е здание на узкой улице, засаженной пальмами, служило центром хранения семейного богатства. Это здание было известно как Mundipharma House.
Проводя деньги через Бермудские острова, Саклеры избегали уплаты сотен миллионов долларов налогов, по словам одного из бывших финансовых советников семьи. В этом не было ничего противозаконного, и не то чтобы семья не одаривала страны, в которых проживали ее члены. Просто они предпочитали, чтобы эти подарки были сделаны на их собственных условиях - в области искусства и науки, с правом присвоения имен, - а не оставлены на усмотрение государства.
Дом Mundipharma был назван в честь сети международных компаний, которые Саклеры контролировали и которые были известны как Mundipharma и продавали различные продукты компании за рубежом. Когда продажи "Оксиконтина" в США начали сходить на нет, Саклеры обратили свое внимание на новые рынки в других частях света. На заседаниях совета директоров сотрудники часто сообщали семье, что дальнейший рост в Соединенных Штатах может быть нереальным, особенно потому, что врачи и пациенты, похоже, все больше осознают потенциальную опасность сильных опиоидов. Но для компании Mundipharma будущее выглядело более многообещающим. В Латинской Америке и Азии сотни миллионов людей присоединялись к среднему классу. У этих людей внезапно появился доступ к лучшему медицинскому обслуживанию и больше денег, которые они могли потратить на здоровье и хорошее самочувствие. Поэтому, даже когда Purdue столкнулась с множеством судебных исков в Соединенных Штатах, Mundipharma начала осваивать новый рынок обезболивающих за рубежом. Чтобы преуспеть в этом деле, компания использовала привычную схему действий. Присматриваясь к новому рынку, Mundipharma начинала с подготовки статистических данных, которые свидетельствовали о том, что регион страдает от кризиса, связанного с невылеченной болью. Когда в 2014 году Mundipharma вышла на рынок Мексики, представители компании на сайте заявили, что в стране двадцать восемь миллионов человек страдают от хронической боли. И это еще ничего по сравнению с Бразилией, где эта цифра составляла восемьдесят миллионов. В Колумбии, по данным компании, двадцать два миллиона человек - 47 процентов населения - страдают от этой "молчаливой эпидемии".
Двумя десятилетиями ранее компания Purdue привлекала врачей в качестве платных докладчиков, выступая с лекциями на конференциях, распространяя евангелие обезболивания и утверждая, что лучшим и самым безопасным средством для лечения хронической незлокачественной боли являются опиоиды. Теперь компания сделала то же самое за рубежом, обратившись в некоторых случаях к тем самым врачам, которые были так любезны в первый раз. Этих платных представителей назвали "послами боли", и компания отправила их на развивающиеся рынки, чтобы продвигать опиоиды и предупреждать об опасности опиофобии. "Ты появляешься, проводишь презентацию, а потом садишься в самолет", - рассказал в интервью газете Los Angeles Times доктор Барри Коул, специалист по боли из Рино, штат Невада. Коул помогал компании продвигать оксиконтин в США еще в 1990-х годах, но теперь у него появилось новое занятие - он стал послом боли и путешествовал по миру, рассказывая другим врачам о пользе сильных опиоидов в таких странах, как Колумбия, Бразилия, Южная Корея и Филиппины.
Некоторые из врачей, которых отправляла компания, были, возможно, не самыми уважаемыми представителями своей области. Например, врач из Флориды, Джозеф Перголицци-младший, который рекламировал по кабельному телевидению обезболивающий крем собственного изобретения и летал в Бразилию, чтобы компания Mundipharma проконсультировала практикующих врачей по поводу "средств, необходимых для правильного устранения боли". В своих выступлениях компания Mundipharma часто опиралась на ту же дискредитированную литературу, что и Purdue десятилетиями ранее, ссылаясь на письмо редактору в журнале New England Journal of Medicine, в котором утверждалось, что менее чем у 1 процента пациентов развиваются проблемы с опиоидами, и говоря врачам, что "практически невозможно, чтобы люди с хронической или сильной болью стали зависимыми".
В 2014 году Ричард Саклер восторженно заявил, что рост компании на развивающихся рынках "исключителен и опережает прогнозы". Джонатан Саклер был настроен столь же оптимистично, заявив в том же году в электронном письме, что если семья будет "умна и усердна в отношении развивающихся рынков", то сможет продолжать делать деньги на опиоидах "в течение десятилетий". Саклеры назначили руководителя по имени Раман Сингх генеральным директором азиатского подразделения компании, расположенного в Сингапуре. С длинными черными волосами, в блестящих костюмах и с озорной улыбкой, Сингх являл собой пример определенной суетливости. "Вот откуда идет рост", - объявил Сингх. В период с 2011 по 2016 год годовой доход компании Mundipharma Emerging Markets, которую он курировал, вырос на 800 процентов и достиг 600 миллионов долларов. В Индии "Мундифарма" продвигала собственные дорогие опиоиды в качестве альтернативы дешевому морфину индийского производства. Но настоящим призом, как отметил Сингх, был Китай. "Китай очень важен для нашей траектории", - сказал он, пояснив, что компания продает в Китае пять различных опиоидов, включая OxyContin, . "Мы очень и очень преуспели в коммерциализации обезболивающих препаратов", - сказал Сингх. Он надеется, что к 2025 году Китай сможет обогнать Соединенные Штаты как рынок номер один для продукции Sacklers.
