И все же Рован сказал:
– И ты тоже изменился, принц.
– За это можешь благодарить моего парного, – сдержанно улыбнулся Энда.
Раньше такое признание всколыхнуло бы в Роване не самые лучшие чувства. Слова Энды напомнили ему, что брат – не воин, а знаток придворных лабиринтов. Но Энда не был лишен чутья и умел улавливать важные особенности. Он, конечно же, уловил запах Аэлины, который теперь навсегда соединился с запахом Рована. И потому Рован кивнул и, слегка улыбнувшись, сказал:
– Если не ошибаюсь, твой избранник – сын господина Кергана?
К запаху Энды тоже примешивался другой запах, подтверждавший догадку Рована.
– Да, это он.
Энда поглядел на кольцо, украшавшее его палец:
– Мы объявили о парных узах и в начале лета сочетались браком.
– Хочешь сказать, что ты ждал его сто лет?
Энда пожал плечами. Пальцы, сжимавшие эфес меча, ослабли.
– Достойного избранника, принц, не грех и сто лет дожидаться.
Рован это знал. Он настолько хорошо понимал брата, что от сознания этого у него защемило в груди.
– Эндимион, – хрипло произнес Рован. – Энда, выслушай меня внимательно.
Очень и очень многие сейчас кликнули бы стражу, но Рован знал Энду. Во всяком случае, надеялся, что некое качество у брата сохранилось. Энда никогда не совал нос в его дела – не то что прочая родня. Почти никогда, если быть точным. Но Энда отличался редкой для придворного порядочностью.
И потому Эндимион выслушал своего двоюродного брата. Рован старался излагать самую суть. Он изо всех сил подавлял дрожь в руках. Рован считал свою просьбу достаточно простой и выполнимой.
Когда он закончил, Энда просто смотрел на него. Лицо придворного не выражало ничего. Маска бесстрастия, без которой при дворе – ни шагу.
– Я это обдумаю, – сказал наконец Энда.
На большее Рован не мог и надеяться. Он молча обернулся ястребом и вылетел в ночную тьму, остро пахнущую морем. К другому кораблю, чей флаг ему тоже был очень хорошо знаком.
Он перелетал с корабля на корабль, где произносил одни и те же слова и высказывал одну и ту же просьбу.
Все родственники, к которым он обращался, давали ему одинаковый ответ: «Я это обдумаю».
Глава 62
До рассвета оставалось не более часа, когда Дорин ворвался в каюту Маноны. Ведьма уже проснулась. Дорин словно не видел ни расстегнутой рубашки, ни голой груди, от которой совсем недавно не мог оторваться.
– Одевайся и идем со мной.
К счастью, Манона не стала возражать. Скорее всего, ей было любопытно.
В каюту Аэлины войти без стука он не решился. Мало ли, вдруг королева и Рован перед лицом неизвестности спешили насладиться последними мгновениями? Однако королеву Дорин застал одетой. Принца в каюте не было.
– В чем дело? – только и спросила Аэлина, чувствуя, что Дорин пришел не просто так.
– Скоро увидишь.
Дорин повел Аэлину и Манону в трюм. На корабле уже не спали и готовились к сражению.
Вчера он весь день размышлял над странными словами ведьмы. Они не вязались с наслаждением, подаренным ею до этого. Удивительным наслаждением, от которого у Дорина запела вся кровь. И вдруг… «Если в следующий раз не хочешь соприкоснуться с железными частями моего тела, помни: не ты один решаешь».
Он сам не понимал, почему слова Маноны так врезались ему в память. Ночью Дорин даже не делал попыток уснуть. Он погрузился на самое дно своего внутреннего колодца, где по-прежнему не было магической силы. И все же…
Ведьмино зеркало стояло у стены, закрепленное с двух сторон от случайного падения и завешенное тряпкой. Может, это и был Замок, а может… нечто другое. Дорин отдернул тряпку. Тусклая поверхность отражала нахмуренные лица обеих королев.
– На твоем месте я бы осторожнее обращалась с этой вещицей, – бросила Дорину ведьма, выдвигая железные ногти.
– Предложение внимательно оценено и принято, – сказал он, глядя на ее золотистые глаза в зеркале.
Ведьма не улыбнулась ему в ответ. Аэлина тоже.
– Сомневаюсь, чтобы это зеркало обладало магической силой, – сказал им Дорин. – Точнее, осязаемой, грубой силой. Мне кажется, его сила кроется в знании.
Аэлина подошла ближе:
– Мне говорили, что Замок позволит надежно закрепить во Вратах все три Ключа. Ты думаешь, зеркало знает, как это сделать?
Дорин молча кивнул, стараясь не замечать недоверия на ее лице.
– Ты сказал про знания, – продолжала Аэлина. – В таком случае, чем нам поможет это зеркало… Замок… называй как угодно… в нашем нынешнем положении? Армада Маэвы дышит нам в затылок. Неужели зеркало подскажет, как разметать вражеские корабли?
Дорин давил в себе поднимающееся раздражение. У них не было времени на эмоции.
– Я вспоминал слова Денны. А вдруг Замок предназначен не для закрепления Ключей во Вратах? Может, он всего лишь орудие для безопасного управления Ключами?
Аэлина покосилась на зеркало:
– И что, прикажешь теперь вытащить эту древность на палубу и силой двух Ключей разгромить Маэву с ее кораблями?
