — Ты обещал… быстро…
Кивнув, я ударил молнией. Короткий разряд, прямо в сердце. Его тело обмякло, а я почувствовал, как энергия хлынула в меня — тёплая, густая. Без того мерзкого привкуса, что у демонов. И побольше, чем с волков, но заметно меньше, чем с медведя.
Поднявшись, я прошёл по лагерю, добивая всех, кто ещё был жив. Выжить они все-равно не смогут.
Их было трое, кто ещё цеплялся за жизнь. Каждая смерть добавляла сил, наполняя меня мощью.
Странно, но я не испытывал при этом никаких эмоций. На моей земле не должно быть наёмных убийц, это неправильно. Я просто делал, как правильно. Пришли убивать — не обижайтесь, что сдохли, как собаки подзаборные. Это не было приятно, но я не мог позволить себе слабость. Не сейчас, когда кто-то охотится за моей семьёй.
Обыскал тела. На одном нашёл телефон — старый, но рабочий. Такому ничего не сделается. Что взрыв — им самим можно гвозди забивать. Вот только в памяти телефона — девственная чистота. Ни одного звонка или сообщения.
Ещё нашёл обгоревший блокнот с какими-то цифрами — может, коды или координаты, без контекста бесполезно, конечно, но он может пригодиться, поэтому, его тоже забрал.
Также забрал телефон, добрый нож в ножнах, карабин с дорогим прицелом и пистолет — то, что было цело и к чему нашлись патроны.
Сбил и без того затухающий огонь телекинезом. Дождей давненько не было, мне только лесного пожара не хватало.
— Артём, — я вернулся к брату, который так и стоял, не сходя с места. — Рассказывай. Подробно. Какого чёрта ты вообще сюда попёрся?
Он сглотнул — то ли от страха, то ли от стыда.
— Я… ну, хотел быть как ты, — пробормотал он, глядя в землю. — Ты же медведя завалил. Все говорят, какой ты крутой. А я… я тоже хотел. Взял ружья, патроны. Думал, постреляю по банкам, потренируюсь, а потом найду какого-нибудь демона. Но я не знал, что тут эти… — он махнул рукой на горящий лагерь. — Я выстрелил, а оно как бахнуло!
Я смотрел на него, и гнев медленно растворялся в облегчении. Идиот, конечно, но живой. И, чёрт возьми, его выходка спасла нас всех. Если бы эти наёмники успели подготовиться, если бы они дошли до усадьбы…
Вспомнились слова бандита про заложников. Мать, Лера, Артём — все могли быть там, обвязанные взрывчаткой. От этой мысли внутри всё сжалось. Артём, сам того не желая, сорвал их планы.
Вопрос только в том, награждать ли его за убийство этих наемников, или выпороть крапивой за идиотизм.
— Тебя когда в следующий раз удача целовать будет, — вздохнул я, — ты уж не сочти за труд, лицом к ней повернись.
— Э-э-э… — Артём поднял на меня удивлённые глаза.
— Судя по тому, через какое место у тебя всё выходит, она тебя в задницу поцеловала, — хмыкнул я, подбирая с земли ружьё. — Чем ты хоть так зарядил-то?
Аккуратно потянув цевьё, я наклонил ружьё набок. Гильза выпала на подставленную мной ладонь.
И выглядела она необычно. Матово-чёрная, с тусклой красной полосой у основания. Явно не от охотничьего патрона. Неужели Артём разрывным шмальнул?
— Ладно, мелкий, — я похлопал брата по плечу. — Главное живой. Но больше без моего ведома ни шагу. Понял? Да и вообще…
Он кивнул, всё ещё глядя в землю.
— Эти люди пришли нас убить, да? — спросил он.
— Верно, — кивнул я. — Но то, что ты их подорвал — удача, а не героизм.
— Я хочу научиться стрелять, — Артём ещё раз глянул на усеянную трупами поляну и шмыгнул носом.
— Научишься, — пообещал я. — Пошли уже отсюда.
В голове крутились мысли. Два нападения за два дня. Сначала бандиты на дороге, теперь этот лагерь. Совпадение? Не думаю! Кто-то явно хочет убрать Каменских. Убивать из-за долгов — тупо, мёртвый я точно ничего не верну. Из-за земель? Возможно. Ещё есть титул… который тоже можно от нас получить, через тот же брак с Леркой. Не так просто, но можно.
Но вот чтобы так всерьёз взяться — нужна более веская причина.
Например, залежи графита на миллиарды рублей только в земле.
Осталось выяснить, кто за всем этим стоит. Отец явно подозревал дядю Петю. Неужели он был прав?
А Артёма нельзя больше оставлять без присмотра. Мелкий рвётся в герои, но без дисциплины он только наделает бед. Я вспомнил, как отец учил меня стрелять. «Магия — это сила, — говорил он, — но ружьё проще перезарядить». Артёму нужен наставник. Тихон, староста деревни, знает лес, знает охоту. Он суров, но справедлив. И главное — он военный, а значит, прекрасно знает что такое дисциплина, и сможет её вдолбить мелкому.
А мне надо разобраться, кто под нас копает. К сожалению, телефон и блокнот, которые я забрал, пока что единственные зацепки, что у меня есть.
Мы уже дошли до моей машины, когда впереди послышался шум мотора. Фары мелькнули между деревьями, и я напрягся, готовый к худшему. Но чуйка подсказала: свои. Из-за поворота выехал старый пикап, подпрыгивая на кочках. За рулём сидел Тихон, а в кузове мотылялись двое мужиков с ружьями.
— Ваше Сиятельство! — Тихон выскочил из машины, сжимая карабин. — Что стряслось? Мы взрывы слышали аж из деревни!
Я вздохнул.
— Дело серьёзное, Тихон. Поехали в усадьбу. Надо поговорить. Езжай вперёд, мы за вами.
ㅤ
Мать выбежала на крыльцо, едва мы въехали во двор усадьбы. Её лицо было белым, как простыня, глаза красные — видать, уже решила, что нас с Артёмом разорвали в лесу. Лера стояла за ней, кусая губы, и смотрела на нас с тревогой.
— Илья! Артём! — мать бросилась к нам, обнимая мелкого так, будто он вернулся с того света. — Что случилось? Я взрывы слышала, дым видела! Вы целы?
— Целы, мам, — я постарался говорить спокойно, хотя внутри всё бурлило. — Пойдём в дом.
Тихон махнул своим людям, и те заняли позиции у ворот, держа ружья наготове. Деревенские, а подготовка на уровне. Молодец, Тихон. Сразу видно, что бывший военный.
В гостиной от напряжения будто воздух сгустился. Мать сидела на диване, прижимая Артёма к себе, будто боялась, что он снова сбежит. Лера устроилась рядом, её глаза бегали от меня к Тихону. Альфред, как всегда, появился бесшумно, принеся чайник и чашки, но даже его обычная невозмутимость казалась натянутой. Тихон стоял у окна, то и дело выглядывая во двор усадьбы. Я сел за стол, положив главные трофеи — телефон и обгоревший блокнот — перед собой.
— Илья, — мать посмотрела на меня, её голос дрожал, — расскажи. Что там было?
Я выдохнул, собираясь с мыслями. Врать не хотелось, но и пугать их слишком сильно тоже. Артём сидел, опустив голову, и я догадывался, что он ждёт моего рассказа не меньше остальных.
Как бы так помягче… а, к чёрту!
— В лесу был лагерь наёмников, — начал я, глядя на мать. — Восемь человек, хорошо вооружены. Автоматы, взрывчатка. Артём… — я бросил взгляд на брата, — случайно подорвал их склад. Ну, как он умеет. Решил поупражняться в стрельбе по баночкам, и нечаянно взорвал пару ящиков со взрывчаткой.
— Ха! Ну это же Артём! — хохотнул Лера, но под строгим взглядом матери резко замолчала.
— Наёмники? — переспросила мать. — На нас же буквально вчера покушались! Это…
— Несовпадение, — кивнул я. — Я допросил одного. Он сказал, что их наняли утром, вслепую. Инструкции были, но их уничтожило взрывом. А взрывчатку готовили для захвата заложников. Чтобы прижать графа, то есть меня. Других графов тут не водится.