Учитывая непростую историю Китая с опиоидами - в XIX веке страна вела Опиумные войны, чтобы помешать Британии ввозить туда наркотик, который породил бедствие наркомании, - можно предположить, что для попытки Mundipharma изменить культуру назначения лекарств возникнут серьезные препятствия. Но компания жаждала новых клиентов и была готова применить маркетинговую тактику, экстремальную даже по меркам Purdue. Компания Mundipharma China была основана в 1993 году, в тот же год, когда в Пекине открылся Музей искусства и археологии Артура М. Саклера. Основанная Артуром газета China Medical Tribune теперь насчитывала более миллиона читателей из числа китайских врачей. Стремясь убедить врачей и пациентов в Китае в том, что опиоиды на самом деле не вызывают опасного привыкания, компания Mundipharma собрала огромный штат продавцов. На них оказывалось сильное давление со стороны компании, и их поощряли с помощью агрессивной структуры мотивации, которую всегда поддерживали Саклеры. Если вы превысите квартальные показатели продаж компании, то сможете удвоить свою зарплату. Превысишь - можешь потерять работу. Mundipharma снабжала представителей маркетинговыми материалами, в которых содержались утверждения о безопасности и эффективности OxyContin, которые уже давно были опровергнуты. Компания утверждала, что оксиконтин является предпочтительным препаратом Всемирной организации здравоохранения для лечения раковых болей (это не так). Согласно расследованию Associated Press, проведенному на сайте , представители Mundipharma в больницах надевали белые халаты и выдавали себя за врачей. Они напрямую консультировали пациентов по вопросам их здоровья и делали копии конфиденциальных медицинских карт.
Компания Mundipharma выпустила на сайте серию ярких рекламных видеороликов о своей продукции и глобальных амбициях, в которых запечатлены улыбающиеся пациенты самых разных национальностей. "Мы только начинаем", - говорится в одном из роликов.
В 2013 году сотрудники компании Purdue сообщили членам совета директоров Sackler, что с 1990 года число смертей от передозировки увеличилось более чем в три раза и что эти смерти - лишь "верхушка айсберга", поскольку на каждого человека, умершего от передозировки на сайте , приходится сотня других, страдающих от зависимости или злоупотребления опиоидами рецептурного отпуска. Когда в 2015 году Сэм Куинонес опубликовал свою книгу о кризисе "Страна грез", он прямо указал на причастность семьи Саклер, как и Барри Майер в своей книге "Убийца боли" двенадцатью годами ранее. Но эта критика, похоже, не устояла. Саклеры продолжали жить в мире, практически не ассоциируясь с опиоидным кризисом. В Университете Тафтса, где Саклеры десятилетиями делали щедрые пожертвования, а Школа высших биомедицинских наук была названа в честь семьи, комитет проголосовал против того, чтобы читать "Страну грез" студентам-медикам, потому что школа посчитала, что должна проявить "почтение" к своим донорам и не поддерживать книгу, которая может подорвать имя семьи. Когда журнал Forbes включил Саклеров в список самых богатых семей США и признал источник их богатства, назвав их "кланом Оксиконтина", ни один университет или художественный музей не выразил неудобства по поводу принятия денег Саклеров. "Я рад, что они выбрали очень красивую фотографию", - сказал Ричард, вспоминая сопроводительную фотографию, на которой его мать и отец, сияющие, запечатлены на церемонии вручения наград в Европе. В статье состояние семьи оценивалось в 14 миллиардов долларов, но Ричард не мог сказать, точно ли это так. Никто никогда "не садился и... не проводил инвентаризацию", - сказал он.
Подобное освещение в прессе - список богачей в Forbes - может вызвать неловкость. Но Саклеры могли с этим смириться. А сотрудники Purdue упорно работали над тем, чтобы фамилия оставалась незапятнанной в более провокационных материалах, которые время от времени появлялись об оксиконтине. "Я вполне доволен тем, к чему мы пришли", - заключил Рауль Дамас, руководитель отдела по связям с общественностью, во внутреннем электронном письме после публикации в прессе статьи о судебном процессе, связанном с оксиконтином. "На Sacklers почти ничего нет, а то, что есть, минимально и запрятано в глубине". Таков был статус-кво, к которому компания уже привыкла. Дама Тереза Саклер все еще могла появляться на разрезании ленточек с шампанским, чтобы сказать несколько слов и сверкнуть великодушной улыбкой. Мадлен Саклер по-прежнему могла появляться на кинофестивалях и высказывать язвительные замечания о реабилитации бывших заключенных и дилемме городской бедноты. Семья могла противостоять негативному освещению деятельности компании, даже если имя Саклер появлялось в них, но только на периферии. Но все это должно было измениться.