Рован симпатизировал Фенрису, но относиться к нему с уважением мешала невероятная болтливость последнего.
Понимая, что толком не ответил на вопрос Рована, Фенрис задал новый:
– Скоро мы будем величать тебя королем Рованом?
– Побойся богов, Фенрис, – устало вздохнул Гарель. Эта усталость насчитывала не один десяток лет. И раньше чем неисправимый болтун ляпнет еще что-то, добавил: – Твое появление, Рован, я считаю счастливым поворотом событий.
Рован посмотрел на него. Теперь Гарель являлся непосредственным заместителем Маэвы.
– Где Лоркан? – спросил Гарель.
Едва увидев их с Фенрисом, Рован знал: рано или поздно его обязательно спросят про Лоркана. И вот Гарель спросил… Но все-таки зачем они здесь, в Бухте Черепов?
– Я не знаю, – сказал Рован.
Это не было ложью. При удачном ходе событий его прежний командир добудет два Ключа Вэрда, поймет, что Аэлина его обманула, и помчится к ней, сознавая необходимость уничтожения всех трех Ключей.
Вот именно, при удачном ходе событий.
– Ты не знаешь, где он, но ты его видел, – уточнил Гарель.
Рован кивнул.
– Может, перестанем играть в недомолвки? – фыркнул Фенрис. – Перестань морочить нам голову и выкладывай, что тебе известно.
Рован выразительно посмотрел на Фенриса, придавив того взглядом. Белый Волк Доранеллы, как называли Фенриса, в долгу не остался. Хорошо еще, что здесь нет Эдиона.
– Надо понимать, вы явились сюда по приказанию Маэвы, упреждая армаду? – спросил он.
– Наше появление никак не связано с армадой, – покачал головой Гарель. – Она послала нас выследить Лоркана. Ты знаешь, какое преступление он совершил.
Сам Лоркан считал это деянием любви. Пусть и извращенной, какой была вся его любовь. Он и Маэву любил извращенным образом.
– Лоркан утверждал, что действует исключительно в интересах Маэвы, – небрежно произнес Рован.
Он ни на мгновение не забывал о присутствии Дорина. Молодой король умел очаровательно улыбаться, но мало кто знал, какой острый ум скрывается за этой очаровательной и порою обезоруживающей улыбкой. Самой сильной стороной Дорина была даже не его поразительная магия, а его ум. Он сразу уловил страх Рульфа перед валгами и понял: Аэлина сможет умело на этом сыграть.
– Лоркан всегда отличался взбалмошностью и своеволием, – зевнул Фенрис. – Но в этот раз он перешел черту.
– Так она вас послала, чтобы вернуть Лоркана?
Рован вдруг вспомнил, как покрывал шею Гареля узорами татуировки. