Изначально слушания были посвящены монопольному ценообразованию в фармацевтической промышленности. Но как только Кефаувер и его сотрудники начали вызывать свидетелей и задавать им вопросы, расследование переориентировалось на более глубокие и широко распространенные проблемы обманчивого маркетинга лекарств. Кефаувер был терпеливым, но настойчивым собеседником. Он был мягко воспитан, почти меланхоличен и неизменно вежлив: давал свидетелю договорить, потом глубоко затягивался сигаретой, а затем осторожно задавал острый вопрос. Когда президент компании Pfizer Джон Маккин приехал из Бруклина, чтобы защитить свою компанию, Кефаувер указал на то, что собственный медицинский директор Pfizer обнаружил, что 27 процентов людей испытывают побочные эффекты от препарата, который компания рекламировала как не имеющий побочных эффектов. "Вы обрушились на медиков со своей рекламой", - сказал Кефовер. "По моему мнению, вы скрыли от врачей Соединенных Штатов самый важный факт".
В какой-то момент слушаний перед комитетом выступили несколько пиарщиков, и Кефовер в своей неторопливой, методичной манере начал задавать вопросы о Четвертом ежегодном симпозиуме по антибиотикам в отеле Willard несколькими годами ранее и, в частности, о речи, которую произнес на этом симпозиуме Генри Уэлч. В этой речи Уэлч говорил о "третьей эре в антибиотиках", и эта фраза так понравилась руководителям компании Pfizer, что они немедленно включили ее в свою рекламу сигмамицина. Кефаувер вызвал для дачи показаний молодого человека по имени Гидеон Начуми, и Начуми рассказал, что, когда он учился в медицинской школе, несколькими годами ранее, он взял отпуск, чтобы заработать деньги в рекламном бизнесе. Сначала он работал над проектом Pfizer в William Douglas McAdams, а затем перешел в саму Pfizer, где служил штатным копирайтером. Конечно, именно МакАдамс создал мошенническую рекламу с визитными карточками. Но Кефаувера больше интересовал опыт, который Начуми получил в Pfizer. В какой-то момент в начале осени 1956 года, по свидетельству Начуми, он получил задание "переработать речь доктора Уэлча". Речь, как ему сказали, будет представлена на Четвертом ежегодном симпозиуме по антибиотикам. Перед конференцией, как рассказал Начуми, Генри Уэлч передал в Pfizer копию предложенных им замечаний "для одобрения". После этого компания поручила Начуми быстро отредактировать речь, чтобы придать ей "изюминку". Сотрудники подкомитета получили по повестке копию оригинального проекта речи Уэлча, и когда Кефаувер представил ее Начуми, молодой доктор признал, что единственным существенным изменением, которое он внес, было добавление в речь фрагмента о "третьей эре антибиотиков". Кто-то в компании Pfizer придумал эту фразу, объяснил он, в качестве маркетинговой "темы" для сигмамицина. Не то чтобы Pfizer так восхищалась фразой человека из FDA, что позаимствовала ее для своей рекламы. Компания вставила свою собственную рекламную копию прямо в речь.
"Вы точно помните, что именно вы предложили включить это предложение?" - спросил Начуми один из помощников Кефаувера.
"Да, сэр", - ответил Начуми. В конце концов, объяснил он, наличие такой цитаты от такого "авторитетного лица", как начальник отдела антибиотиков FDA, позволило компании выстроить целую рекламную кампанию. По его словам, в рекламе Pfizer рассвет третьей эры обозначался изображением сияющего солнца, восходящего над морем. "Думаю, можно понять его живописную ценность", - размышляет Начуми. "Она как бы намекает, что разработка сигмамицина сопоставима по важности с открытием антибиотиков широкого спектра действия и, возможно, даже пенициллина".
Как выяснилось, последние замечания Уэлча были опубликованы в одном из журналов, которые он редактировал вместе с Феликсом Марти-Ибаньесом. По условиям договора с Марти-Ибаньесом Уэлч имел право на половину дохода от продажи переизданий. А компания Pfizer после симпозиума заказала переиздания. Много переизданий. Если быть точным, Pfizer заказала 238 000 копий речи.
"Это была постоянная шутка в офисе", - свидетельствовал другой пиарщик Pfizer, Уоррен Кифер. Конечно, предполагаемая цель заказа переизданий на сайте заключалась в том, чтобы компания могла раздавать их в рамках своей рекламной кампании. Но сколько экземпляров приветственных слов доктора Генри Уэлча на Четвертом ежегодном симпозиуме по антибиотикам можно было раздать в реальности? В ходе всей рекламной кампании удалось избавиться лишь от нескольких сотен.
"Они были сложены вокруг вашего офиса?" поинтересовался Кефаувер.
"Они обычно захламляют кладовую", - ответил Кифер.
"В конце концов их... выгнали?"
"Полагаю, что да, - сказал Кифер.
И теперь Кефаувер перешел к убийству. "По какой причине вы купили их так много, вы знаете? Если они вам не пригодились?"
Пиарщик не знал, что делать. Но для любого, кто был внимателен, ответ был очевиден: покупая все эти переиздания, компания Pfizer подкупала Генри Уэлча.
