вестности, а Артуру нравилась безвестность. Он процветал в нем. Он построил свою жизнь на размытых границах, пересекающихся личностях, конфликтах интересов. Лимбо было его стихией. Но это сводило ее с ума. Однажды Мариэтта позвонила ему, чувствуя бешенство, и потребовала ответа. Артур, сдерживая ярость, сказал ей, что ей лучше найти хорошего адвоката.
В смятении Мариэтта повесила трубку. Затем, поддавшись порыву, она схватила горсть снотворного и сунула в карман куртки. Охваченная ненавистью к Артуру, она оказалась на улице и в оцепенении пошла по тротуару, а затем побежала к офису Артура в прилегающих домах, которые он купил для нее еще в 1960 году. Ворвавшись в офис, она застала Артура в компании нескольких его деловых партнеров, и все они испуганно переглянулись. "Вы должны выслушать меня", - сказала ему Мариэтта. "Мне нужен ответ".
Артур в ярости отчитал ее за то, что она ворвалась к нему в кабинет со своими требованиями и устроила спектакль. Мариэтта принесла с собой копию письма, в котором излагала, чего она хочет от развода, и теперь сунула ему, требуя ответа. Артур взял письмо и прочитал его. Но это лишь разозлило его еще больше. Он с презрением бросил письмо на пол.
Мариэтта потянулась в карман, схватила снотворное и, прежде чем Артур успел остановить ее, проглотила его. Все, чего ей хотелось в тот момент, - это сбежать, раствориться во сне. Она почувствовала, как в ней поднимается какая-то темная часть, какая-то первобытная, злобная сила. Таблетки оказались горькими на вкус, и внезапно ее чувства помутились. Она обнаружила себя на ковре, куда Артур бросил письмо. Вокруг нее царила суматоха. Голоса. Кто-то кричал. Потом свет. Руки на ее теле. Давление. Кто-то зовет ее по имени.
Когда Мариэтта очнулась, она лежала на больничной койке. Горло болело и пересохло. Она плохо помнила, что произошло. Но Артур был рядом, у ее постели, и ждал, когда она очнется.
Когда она пришла в себя, он сказал ей: "Как ты могла так поступить со мной?".
Мариэтта оправилась, и в конце концов развод был оформлен. Артур женился на Джиллиан на следующий день. В итоге ему достался дом на Лонг-Айленде. Мариэтте досталась квартира в "ООН Плаза". Она была там в девять часов утра, когда приехала бригада грузчиков. Их прислал Артур, и они принялись упаковывать предметы искусства в доме и вывозить их. Они вывезли бронзу, статуи, вазы, сотни предметов, как тех, что были ей безразличны, так и тех, что были наполнены огромным смыслом. Колодец желаний. Кувшин для зерна. Нефритовая лошадка, которая раньше стояла на рояле. У грузчиков ушло десять часов, но в конце концов они все сложили в ящики и увезли. Мариэтта осталась там, чувствуя себя очень одинокой в большой квартире, и плакала, окруженная голыми полками и тем, что она считала "следами призраков" на стенах - обесцвеченными прямоугольниками, где раньше висели картины.
Глава 10. ЧТОБЫ ПРЕДОТВРАТИТЬ НЕИЗБЕЖНОСТЬ СМЕРТИ
Сандерс-театр - это огромное здание в стиле готического возрождения на территории Гарвардского университета с прекрасной деревянной отделкой, сводчатым потолком и чудесной акустикой. Однажды вечером осенью 1985 года Артур Саклер вышел на сцену , где в прошлом выступали Тедди Рузвельт, Уинстон Черчилль и доктор Мартин Лютер Кинг-младший. Артур окинул взглядом двенадцать сотен человек, собравшихся в своих нарядах, и засиял. "Президент Бок", - сказал он, глядя на президента Гарварда Дерека Бока. "Ваше превосходительство. Лорды и леди. Уважаемые преподаватели и студенты. Любимые друзья и почетные гости". Это был двор Артура Саклера, большая комната, полная высокопоставленных лиц, собравшихся здесь, чтобы послушать, что он скажет. Чтобы почтить его. Он приехал в Кембридж на три дня вечеринок и приемов, чтобы отпраздновать открытие музея Артура М. Саклера в Гарварде .
Музей будет располагаться в новом здании из кирпича и стекла, спроектированном британским архитектором Джеймсом Стирлингом, которое станет продолжением университетского художественного музея Фогга. Гарвард испытывал трудности с финансированием расширения, доходило до того, что рассматривалась идея распродать часть своей коллекции, чтобы оплатить строительство. В какой-то момент Дерек Бок даже отменил проект. Но Артур пришел на помощь, при условии, что новое здание будет носить его имя. К тому времени, когда он вышел на сцену театра Сандерса, он передал Гарварду более 10 миллионов долларов.
"Через полтора десятилетия начнется новое тысячелетие", - объявил Артур, обращаясь к одной из своих любимых тем: способности человеческого рода управлять природой. "После миллиардов лет и мириадов видов новый человек, homo sapiens, всего за два десятка лет преодолел целый ряд глобальных водоразделов, полностью изменив реальность, которая господствовала на протяжении всего существования нашей Земли", - сказал он. В зале присутствовал друг Артура Лайнус Полинг, удостоенный Нобелевских премий по химии и за мир, приехавший в город по такому случаю. Там же были скрипач Ицхак Перлман, актриса Гленн Клоуз и художник Фрэнк Стелла. Газета "Бостон Глоб", видимо, не зная об интересе Артура ко всему азиатскому, отметила, что церемония открытия будет включать "музыку, танцы, экскурсии и (почему-то) демонстрацию боевых искусств".
