Душа Аэлины словно раскололась надвое, когда она увидела, чтó несут воины Маэвы. Железный гроб, сделанный еще в незапамятные времена. Для нее.
Аэлина подавила слезы:
– Скажи Ровану… я прошу у него прощения за ложь. Но скажи, что в любом случае это было время, взятое взаймы. Я узнала об этом намного раньше сегодняшнего дня, и все равно мне жаль, что судьба не подарила больше дней.
У нее дрожали губы.
– Скажи Ровану: он должен сражаться. Он должен спасти Террасен и помнить клятвы, принесенные мне. И скажи: я… благодарю его за путь, который он прошел вместе со мной и вывел меня к свету.
Воины Маэвы открыли крышку гроба, вытащив оттуда длинные тяжелые цепи. Один подал фэйской королеве искусно сделанную железную маску. Маэва вертела маску в руках, разглядывая затейливые узоры на блестящей поверхности.
Маска, цепи, гроб… Все это было сделано много столетий назад с одной-единственной целью: удержать и сломить потомка Мэлы.
Аэлина поймала на себе взгляд Лоркана. В его темных глазах светилась благодарность. Она спасла Элиду, которой он, сознавая или нет, отдал свое сердце.
– Не делай этого, – в последний раз взмолилась Элида.
Аэлина удержалась и не сказала ей, что умолять Маэву бесполезно.
– Элида, я рада, что мы встретились через столько лет. Я горжусь тобой. Думаю, и твоя мать тоже гордилась бы тобой.
Маэва опустила маску.
– Ходят слухи, что Наследница огня не склоняется ни перед кем.
Губы фэйской королевы изогнулись в змеиной улыбке.
– А теперь ты поклонишься мне.
Маэва указала на песок. Аэлина повиновалась. Морщась от боли, она опустилась на колени.
– Ниже.
Аэлина клонилась, пока лоб не ощутил шершавый песок. Только лоб. Ее душа никогда не будет кланяться Маэве.
– Похвально.
Элида рыдала. Ее слезы были молчаливой мольбой.
– Сними рубашку.
Аэлина мешкала, догадываясь, чтó ее ждет и зачем к поясу Кэрна привешена плеть.
– Я велела снять рубашку.
Аэлина вытащила рубашку из штанов и сняла через голову, сбросила на песок. Затем сняла полосу мягкой ткани, прикрывавшей грудь.
– Варик! Хейрон!
Из строя вышли двое фэйцев.
Аэлина не сопротивлялась, когда они грубо подняли ее и встали так, что руки у нее оказались широко разведены. Ветер с моря обдувал ей грудь и живот.
– Кэрн, дашь ей десять плетей. Пусть ее величество прочувствует, чтó ее ждет, если она вздумает противиться нам. Причем это лишь начало.
– С удовольствием исполню твой приказ, госпожа.
Кэрн зловеще улыбнулся и отцепил плетку. Аэлина выдержала его взгляд, силясь наполнить жилы льдом. Кэрн не спеша оглядел ее тело. Холст, который он сейчас начнет разрисовывать кровью и болью.
– Аэлина, почему бы тебе самой не считать удары? – спросила Маэва, поигрывая маской.
Аэлина плотно сжала губы.
– Считай, иначе Кэрн может сбиться со счета. А это заставит его каждый раз начинать заново. Тебе решать, сколько продлится твое… вразумление. Кстати, Элида Лошэн так горячо просила тебя пощадить, что я даже готова исполнить ее просьбу. Тогда половину ударов получит она.
Нет. Никогда. Никто не будет страдать вместо нее.
Кэрн неторопливо направился к ней. Она наслаждался каждым шагом. Плетка волочилась за ним по песку. И тело Аэлины не выдержало. Оно предательски задрожало.
Она знала боль. Знала ощущения боли. Помнила звуки плетей и хлыстов. Ей до сих пор снился Эндовьер. Потому-то Маэва и избрала наказание плетью. И Рована в Доранелле фэйская королева приказала исхлестать по той же причине.
Кэрн остановился. Аэлина почувствовала, что он разглядывает татуировку на ее спине. Любовные слова Рована, написанные на древнем языке.
Кэрн хмыкнул. Наверное, предвкушал, как сейчас станет рвать вязь узоров.
– Начинай, – велела Маэва.
Кэрн затаил дыхание.
Как бы внутренне она себя ни готовила, какие бы барьеры из воли ни выстраивала, невозможно приготовиться к свисту плетки в воздухе, треску разрываемой кожи и жгучей боли. Аэлина не позволила себе вскрикнуть. Только зашипела сквозь стиснутые зубы.
Одно дело, когда она находилась в руках у эндовьерского надсмотрщика. И совсем другое, когда ее держал чистокровный фэец, не один век упражнявшийся в истязаниях.
По спине Аэлины потекла струйка крови. Рассеченная кожа беззвучно вопила.
У нее не было магических сил, но пока оставалась сила воли. И она не забыла, как принимать боль в себя.
– Аэлина, какой по счету это был удар?
А вот этого Маэва от нее не дождется. Она не станет считать удары для этой поганой суки.
– Кэрн, начинай снова, – распорядилась Маэва.
Негромкий смех. Свист плетки и боль. Аэлина выгнулась, думая, что у нее вот-вот лопнут жилы на шее. Она дышала сквозь стиснутые зубы. Прихвостни Маэвы держали ее, как клещами.
Маэва и Кэрн ждали.
Аэлина молчала. Она лучше умрет, чем начнет считать.
– Боги, боги, помогите ей, – всхлипывала Элида.
– Начинай снова, – приказала Маэва.
И Кэрн начал.
Еще раз.
И еще.
И еще…
Он начинал девять раз подряд, прежде чем из горла Аэлины вырвался крик. Удары обрушивались на нее один за одним, разрывая кожу до самых костей.
Еще.
Еще.
Еще.
Еще…
Кэрн тяжело дышал. Аэлина отказывалась считать.
– Начинай снова, – монотонно произнесла Маэва.
– Госпожа, может, тебе будет угодно отложить вразумление на потом? – осторожно спросил один из державших Аэлину.
– На ней еще предостаточно кожи, – недовольно отозвался Кэрн.
– Сюда приближаются другие, – сказал тот же фэец. – Они пока еще далеко, но движутся в нашу сторону.
Рован.
Аэлина даже застонала. Время. Никогда еще она так остро не нуждалась в оттяжке времени, как сейчас.
Маэва слегка поморщилась:
– Продолжим потом. Готовьте ее.
Аэлина едва могла приподнять голову. Варик и Хейрон встряхнули ее. От боли у Аэлины потемнело в глазах. Но она справилась, стиснула зубы и внутренне зарычала на свою боль и обступавшую темноту.
Элида настолько ослабела от переживаний и слез, что начала сползать на песок. Манона подхватила ее и потянула в сторону болот:
– Уходим, и немедленно.
– Нет, – возразила Элида, пытаясь сопротивляться.
Лоркан смотрел на нее во все глаза, но приказ Маэвы держал его на месте. Не обращая на него внимания, Манона ударила строптивую Элиду по голове эфесом Рассекателя Ветра.
Элида камнем рухнула на песок. Это и требовалось Маноне. Ведьма взвалила Элиду на плечо.
– Удачи, – бросила она Маэве и, лишь мельком взглянув на Аэлину, зашагала прочь.
Маэве было не до ведьмы. Манона держала путь к болотам. Лоркан напрягся всем телом. Казалось, он силился разорвать узы кровной клятвы.
Аэлине было уже все равно.
Варик и Хейрон не вели, а волокли ее к Маэве. К железному гробу, цепям и железной маске.
На темной поверхности маски были изображены вихри огня, маленькие солнца и угли. Насмешка над силой потомка Мэлы. Маска должна была окончательно притушить последние искорки силы Аэлины. Маэве требовалось удостовериться, что ее противница целиком исчерпала себя. Только так она могла пленить Аэлину.
Каждый локоть пути по песку одновременно казался ей мгновением и вечностью. Штаны стали мокрыми и липкими от крови. Внутри железного гроба, да еще с маской на лице, ей будет не исцелить свои раны. Придется мучиться, пока Маэва не пожелает сама помочь ей.
Но Аэлина знала: Маэва не даст ей умереть. Иначе кто же добудет фэйской королеве третий Ключ Вэрда?
Время. Спасибо Элиане, подарившей ей украденное время.
Аэлину захлестнуло чувство благодарности. Она благодарила судьбу за то, что встретила соратников, что успела немного посмотреть мир, насладиться прекрасной музыкой, потанцевать и посмеяться. За свою недолгую жизнь она познала истинную дружбу. И главное – встретила Рована.
Аэлина Галатиния была благодарна. Она вытерла слезы и не противилась, когда Маэва надела ей железную маску.
Глава 73
Манона шла не останавливаясь.
Она не решалась оглянуться назад. Эта древняя королева с холодными глазами могла заподозрить, что Ключей Вэрда у Аэлины нет. Аэлина сумела опустить их в карман Маноны, когда якобы ненароком толкнула ее. Ведьма чувствовала: Элида возненавидит ее за то, что не вмешалась и не попыталась спасти Аэлину. Наверное, уже возненавидела.
Пусть таковой будет плата за выполнение последнего приказа Аэлины. Ей было достаточно мельком взглянуть на Манону, и ведьма поняла, как должна поступить. Унести Ключи из-под носа Маэвы. Забрать Элиду.
Додуматься до такого! Сделать железный ящик, похожий на гроб, и в нем увезти королеву Террасена.
Манона отошла на достаточное расстояние. Очнувшаяся Элида снова начала брыкаться. Манона зашла за дюну, опустила девчонку на песок и крепко сжала затылок. Почувствовав железные ногти, впившиеся в кожу, Элида затихла.
– Ни звука! – шепотом потребовала Манона.
Элида повиновалась.
Пригибаясь почти к самой земле, они смотрели окончание жуткого спектакля, устроенного Маэвой. Долго оставаться здесь было опасно. Маноне хотелось понять, куда Маэва забирает террасенскую королеву.
Лоркан по-прежнему не двигался с места. Выполнял приказ Маэвы. Гарель лежал в траве и тяжело дышал. Сознание едва теплилось в нем. Освобождение от кровной клятвы давалось тяжелее любой телесной раны.
Фенрис следил за Маэвой и Кэрном. Его глаза сверкали ненавистью. Плеть вновь болталась на поясе Кэрна, но теперь ее густо покрывала кровь. Прихвостни Маэвы закрепляли железную маску, которую она собственноручно надела Аэлине.
Потом ей надели ручные кандалы.
Ножные.
И железный обруч на шею.
Никто не исцелил ей искалеченную спину, напоминавшую окровавленный кусок мяса. Аэлину затолкали в железный ящик и заставили лечь на израненную спину.
Ящик закрыли крышкой. Крышку заперли.
Элиду вывернуло на траву.