В то время как в Вашингтоне в течение нескольких месяцев проходили слушания, сотрудники Кефаувера вели расследование в отношении Саклеров. Возможно, Артур и не был лично замешан в различных нарушениях, которые вскрывал комитет, но он постоянно всплывал на поверхность с той или иной степенью вероятности. МакАдамс был его агентством. Pfizer был его клиентом. Сигмамицин - его кампания. Феликс Марти-Ибаньес был его другом и работал в McAdams. В ходе расследования дела о наркотиках до меня время от времени доходили слухи о "братьях Саклер", - писал в служебной записке 16 марта 1960 года один из доверенных помощников Кефаувера Джон Блэр. Поначалу Блэр полагал, что Саклеры - это "периферийная" операция. Но чем больше он изучал дело, тем чаще появлялось это имя. Блэр узнал, что у Марти-Ибаньеса был молчаливый партнер в его издательском предприятии MD Publications. Он был уверен, что это и есть Саклеры.
"Любая организация, которая смогла установить столь тесные связи с самым влиятельным человеком в правительстве в отношении антибиотиков, вряд ли является чем-то из ряда вон выходящим", - писал Блэр, добавляя, что "тайная манера", в которой действовали братья, "позволяет предположить, что здесь может быть нечто большее, чем кажется на первый взгляд". Когда сотрудники Кефаувера попытались подсчитать многочисленные интересы Саклеров, выяснилось, что они чрезвычайно плодовиты. Но братья настолько эффективно скрывали свою деятельность, что оставались загадкой даже для правительственных следователей. "Есть три брата Саклер - Артур, Рэймонд и Мортимер", - пишет Блэр. "[Они], как говорят, психиатры". Он упомянул женщину по имени Мариэтта, которая "может быть женой Артура".
Следователи обнаружили штаб-квартиру семьи на Шестьдесят второй улице, "неприметное здание", которое при ближайшем рассмотрении оказалось "ульем активности". Часть почты, поступавшей в это здание, была адресована агентству МакАдамса, часть - издательству MD Publications. Следователи выявили не менее двадцати отдельных юридических лиц, связанных с этим зданием. Но трудно было сказать, где заканчивается одна и начинается другая, потому что "вся операция была покрыта тайной".
На нескольких больших листах бумаги сотрудники попытались нарисовать схему разросшейся паутины интересов Саклеров: в маленьких квадратиках были указаны названия корпораций и частных лиц, а также переплетение соединяющих их линий. "Империя Саклеров - это полностью интегрированная операция, - писал Блэр. Они могли разработать лекарство, провести его клинические испытания, получить благоприятные заключения от врачей и больниц, с которыми у них были связи, разработать рекламную кампанию в своем агентстве, опубликовать клинические статьи и рекламу в собственных медицинских журналах и использовать свои связи с общественностью для размещения статей в газетах и журналах".
Работая в тандеме со следователями, журналист Джон Лир написал статью в Saturday Review, в которой назвал Артура "руководящим гением МакАдамса" и задался вопросом, какую роль он может сыграть в разворачивающемся скандале с участием Марти-Ибаньеса и Уэлча. Кефовер, расследуя дела мафии, обнаружил, что все они, как правило, пользуются услугами одних и тех же бухгалтеров, и теперь Лир отметил, что доверенный бухгалтер Саклеров, Луис Голдбурт, похоже, представлял интересы всех участников. В письме сотрудникам Кефаувера Лир писал, что Голдбурт был "первой реальной связью, которую мне удалось установить между Марти-Ибаньесом и Саклером". Он нашел документ, в котором Марти-Ибаньес называл Голдбурта "нашим главным бухгалтером". Он также сообщил, что, по словам одного из его информаторов, "Артур Саклер является молчаливым партнером Фролиха" - предполагаемого конкурента Артура, агентства Л. В. Фролиха. В какой-то момент Лир вырезал из медицинского журнала карикатуру, на которой был изображен осьминог со щупальцами, протянувшимися к "производству лекарств", "медицинской рекламе" и "медицинским журналам". Лир отправил вырезку Джону Блэру с припиской: "Владелец этого конкретного осьминога - семья из трех человек".
Больше всего следователи хотели установить прочную связь между братьями Саклер и Генри Уэлчем. В определенный момент они пришли к выводу, что Марти-Ибаньес был "просто подставным лицом" для Саклеров, но в том-то и дело, что пока подставные лица выполняли грязную работу, Марти-Ибаньесу было трудно возложить на Саклеров какую-либо ответственность за его поведение - или даже за осведомленность о нем. Все изменится, если следователи смогут обнаружить какую-то прямую связь между братьями и человеком из FDA.
Что касается самого Уэлча, то его положение выглядело плачевным. Чем больше подкомитет копал, тем больше шокирующих нарушений он обнаруживал, и Уэлч оказался в самом центре событий. В марте 1960 года, когда следователи выдавали повестки и брали показания, он перенес небольшой сердечный приступ. 5 мая Кефовер сообщил Уэлчу и Марти-Ибаньесу, что через две недели они оба должны явиться на Капитолийский холм для дачи показаний. Уэлч поклялся защищать свою честность, заявив, что придет и будет бороться с обвинениями , "если вам придется нести меня на носилках".