— Ваше Сиятельство, — Альфред снял очки и принялся их протирать, — это давняя и очень трагическая история. Мне, право слово, тяжело вспоминать о тех событиях…
— Я понимаю, но мне очень важно знать об этом, — мягко надавил я. — Это может мне сильно помочь в принятии решений.
— Хорошо, Ваше Сиятельство, — кивнул Альфред, надевая очки обратно. — Как вы уже поняли, это место смерти родителей Эммы Евгеньевны. На тот момент это… была довольно громкая история, о которой много писали в газетах, особенно… бульварного толка. Приличные люди, из уважения к графу Громову, в таких обсуждениях старались не участвовать.
— Как я понимаю, там произошёл какой-то несчастный случай? — от такого вступления брови у меня сами собой поползли вверх.
— Можно и так сказать, Ваше Сиятельство, — вздохнул старый слуга. — В тот день в округе появились демоны. Громовы стали их первыми жертвами. Представьте, как это раздула жёлтая пресса. Договорились до того, что Евгений Петрович жену в жертву принёс, чтобы демонов призвать.
— От этих можно чего угодно ожидать, — согласно кивнул я. — Но что произошло на самом деле?
— А этого-то, собственно, достоверно никто и не знает, — Альфред помолчал, собираясь с мыслями. — Общепринятая версия такая. Евгений Петрович и Екатерина Владимировна с тогда ещё семилетней дочкой Эммой решили сходить на пикник. Для этого они выбрали, как им казалось, совершенно безопасное место. Туда вообще в то время довольно много туристов ездило. В общем, как вы понимаете, выжила только Эмма Евгеньевна.
— А как же так получилось, что выжила ещё совсем маленькая девочка? — нахмурился я. — Смогла убежать?
— Она не убежала бы, Ваше Сиятельство, — покачал головой Альфред. — Евгений Петрович был неплохим боевым магом, и жена его тоже кое-что умела. Они держали круговую оборону против демонов, и истребили их всех до единого. Поляна, на которой они остановились на пикник, был усеяна трупами демонических тварей. Но и сами они не выжили. Эмму нашли в объятиях уже мёртвой матери.
Рассказывая, Альфред достал носовой платок, чтобы промокнуть глаза.
— И что же дальше было? — я подал распереживавшемуся старику стакан воды, который он с благодарностью выпил залпом.
— Об этом, как вы понимаете, граф Пётр Иванович не особо рассказывал, — Альфред вздохнул. — В общем, девочка тогда совсем плоха стала. Замкнулась в себе, почти год не произносила ни слова, зато по ночам часто вскакивала с криками из-за кошмаров. Я точно знаю, что её даже к специалистам возили. Присутствовал один раз при разговоре вашего дедушки с графом Громовым.
— И местные теперь избегают того места? — поинтересовался я.
— Да, Ваше сиятельство, — кивнул Альфред. — С тех пор местные считают место проклятым. Да и неудивительно. Хотя ваш дедушка раз в год, в годовщину тех событий, ездил к обелиску, дабы память воздать. Граф Громов, говорят, намного чаще там бывал.
— И бывает до сих пор, — задумчиво пробормотал я, вспоминая свежие цветы. — Спасибо, Альфред. Ещё один вопрос. А что же с графитом?
— А что с графитом? — старый слуга явно удивился. — Эти все события были до того, как графит нашли.
— Так залежи, которые отец обнаружил, аккурат в том месте и находятся, — настала моя очередь удивляться. — Ты что, в отчёт не заглядывал?
— Ах, вот в чём дело! — хлопнул себя по лбу Альфред. — Простите, граф, но ваш отец приказал отчёт хранить, а не изучать. Да и не разбираюсь я в этих ваших картах. Неужели прямо вот там, где всё случилось и…
— Так-то месторождение большое, конечно, — улыбнулся я. — Но да, обелиск установлен именно там.
— И что же теперь делать, Ваше Сиятельство? — нахмурился старик.
— Думать, Альфред, думать, — я выглянул в окно, в котором в отдалении виднелся силуэт горы. — Спасибо, что рассказал эту историю.
ㅤ
Альфред ушёл, а я задумался. Так что же получается? Найдя графит, дядя Петя решил скрыть нашу часть месторождения, чтобы не тревожить память сына?
Я представил себя на его месте, и меня передёрнуло.
Что ж, я не могу его за это осуждать.
Тем более, что разработку месторождения на землях Громовых дядя Петя сразу начал вместе с моим дедом, и в создание маленькой графитовой империи друзья вместе вкладывались и вместе делом управляли. По крайней мере, с дедом.
Но вот отец во всех этих делах участия не принимал. Уехал, бросив, по сути, землю. Увёз семью в Екатеринбург…
Не в этом ли дело? Зачем нужен такой партнёр, который только дивиденды получает? Неужели в какой-то момент дяде Пете это надоело, и он решил избавиться от балласта, прибегнув к биржевым спекуляциям?
Одно дело, если Громов просто всего лишь скрыл данные о месторождении из сентиментальных побуждений. Он же его не украл, в конце концов.
Но вот если спустя пятнадцать лет он решил всё дело в свои руки прибрать и отжал у сына почившего партнёра его долю в бизнесе… Что в конце концов привело отца не только к разорению, но и к смерти…
И уж совсем другой получится расклад, если за покушениями на мою семью тоже дядя Петя стоит. Тому, кто покушения организовал, нужна моя земля. А у дяди Пети, как выясняется, есть мотив…
Но с другой стороны, а если Громов действительно ни в чём не виноват, и к этим биржевым махинациям и покушениям никакого отношения не имеет? Что же я тогда к нему приду и буду его обвинять?
