«ИНТЕРЕСНЫЙ ПРИМЕР ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ИМПУЛЬСА, ПРОДОЛЖАЮЩЕГО ДЕЙСТВОВАТЬ, КАК БУДТО НИКАКИХ ВЫСШИХ СИЛ НЕ ПРИЛОЖЕНО…»
«НЕТ! — ответ был холоден. — ЧЕЛОВЕК ЗНАЕТ О НАС, ЦЕЛЬ, ДВИЖУЩАЯ ИМ, БЫЛА ДОСТИГНУТА, НЕСМОТРЯ НА ЕГО ЗНАНИЕ О НАС, О НАШЕМ ПРИСУТСТВИИ».
«ТОГДА ОН ДЕЙСТВОВАЛ НЕЛОГИЧНО».
«ВОЗМОЖНО, НО ДАВАЙ ДОСТАВИМ ЕГО НАЗАД, СЮДА…»
Хедрук понял, что наступил критический момент. Много раз он думал о том, что будет делать, когда вернется туда, и уже более минуты готовился к этому.
Его глаза были закрыты, тело спокойно, мозг расслаблен. Это не было тем крайним состоянием, которое древние индусы называли нирваной. Это было глубоким расслаблением, и уже целое тысячелетие институты, изучающие мозг, использовали его для любого умственного тренинга. Сидя в кресле, Хедрук почувствовал устойчивую и сильную пульсацию, которая сотрясала раскатами грома его мозг. Это было биение его сердца с сопутствующим ему шорохом потока крови и всех десятков тысяч мускульных напряжений с их собственными крошечными звуками — но и эта физическая фаза скоро прошла. Он был наедине со всем миром., полным спокойствия.
Его первые впечатления были: он сидит в кресле, но в кресле своей комнаты. Через несколько секунд он понял, что кресло находится в спасательном судне, которое в свою очередь было внутри одного из огромных космических кораблей чужаков.
Хедрук вздохнул и открыл глаза. Итак, его сопротивление потерпело неудачу. Это было очень плохо, но, конечно, он не так уж и рассчитывал на успех. Хедрук продолжал сидеть в многофункциональном кресле управления, потому что расслабление было его единственным способом сопротивления, и он намеревался продолжать его.
Он подавил возникшее возбуждение, когда понял, — что случилось. Процесс расслабления все же частично сработал. Паукообразные существа доставили его обратно в его спасательное судно. Их воздействие на его мозг было частично блокировано, и некоторые из иллюзий исчезли.
Первой из них было, что здесь находится не один корабль. Сейчас, свободный от их контроля, он мог видеть, что был здесь только один. Вторая иллюзия — что его спасательное судно находится внутри их корабля. Теперь он видел, что это не так.
Его мысли прервались.
«Человек, не вынуждай нас уничтожить тебя».
Он ожидал мысленного вмешательства, инстинктивно съеживаясь в предчувствии титанического удара. Но его худшие ожидания не оправдались. Мысль пришельца утратила силу. Она оказалась далекой, слабой. Хедрук почувствовал удивление, затем с изумлением начал понимать. Раньше они, должно быть, установили с его мозгом мгновенную и полную связь. Теперь их мысли приходили снаружи. Его положение постепенно улучшалось. Паукообразные существа, которые казались настолько могущественными, с каждым мгновением теряли свою значимость. Четыреста кораблей стали одним. Кажущийся прежде непостижимым контроль над мозгом ослаб до приемлемых размеров. У него не было сомнений, что их угроза уничтожить его была на физическом уровне. Они имели в виду, что используют против него энергетические лучи.
Но все же ситуация оставалась такой же опасной, как и раньше. Он должен играть свою роль осторожно и ждать удобного случая. Он ждал, и вскоре пришла мысль:
«Это правда, что ты успешно освободился от нашего ментального контроля и обнаружил, что здесь только один корабль. Тем не менее мы намерены еще раз использовать тебя, и, следовательно, ты должен сотрудничать с нами под угрозой немедленного уничтожения в случае отказа».
«Конечно, — подумал Хедрук, — я сделаю все, что требуется, если только не имеется в виду такой вид сотрудничества, как предоставление своего тела для расчленения».
«Мы намерены, — пришел быстрый ответ, — продолжить изучение близнецов Ниланов. Так как вы были подключены к их родственной связи, когда находились под нашим контролем, мы можем обойтись без близнеца на Земле и работать прямо через вас. Это не причинит вам боли, но вы должны уступить себя для исследования».
Хедрук запротестовал:
«Я слышал, как один из вас сказал, что Гил Нилан умер. Это было, прежде чем меня вернули на Землю. Как я могу работать с мертвым человеком?»
Ответ был жестким:
«Пожалуйста, позвольте нам самим справиться с проблемой восстановления клеток. Вы подчиняетесь нам?»
Хедрук помедлил.
«А вы собираетесь оставить меня живым — потом?»
«Конечно нет».
Он ожидал этого ответа, но тем не менее был потрясен.
«Я не понимаю, с какой стати вы ожидаете от меня сотрудничества на такой основе?»
«Мы сообщим вам о моменте смерти. Это даст эмоциональное возбуждение, которого вы жаждете, и, таким образом, будет соответствовать вашим потребностям».
