Лоркан зарычал на него. Обидные слова больно ударили Элиду в грудь, но она не позволила обиде взять верх:
– Эдион, я не меньше твоего ждала ее появления. И ты не единственный, кто боится снова ее потерять.
Она была права. Неподалеку от них стоял принц Рован. Он тер себе то лоб, то щеки. Большего проявления чувств фэйский принц себе не позволял.
Потом Рован опустил руки. Все, кто был на палубе, смотрели на него. Они ждали его приказов. Даже Эдион.
Только сейчас Элида по-настоящему осознала, что Аэлины с ними нет. Маноны, разумеется, тоже. Эта мысль ударила ее наотмашь.
– Мы продолжаем готовиться к сражению, – хрипло произнес Рован.
Он посмотрел на Лоркана, затем на Фенриса и Гареля. Весь его облик изменился. Фэйский принц расправил плечи, глаза стали холодными, оценивающими.
– Маэва почти наверняка знает, что вы здесь. И она непременно потянет за нити вашей кровной клятвы. Но не сейчас, а когда это больнее всего ударит по нам.
Маэва. Элиде хотелось собственными глазами увидеть королеву, которая несколько веков безжалостно помыкала Лорканом. Более того, ей хотелось высказать Маэве все, что она думает о правительнице Доранеллы.
Фенрис опустил руку на эфес меча.
– Я не знаю, как теперь быть, – тихо и с какой-то растерянностью произнес он.
В таком же положении находился и Гарель. Тот разглядывал узоры татуировки на руках, словно где-то был спрятан ответ.
Лоркан высказал все, о чем они боялись сказать вслух:
– Если Маэва заметит, на чьей стороне вы сражаетесь, все кончено. Она или убьет вас, или накажет иным способом.
– А тебя по головке погладит? – с вызовом спросил Фенрис.
Лоркан оглянулся на Элиду, затем вновь повернулся к бывшим соратникам:
– Со мной все было кончено еще несколько месяцев назад. Осталось лишь дождаться и увидеть, каким способом она со мной расправится.
Он предполагал два варианта: либо Маэва убьет его на месте, либо закует в цепи и…
У Элиды свело живот. Ей отчаянно захотелось схватить Лоркана за руку и умолять его бежать.
– Маэва поймет, что мы обошли ее приказ тебя убить, – наконец отозвался Гарель. – Если сражение на этой стороне пока еще не ударило по нам, то непременно ударит. Сдается мне, она уже что-то пронюхала.
– У вас еще есть полчаса на выполнение приказа Маэвы, – язвительно заметил им Лоркан.
Элида сжалась, но затем Фенрис сказал:
– Это все просто уловка.
Элида затаила дыхание, не зная, о какой уловке речь.
– Стремление разделить нас. Маэва прекрасно понимает: вместе мы представляем значительную угрозу.
– Мы никогда не поднимем руку на Маэву, – возразил Гарель.
– Конечно, – согласился Фенрис. – Но нам нашлось бы на кого поднять руку.
Он повернулся к Ровану и продолжал:
– Когда весной ты позвал нас на защиту Стража Тумана, мы отправились, не спросив позволения Маэвы. Просто сбежали.
– Довольно! – рявкнул Лоркан.
Однако Фенрис продолжал рассказ, выдерживая пристальный взгляд Рована:
– Когда мы вернулись, Маэва приказала высечь нас так, что живого места на теле не осталось. Лоркана она на пару дней привязала между столбами, и Кэрн сек его столько, сколько душе угодно. Уж не знаю, по какой причине Лоркан велел нам не рассказывать тебе об этом. Думаю, Маэва оценила наши совместные действия по защите крепости и поняла, насколько опасными для нее мы можем оказаться.
Рован не пытался скрывать своего ужаса. Этот ужас эхом отзывался в сердце Элиды. Лоркан выдержал такие истязания, такие унижения и… все равно остался верным Маэве. Элида потянулась и взяла Лоркана за руку. Естественно, остальные это заметили, но промолчали, особенно когда большой палец Лоркана скользнул по ее ладони.
Интересно, Рован догадался, что Лоркан приказал соратникам молчать не из каких-то стратегических соображений, а из желания избавить принца от чувства вины? В противном случае Рован захотел бы отомстить Маэве и наверняка пострадал бы сам.
– Ты заранее знал, что она вас всех накажет? – хрипло спросил Лоркана Рован.
– Мы все знали, какой будет плата за самовольную отлучку.
У Рована дрогнул кадык. Он долго втягивал в себя воздух, поглядывая в сторону лестницы, словно ждал, что оттуда незаметно появится Аэлина с найденным способом спасения. Но Аэлина не появлялась. Элида молила Аннеит, чтобы королева, где бы она сейчас ни находилась, получила бы все необходимые знания.
– Вы догадываетесь о вероятном исходе битвы. Даже если бы наша армада состояла сплошь из фэйских солдат, это еще не обещало бы нам победы.
Солнце готовилось выплыть из-за горизонта. Небо на востоке окрасилось в розовые и пурпурные тона.
– Мы часто бывали в положении, когда победа казалась невозможной, – сказал Гарель и взглянул на Фенриса. Тот мрачно кивнул. – Мы останемся здесь, пока не получим другого приказа.
Произнося эти слова, Гарель смотрел на Эдиона. В глазах генерала Ашерира он прочел почти что благодарность.
