стреляю в рыжего в упор. Так и думал! Картечь оказывается непростой, и щит лишь немного её придерживает. Рыжий выбывает из нашей игры ещё живым, но тяжело раненным.
— Стой, тварь! — слышу я окрик сзади.
Тощий очнулся. Аккуратно поворачиваюсь к нему и улыбаюсь от уха до уха. Ствол в его руках гуляет из стороны в сторону от страха, но взгляд решительный. Дотягиваюсь телекинезом до ружья и медленно сжимаю — цевьё, ствольную коробку, затвор, пальцы тощего… Он орёт, срываясь на визг, но я просто тяну его к себе, и наношу завершающий удар, энергетический, аккурат промеж глаз. Росчерк синей молнии впивается в бандита, и визг внезапно обрывается, а я чувствую неожиданный прилив сил.
Никогда ещё никого не убивал… Но, к несчастью для бандитов, с психикой у меня всё в порядке, да и в академии нас не только бумагами заниматься готовили — общая военная подготовка для всех аристократов обязательна. И убивать — тоже учили.
Коренастого, с разбитым лицом, я добил уже спокойно и сознательно, использовав всё тот же энергетический удар. И снова ощутил, как в меня хлынула энергия. В этом жизненной энергии, видимо, было побольше — мне достаётся порция пожирнее. И если после тощего я лишь полностью восстановил все свои затраты энергии… то после коренастого у меня как будто доступный объём вырос!
Остался рыжий, который уже и без моего участия был не жилец. А жаль — было бы чудесно сперва его допросить. Например, кто заказчик.
Убедившись, что рыжий и правда готов испустить дух, я милосердно помог ему в этом нелёгком занятии. От накрывшей в ответ волны энергии я даже вздрогнул. Пожалуй, об этом я не стану распространяться даже в кругу семьи. А то ещё сожгут…
Мысли вернулись к рыжему и его банде. То, что не для себя любимого «женишок» старался — ежу понятно. Даже такой обсос догадался бы сперва по-хорошему поговорить. А значит, именно силовое решение им и было нужно. Лерку забрать и по брачному договору за кого-то замуж выдать. Остальных, как свидетелей — в расход.
И тут до меня дошло.
Но размышления мои оказались прерваны душераздирающим воплем на такой высокой ноте, что заложило уши. Обернувшись, я увидел Леру. Она успела выбраться из пикапа и теперь стояла, прижав кулачки к груди и, зажмурив глаза, визжала. Нет, не так. ВИЗЖАЛА. Как умеют визжать только маленькие девочки, когда видят паука у себя на руке.
— Всё? — ровным голосом поинтересовался я, когда у неё закончился в лёгких воздух.
— Ты их убил! — воскликнула она таким тоном, будто речь шла не о бандитах, а о котятах.
— А надо было им тебя отдать? — приподнял я бровь.
— Нет, но… — сестрёнка замялась, не зная, что ответить. — Но можно же было, не знаю… Позвонить в полицию?
— Валерия, не говори ерунды, — вмешалась в разговор мама, тоже выйдя из машины. — Твой брат поступил, как подобает. Слава богам и императору, здесь он в своём праве.
— А у меня от выстрела уши заложило! — сообщил Артём. — Ну ты круто-о-ой! А можно я себе ружьё возьму?
— Не раньше, чем сдашь мне экзамен по стрельбе, — покачал я головой.
Артёмка — ходячая катастрофа. Причём сам из любой передряги без единой царапины выходит. А вот мир вокруг него рушится. И я больше чем уверен, что стоит ему хотя бы приблизиться к ружью — оно непременно выстрелит само, попадёт в бензобак и всё к чертям собачьим взлетит на воздух. И единственный, кто при этом не пострадает — будет Артём.
Так что нет уж. Только через мой труп!
Тем не менее, ружьё я прибрал. Доброе ружьё, зачем добру пропадать. И карабин тоже прихватил. И несколько коробок с патронами из багажника. Порылся по карманам покойников, но, к сожалению, ни документов, ни письма от заказчика с признательными указаниями не нашёл. Документов на машину тоже не обнаружил, не удивлюсь, если угнанная. Но на всякий случай номера переписал — и регистрационные, и кузова. Может, когда-нибудь получится пробить, но точно не в лоб. Сфотографировал на телефон бандитов — с тем же расчётом. Может быть, где-нибудь, когда-нибудь…
— А мы что, не заявим в полицию? — спросила наконец Лера, внимательно наблюдая за моими действиями.
— Нет, не заявим, — покачал я головой. — Объяснить, почему?
— Будь добр, — неожиданно ответила мама. — Я не спорю, но мне тоже интересно.
— Потому что они собирались нас здесь убить и сбросить с обрыва, — начал я объяснять. — Демоны уже к вечеру не оставили бы от тел даже костей, а нету тела — нету дела. Вся эта брачная афёра нужна с единственной целью — прибрать к рукам землю. Лерка родила бы сына, и он стал бы новым графом Каменским.
— Да кому нужна эта земля? — удивилась Лера. — Она даже нам-то дохода давно уже не приносит.
— В умелых руках… — вздохнул я, не договорив. — Земля она и есть земля. В конце концов, её больше не производят, так что ценность со временем будет только расти. Но кое в чём ты, сестрёнка, права.
— Серьёзно??? — тут даже Артём удивился.