Хедрук ничего не отвечал некоторое время. Он был разочарован. Эти чудовища думали, что доставят удовольствие человеку, рассказав ему, когда он должен будет умереть. Так вот насколько они продвинулись в исследовании эмоциональной человеческой природы! Казалось невероятным, что кто — нибудь мог так заблуждаться. Интеллектуальное отношение этих существ к жизни и смерти, должно быть, представляло собой крайний стоицизм. Вместо того, чтобы попытаться укусить руку, которая тянулась уничтожить его, каждый паук, вероятно перепробовав все способы побега, принимал смерть без борьбы.
Наконец, Хедрук сказал со сдержанной яростью:
— Вы, кажется, чрезмерно хорошего мнения о себе. Вы находитесь в корабле размером с маленькую луну. Вы, очевидно, пришли от сверхразвитой интеллектуально цивилизации. Мне хотелось бы увидеть планету, которая произвела вас, ее промышленность, ее общество. Это было бы интересно. Вне сомнения, ваша система логики хорошо подходит для вас, но вы ничего не поняли в человеке, если думаете, что все, в чем я заинтересован, это узнать, когда меня убьют».
«А что вам еще хотелось бы знать?»
В вопрошающей мысли чувствовался интерес.
Хедрук ответил устало:
— Все в порядке, вы победили. Мне хотелось бы узнать когда я смогу что — нибудь поесть.
«Пища! — Его собеседник взволновался. — Ты слышишь это, …[4]!»
«Что интереснее всего, — пришла другая мысль, — в критический момент потребность в пище возрастает. Это кажется значительным».
Хедрук сказал:
— Что вы хотите, чтобы я сделал?
«Уступил».
— Как?
«Подчинился. Думая о мертвом теле».
Он вдруг подумал: бедный Гил, безжизненно лежащий посреди бескрайнего моря песка, его клетки уже съежились от повышающейся температуры по мере того, как планета движется все ближе и ближе к одному из двух своих солнц. Страдания кончились. Теперь это тело не чувствовало боли от жары, раздражающих уколов песчинок, не чувствовало жажды и голода, не испытывало страха и беспочвенных надежд. Смерть пришла к Гилберту Нилану, как и ко всем его спутникам. Боже, благослови его…
Хедрук намеренно остановил эту интенсивную эмоциональную реакцию.
— Постойте, — сказал он, удивленный, — я начинаю чувствовать так, как если бы я был его братом.
«Это, — пришла мысль, — одна из удивительных особенностей человеческих существ, — то, как одна нервная система отвечает на импульс другой. Сенсорный аппарат, участвующий в этом, не имеет аналогов в мире разума. Но теперь сядь и осмотрись кругом».
Хедрук взглянул на экран. Сцена изменилась. Огромный корабль, пленником которого он был, поднялся выше, его исполинский корпус заполнял передний и задний экраны и был виден на верхних. Там, где он находился прежде, теперь была пропасть в пространстве, и в этой бездне плыли два белых крошечных солнца, немногим ярче звезд, но они росли. Далеко слева появилось еще одно крошечное солнце. Две большие звезды достигли уже шести дюймов в диаметре. Они казались сначала совсем рядом друг с другом, но постепенно раздвигались. Одна из них была все ближе и увеличивалась в размерах. Второе солнце отходило все дальше и дальше влево. Приборы показывали, что оно находится на расстоянии трех биллионов миль.
Дальнейшие намерения показали, что угловой диаметр обоих солнц системы был больше, чем у Солнца, хотя только одно из них было ярче. Третье солнце оставалось просто пятнышком света вдали. Хедрук нахмурился. Он поискал и нашел вскоре красную точку вдали — четвертое солнце этой системы. Он почувствовал возбуждение, когда мозг пришельца снова направил на него свой холодный импульс.
«Да, человек, ты прав. Это солнце системы, которую ты называешь Альфа Центавра. Два ближайших — Альфа — А и Альфа — В Третье солнце — Альфа — С, а красная точка является, конечно, незначительной Проксимой Центавра, известной как ближайшая к Солнечной Системе звезда. Эта планета, описывая восьмерку, вращается по очереди вокруг звезд Центавра — Альфы — А и Альфы — В. Она совершает этот путь с необычной скоростью в три тысячи миль в секунду. В своей эксцентричной орбите она проходит очень близко от каждой звезды. Сейчас она подходит к Альфе — А, и мы должны работать, если хотим оживить мертвое тело…»
— Если хотим что? — спросил он. Ответа не последовало, но Хедрук и не нуждался в нем. Он откинулся в кресле и подумал: «Ну конечно, это было очевидно с самого начала. Я принял как само собой разумеющееся, что они собираются установить некую чувственную связь между живым и мертвым телом, но это предположение основывалось лишь на моем убеждении, что человек, который мертв два дня, уже начал разлагаться».
Он почувствовал искреннее благоговение. Тысячи лет он старался продлить жизнь людей, приблизив их к бессмертию, которого он достиг случайно. Сейчас здесь были существа, которые могли несомненно, не только разрешить эту проблему, но могли даже воскресить мертвого.
Удивительно, это открытие заслонило его надежду как — нибудь выжить, несмотря на их решение уничтожить его. Он искал способ, основанный на крайне логичном отношении этой расы к действительности. Это все еще казалось единственно возможным выходом но шансы на успех были очень слабыми. Научные достижения паукообразных тварей делали результат крайне сомнительным.