На протяжении миллиардов лет, продолжал Артур, "все виды находились во власти окружающей среды". Но теперь окружающая среда "находится во власти одного вида". Люди посадили человека на Луну, отметил он, и придумали хитроумные методы, с помощью которых можно влиять на "наследственность и эволюцию". Достижения медицинской науки означают, что то, что раньше было немыслимо, стало "рутиной" и что люди, одни среди видов, научились "препятствовать неизбежности смерти". Новое тысячелетие только ускорит этот прогресс. По словам Артура, настало время глубоко задуматься над вопросами, которые будут определять качество жизни в XXI веке, и навести мосты между искусством, наукой и гуманитарными науками. "Этим целям я посвятил всю свою жизнь, - заключил он, - а теперь посвящаю это учреждение".
Вскоре после празднования в Гарварде Смитсоновский институт объявил о своем собственном плане открыть музей Артура М. Саклера на Молле в Вашингтоне, отметив в пресс-релизе на сайте , что имя Саклера "ассоциируется с широким кругом научных учреждений", таких как Медицинская школа Саклера в Тель-Авиве, Научный центр Артура М. Саклера в Университете Кларка и Центр медицинских коммуникаций Артура М. Саклера в Тафтсе. Однако, рассказывая миру о человеке, в честь которого будет названа новая галерея, Смитсоновский институт опирался на биографию, предоставленную Артуром, которая была странно избирательной. Однажды Артур сказал своим коллегам в McAdams, что он "провел большую часть своей взрослой жизни" в рекламном агентстве. Во многих отношениях это был его самый формирующий профессиональный дом. Но в биографии, которую он подготовил для Смитсоновского музея, вообще не упоминается МакАдамс. В ней с излишней подробностью освещались другие стороны его жизни, отмечалось, что в старших классах он был "редактором всех студенческих изданий". Но совершенно не упоминается рекламное агентство, которым Артур владел до сих пор, и не упоминаются либриум и валиум - лекарства, которые принесли большую часть того самого состояния, которое позволило ему быть таким щедрым.
План Смитсоновского института предполагал строительство нового подземного центра искусств , в котором разместится Национальный музей африканского искусства, а также галерея Саклера. Артур и Джиллиан приехали в Вашингтон на закладку фундамента, и он выглядел веселым, в темном деловом костюме и галстуке-бабочке. Дождь шел уже неделю, поэтому вокруг было море грязи. Смитсоновский институт возвел специальный шатер для высокопоставленных лиц, собравшихся на мероприятие. Охрана была строгой: Присутствовали Уоррен Бургер, председатель Верховного суда, и вице-президент Джордж Буш-старший. Это был "очень привилегированный момент", - объявил Артур. По плану Артур должен был вручить чек на вторую часть своего пожертвования. Он выразил желание передать его непосредственно вице-президенту Бушу. Но прежде чем он успел это сделать, в дело вмешалась девушка из Секретной службы. Артур объяснил, что ему нужно что-то передать вице-президенту. Агент Секретной службы сказала, что сначала ей нужно его осмотреть. Тогда Артур достал чековую книжку и с напускным удовлетворением написал на ней слова "Два миллиона".
Казалось бы, теперь, когда Артур вступил в завершающую фазу своей карьеры, он мог наконец расслабиться. В 1986 году он вошел в список Forbes 400; по оценкам журнала, его состояние "175 миллионов долларов плюс". И у него была ярко выраженная личная склонность к оценке собственных достижений. К двадцатилетию "Медикал Трибьюн" он составил длинный список "первых достижений" - областей, в которых, по мнению Артура, его газета открыла новые горизонты. Читатели, возможно, "захотят дополнить его", - предложил он, как будто он один вряд ли мог подсчитать все подвиги. В 1986 году Джиллиан организовала трехдневный "Фестшрифт" в Вудс-Холе, штат Массачусетс, где собрались друзья и коллеги Артура, чтобы прославить его и поделиться историями о его многочисленных вкладах в искусство и науку. Как и Мариэтта, Джиллиан занялась созданием альбома для своего знаменитого мужа, бесконечно обновляя документ, который она описывала как его "список достижений" .
Но при всей своей ретроспективности Артур не считал свою карьеру законченной. Он еще много чего хотел сделать. По словам одного из его давних друзей, Луиса Лазаньи, , "для завершения его планов потребовалось бы три жизни". Артур мог бы говорить о способности человечества подчинить природу своим желаниям, но правда заключалась в том, что он не мог подчинить себе время, и он знал это. Время - "мой главный враг", - жаловался он. "Время - злобный диктатор, несгибаемый, неумолимый - и в конечном итоге всегда побеждающий". Он любил повторять на сайте , что, женившись на Джиллиан, он "в третий раз сделал все правильно". Но он также говорил об этом решении как о своего рода гамбите, чтобы перехитрить время. "То, что она моложе, - сказал он одному из друзей, - приведет к ста годам филантропии и великих дел. Мои пятьдесят лет и пятьдесят лет после того, как она переживет меня".