— Да, — усмехнулся я. — Надо узнать, кому и зачем могла понадобиться наша земля. Если заявим в полицию — о происшествии станет известно, и заказчик заляжет на дно. А так он решит, что идиоты просто провалили задание. Может, их самих демоны сожрали. И попытается добраться до нас ещё раз.
— Будем ловить на живца? — Артём захлопал в ладоши.
— Это на меня что ли? — догадалась Лера.
— Это что, на Леру? — нахмурилась мама.
— Вообще-то на меня, — улыбнулся я.
И занялся уборкой. Закинул тела в машину, усадив их в более или менее правдоподобные позы. Тощего вперёд, вместе с покуроченным ружьём, на переднее пассажирское. А лысого на заднее, позади водителя. Сняв машину с ручника, аккуратно, телекинезом, выкатил её обратно за поворот. Там пришлось поднапрячься — дорога пошла в горку. Откатив на полсотни метров, завёл двигатель и отпустил.
Седан разогнался, протаранил жидкие кусты, росшие на краю обрыва, и ухнул вниз на скалы с высоты пятого этажа. Я ожидал взрыва, как в кино — но его не последовало. И это, если вдуматься — хорошо. На запах свежей крови демоны скорее сбегутся, чем на жареный на бензине шашлык.
— Поехали, — распорядился я, садясь в машину.
ㅤ
Дальше ехали молча. Лично мне говорить не хотелось. Да, подготовка в академии, да, разбойники и наверняка — убийцы. Они заслужили смерть. Да и за бандитское нападение на аристократа им полагалась в лучшем случае казнь. Но даже так приятного мало. Не о таком я мечтал.
Но жалеть о случившемся мне даже в голову не приходило. Эти ублюдки посягнули на святое — на мою семью. И пусть радуются, что лишились своих никчёмных жизней быстро и почти безболезненно.
Оставался только тонкий момент с полицией. Самооборона снимала с меня всякую ответственность, кроме обязанности заявить об инциденте. Если не заявить, то это… и тут я невольно усмехнулся, сравнивая законы из прошлой жизни и из этой. Там я сам оказался бы на скамье подсудимых, если бы не сообщил. А здесь это всего лишь… административное правонарушение! Самое большее, что мне грозит — штраф! Да, пять сотен рублей — тоже деньги, и на дороге не валяются. Но шанс выяснить, кто нанял ублюдков — того стоил!
И была ещё одна вещь, которую требовалось обдумать. Я прислушался к себе. Совершенно точно поглощённая при умерщвлении бандитов энергия не просто усвоилась, а расширила хранилище. Убивать, чтобы становиться сильнее? Сомнительное удовольствие. Но… может быть, это сработает на демонических тварях?
За такими размышлениями я и не заметил, как мы доехали до деревни. Единственная на наших родовых землях, с поэтическим названием Радость. Если кто и жил в радости со всей определённостью, так это наши деревенские. Правда, сам я бывал в деревне последний раз ещё в раннем детстве, совсем пацаном. С тех пор, как родился Артёмка, мы на «дачу», как шутливо называла родовые земли мама, ни разу не выезжали. И как там шли дела — не особо интересовались. Отец ездил, но почему-то всегда один.
Но даже детских воспоминаний хватало, чтобы помнить, что единственная дорога к поместью идёт через деревню.
Вот только я совсем забыл, что деревня окружена самым настоящим частоколом в три метра высотой. И никак не ожидал, что за массивные ворота при нашем приближении выйдет десятка полтора вооружённых стволами мужиков.
«Так-то вы встречаете своего графа!» — подумал я, останавливаясь в нескольких метрах перед угрюмой толпой.
Глава 2Дом, милый дом
Я заглушил двигатель и потянулся открыть дверь.
— Илья, — мама предостерегающе положила свою руку поверх моей.
— Это наши люди, мам, — улыбнулся я ей и решительно вышел из машины.
— Вы кто такие? — выступил вперёд коренастый мужик с серьёзным таким ружьём наперевес. — Чо вам здесь надо?
Голос его был низкий, с хрипотцой, а взгляд — цепкий и настороженный. Видимо, у местных за главного.
Не торопясь отвечать на его вопрос, я огляделся. Первое, что бросалось в глаза, — это частокол трёхметровой высоты, которым была обнесена вся деревня. Дед уже при смерти был, когда распорядился укрепление возвести, вот я мелким пацаном и лазал по строящейся ограде, путаясь у всех под ногами. Я тогда ещё удивлялся, зачем в мирное время понадобилось такое массивное сооружение городить. Надо же, а ведь, живя в городе, я совсем про него забыл.
Сейчас я видел на частоколе явственные следы нападений — борозды, подпалины, выбоины. Крепко ему досталось, кое-где старые брёвна были даже заменены новыми.
— А вы молодцы, — повернулся я к мужикам. — Охрану держите достойно, за оградой следите. Вижу, не напрасно дед её строительством в своё время озаботился, несмотря на здоровье.
— Кто вы, сударь? — повторил свой вопрос коренастый мужик, но уже не так напористо.
— Граф Каменский, — ответил я в наступившей внезапно тишине.
Называться одним только титулом, не добавляя имени-отчества, оказалось непривычно.
— Граф Каменский, говоришь, — протянул мужик, окидывая меня оценивающим взглядом. — Не знаем мы никаких графьёв. Пятнадцать лет как не видели здесь никого из господ. Да и граф малость постарше будет. Так что возвертайся-ка ты подобру-поздорову, пока цел.