Дорин еще раз подавил новый всплеск раздражения, одновременно умоляя богов быть терпеливее к Аэлине:
– Я лишь высказал свое мнение: сила этого зеркала – в знании. Мне думается, оно тебе покажет, как надо обращаться с Ключами, чтобы не повредить себе и другим. Тогда ты сможешь без последствий вернуться обратно.
– Что значит «вернуться обратно»? – все еще не понимала Аэлина.
Ей ответила Манона, внимательно разглядывающая зеркало:
– Это зеркало для путешествий.
Дорин кивнул:
– Задумайся над словами Денны: «Пламя и железо, соединенные вместе, превращаются в серебро и помогают узнать, чтó надлежит искать. Нужен всего один шаг».
Он указал на зеркало:
– Шагнуть в серебро и… узнать.
Манона насмешливо цокнула языком:
– Аэлина у нас пламя, а я, стало быть, – железо.
Аэлина стояла, скрестив руки. Дорин искоса посмотрел на террасенскую королеву:
– Ты же знаешь: загадки разгадывать способна не только ты.
– У нас нет времени на все эти «а если» и «а вдруг». Слишком многое может стать еще хуже, чем сейчас.
– Магической силы в тебе осталось совсем немного, – возразил Дорин, снова кивая в сторону зеркала. – Еще до рассвета ты могла бы войти в зеркало и выйти обратно. И не просто выйти, а получив знания. И на основе этих знаний ты бы послала Маэве достойный ответ на ее притязания.
– Я еще не разучилась сражаться обычным оружием. Мне незачем понапрасну рисковать и тратить драгоценное время.
– Ты можешь остановить сражения и предотвратить значительные потери с обеих сторон. И потом, Аэлина, – осторожно добавил он, – мы и так уже потратили все время.
Бирюзовые глаза смотрели спокойно. Кажется, Аэлина до сих пор гневалась, что ее заставляют разгадывать какие-то загадки, но гнев этот лишь улавливался.
– Я знаю, – вздохнула Аэлина. – Я надеялась… – Она тряхнула головой, говоря больше себе, чем другим: – У меня не осталось времени.
Она посмотрела на зеркало, потом на Манону:
– Это не входило в мои замыслы.
– Знаю, – ответил Дорин, позволив себе слегка улыбнуться. – Потому тебе и не нравится мой.
Манона поняла: не у нее одной возникает желание откусить голову адарланскому королю.
– И куда приведет это зеркало?
– Надеюсь, не в Морат, – сквозь зубы ответила ей Аэлина.
Дорин напрягся. Об этом он как-то не подумал.
Манона смотрела на Глаз Элианы в верхней части зеркала:
– Это наш общий символ. И если зеркало уведет тебя в Морат, тебе понадобится рядом кто-то, знающий, как оттуда выбраться.
На лестнице загремели шаги. Дорин обернулся на звук.
– Тогда до встречи на другой стороне, ведьма, – усмехнулась Аэлина.
В трюм вбежал Эдион. Его золотистые волосы замелькали среди ящиков.
– Что за чертовщина…
Легкий кивок Аэлины – большего Маноне не требовалось. Она положила свою руку поверх руки террасенской королевы.
Золотистые глаза ведьмы на мгновение встретились с глазами Дорина. Ему вдруг захотелось так много ей сказать.
Но Аэлина и Манона уже прижали соединенные руки к пятнистой поверхности зеркала. Последнее, что они услышали перед исчезновением, был предостерегающий крик Эдиона.
Глава 63
Элида смотрела, как корабли с серыми парусами выстраивались в боевой порядок. Потом снизу донеслись разгневанные крики Эдиона, и начался настоящий хаос.
Вскоре она узнала причину криков. На палубу опустился белый ястреб и тут же превратился в принца Рована из клана Боярышника. Лицо у принца было осунувшимся, глаза полны страха. Через несколько секунд на палубу выскочил Эдион, а следом за ним – Дорин, со свежим синяком под глазом. Эдион принялся расхаживать взад-вперед, бурля гневом. Потом, совладав с собой, он сообщил, что Аэлина и Манона каким-то образом вошли в ведьмино зеркало и исчезли. Адарланский король сумел разгадать загадку Денны и отправил королев неведомо куда, рассчитывая, что это даст им преимущество в сражении с Маэвой.
Потом все спустились в трюм, но, сколько Эдион ни давил на зеркало, оно его не впустило. Бессильной оказалась и магия Рована. Зеркало не желало говорить ему, куда отправились Аэлина и Манона. Эдион с досады плюнул на пол. Дорин пытался объяснить, что выбор у них был невелик. Эдион едва не наградил короля вторым синяком. О первом он ничуть не сожалел, пока не встретился глазами с Рованом. Фэйский принц отвернулся.
Они снова поднялись на палубу. Дорин и Лисандра отправились к капитанше, чтобы обговорить с ней дальнейшие действия. Эдион опять принялся расхаживать взад-вперед. Тогда Элида и сказала ему:
– Что сделано, то сделано. Мы не можем ждать, пока Аэлина и Манона найдут способ нас спасти.
Эдион остановился. Элида изо всех сил старалась не сжаться – столько ярости хлестало из его прищуренных глаз.
– Тебя кто-нибудь спрашивал? Тоже мне советчица выискалась! Ты еще скажи, что знаешь, куда исчезла королева!