Нет уж! Пока я во всём не разберусь, к Громову я с этим не пойду. Если старик ни в чём перед нами не виноват, незачем его обижать. Может он и правда искренне отцу помочь хотел, а тому гордость не позволила помощь принять?
Ну а если виноват — тогда и не посмотрю, что друг семьи.
Интересно, а можно ли что-то выяснить, если проанализировать биржевые сводки?
ㅤ
Выйдя из кабинета, я спустился на кухню пообедать.
— Ох, граф! — всплеснула руками Марфа, увидев меня. — Садитесь скорее, я вам сейчас обед подам!
— Марфа, мне бы только быстро перекусить, — попытался остановить я её. — Дела ещё есть.
— Как это быстро перекусить? — возмутилась старая кухарка. — Дела делами, а режим питания нарушать нельзя!
— Ладно, ладно, — сдался я, усаживаясь за стол. — А работников-то покормили?
— Не переживайте, все покормлены, — отмахнулась Марфа. — Вы последний остались. Все уже поели, только граф где-то бегает.
Пока я ел, мне в голову пришла светлая мысль. Я же получил награду от канцелярии за Коршунова. А ведь победой обязан Тихону с Шуркой, которые в последний момент меня, по сути, спасли. Надо поделиться!
Покончив по-быстрому с обедом, я пошёл искать Тихона. Нашёл во дворе, он как раз собирался уезжать.
— Тихон, я тут кое о чём поговорить хотел, — окликнул я его. — Мне из канцелярии прислали награду… сам знаешь, за что. По справедливости, эту награду надо поделить
— Да ладно, Ваше Сиятельство, — попытался отмахнуться Тихон. — Мы особо-то и не участвовали.
— Не отнекивайся, — усмехнулся я. — Если бы не ваше с Шуркой участие, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Так что доля заслуженная. Что тебе нужно?
— Ну ежели так… — почесал затылок Тихон. — Как говорится, дают — бери, бьют — беги. Ежели так, то ружьишко бы мне новое. А то моё старое подвести может, а оно нам в деревне надобно.
Я улыбнулся. Ну вот, с этим разобрались.
— А Шурке что прикупить, как думаешь?
— А вот её возьмите с собой в город и поезжайте, — предложил Тихон. — Пущай сама и выберет. А мне, уж извините, Ваше Сиятельство, срочно ехать в деревню надобно. У нас страда в самом разгаре. Картошку, с вашей помощью посадили — так ведь и других дел хватает. А Шурка… она и в оружии разбирается, подберёт какое надо. В деревне же она пока без надобности, вроде всё работает.
Я глянул на мужиков, заканчивающих ремонт фундамента. А ведь он точно мог бы подождать до окончания посевной. В другой раз надо быть внимательнее.
— Хорошо, Тихон, — кивнул я. — Занимайся посевами.
ㅤ
Шурка обнаружилась в усадьбе, она всё ещё занималась проводкой.
— Здравствуйте, Ваше Сиятельство! — улыбнулась она, увидев меня. — Я почти закончила. Ещё буквально минут пятнадцать, и проводка будет в нормальном состоянии.
— Отлично, Шурка, — одобрил я. — Я сейчас с твоим отцом разговаривал. Надо в город съездить, пару вопросов решить, а он занят. Сказал тебя можно с собой взять. Поедешь?
— Спрашиваете! Конечно, съезжу, Ваше Сиятельство! — явно обрадовалась она. — Сейчас только с проводкой закончу, подождёте?
— Подожду, не торопись, — кивнул я.
Шурка пришла через пятнадцать минут, когда я только успел допить чай. Мы сели в мой пикап и поехали в Златоуст. Ехал я неспешно, размышляя обо всей этой ситуации вокруг графитового месторождения.
На въезде в деревню Шурка вдруг резко сползла под сиденье.
— Ты чего?— удивился я.
— Да там просто Димка… — фыркнула она из своего укрытия. — Сын тракториста, того, который картофелесажалку прошлую сломал. Достал меня уже. Замуж зовёт!
— Надо же, как романтично! — усмехнулся я.
— Романтично — это когда красиво, — Шурка сдула упавшую на лицо прядь волос. — А этот пристал, как банный лист к… ну вы поняли.
— Понял! — рассмеялся я и прибавил скорости.
Когда деревня осталась позади, я рассказал Шурке, зачем мы вообще едем. Не знаю, чему она больше удивилась — самому факту награды, или тому, что я решил ею поделиться.
— А ты что хочешь?
Кажется, этим вопросом я и вовсе ввёл её в ступор. Однако она быстро сориентировалась.
— Инструменты мне для мастерской нужны, — ответила она. — Почти всё, чем я работаю — старше меня. Да и не хватает многих нужных вещей, приходится изгаляться.
— Будут тебе инструменты, — пообещал я.
И тут в моей голове созрел хитрый план.
— Слушай, а много ли в Златоусте оружейных магазинов? — спросил я. — Куда поедем?
— Три, — ответила она, подумав. — Но сказать, в какой поехать, не могу. Ассортимент меняется, нужно ехать и смотреть.
— Зачем ехать, если можно позвонить? — предложил я и протянул ей телефон. — Узнай, что у них сейчас в наличии.