Элида почувствовала на себе какой-то очень уж внимательный взгляд Лоркана. Он обратился к Ровану:
– Элида отправится на берег под охраной отряда, который ты сумеешь выделить. Я буду сражаться на вашей стороне, только если ты исполнишь эту просьбу.
Элида приготовилась возражать, но Рован коротко ответил:
– Согласен.
Рован распределил их по всему флоту, дав каждому под начало несколько кораблей. Фенриса, Гареля и Лоркана он отправил на корабли в центре и в тыловой части – как можно дальше от внимания Маэвы. Сам он и Эдион отправились на передний край. Второй линией командовали Дорин и Ансель.
Лисандра, превратившаяся в морского дракона, была уже в воде, готовая крушить днища и рули указанных судов. Этот замысел казался Ровану весьма действенным. Наземная часть фэйских кораблей, скорее всего, была накрыта магическими щитами, но вряд ли командиры Маэвы стали тратить драгоценную магическую силу на прикрытие подводных частей. Удары Лисандры будут быстрыми и ощутимыми. В каждом случае она исчезнет раньше, чем на корабле сообразят, кто и каким образом пробил им борт.
Утро выдалось безоблачным. Восходящее солнце золотило паруса.
Рован не позволял себе думать об Аэлине и тех местах, куда ее могла занести магия ведьминого зеркала.
Время шло, но Аэлина с ведьмой не возвращались.
Со стороны вражеской армады выплыла небольшая гребная лодка и направилась в их сторону.
На борту находились трое. Маэвы среди них не было.
Две армады разделяло узкое водное пространство. Тысячи глаз следили оттуда за лодкой. Следили за ним.
Лодка приблизилась. Гребцы ловко удерживали ее на месте. Фэец в ливрее Маэвы встал и замер, как умели замирать только фэйцы. Качки для него словно не существовало.
– Ее величество ожидает вашего ответа.
Рован призвал на помощь остатки своей магической силы, придав лицу непроницаемое, каменное выражение:
– Передай Маэве, что Аэлины Галатинии более нет среди нас и потому дать ответ она не может.
Легкое моргание – это все, что выдавало оторопь, охватившую прихвостня Маэвы. Ее слуги были не только отлично вышколены, но постоянно помнили, какое наказание ждет их за раскрытие малейших секретов своей госпожи.
– Принцессе Аэлине Галатинии приказано сдаться, – произнес посланник.
– Королевы Аэлины Галатинии нет ни на этом, ни каком-либо другом корабле нашего флота. Ее также нет ни на берегу, ни в пределах окрестных земель. Вынужден разочаровать Маэву: она проделала столь долгий путь напрасно. Мы дадим вашей армаде беспрепятственно покинуть эти воды, если вы пообещаете нам то же самое.
Посланник презрительно усмехнулся:
– Это слова трусов, знающих о нашем численном превосходстве. А произносящий эти слова – предатель.
Рован улыбнулся одними губами:
– Посмотрим, чтó скажет Маэва, когда узнает.
Посланник плюнул в воду. Гребцы развернули лодку, и она поплыла в сторону вражеской армады.
Ровану вспомнился последний разговор с Дорином, перед тем как король отправился командовать своей линией.
Рован не нуждался в извинениях Дорина. Аэлина либо вернется, либо… о других вариантах он запретил себе думать. Но они могли выиграть для нее как можно больше времени. Могли попытаться с боем выбраться из этих мест. Ради Аэлины, ради будущего их армады.
У Дорина были схожие мысли. Они пожали друг другу руки, и король тихо сказал:
– Знаешь, а умирать за своих друзей не так уж и трудно.
Рован не пытался его уверять, что они непременно уцелеют. Король был неплохо обучен воинскому искусству, но не успел подкрепить свои знания на полях сражений. Поэтому Рован лишь мрачно улыбнулся:
– Да, не так уж и трудно.
Маэва дала свой ответ, когда солнце выплыло из-за горизонта. Она не отправила еще одного посланника. Со стороны ее армады полетел град стрел. На какое-то время вернулись сумерки: стрел было так много, что они загораживали солнце.
– Выставить щиты! – скомандовал Рован.
Его приказ относился не только к тем, от кого зависели магические барьеры, но и ко всем солдатам, взметнувшим над головой свои помятые и пробитые щиты.
Магия Рована дрогнула под натиском вражеской магии, окружавшей каждую стрелу. Рован стиснул зубы. На других кораблях, где щиты были тоньше, послышались крики раненых.
Армада Маэвы снялась с якорей и медленно поползла к ним.
Глава 64
Тело Аэлины изменилось, перестав быть телом.
Ей было с кем себя сравнивать в этой пустоте, в этом туманном сумраке. Манона сохранила свое тело. Оно сделалось почти прозрачным, призрачным, но… все же осталось телом.
Зубы и ногти Маноны блестели даже здесь, в тусклом свете, что струился сквозь клубящийся серый туман.
– Что это за дыра? – хмуро спросила Манона.
Зеркало перенесло их… неведомо куда.
– Я знаю не больше твоего, – ответила Аэлина.
Неужели за пеленой тумана время остановилось? Как повела себя Маэва, узнав, что Аэлины нет на корабле? Воздержалась от нападения или все равно атаковала? Аэлина не сомневалась: Рован будет держаться до последнего. Они с Эдионом прорвутся. Но…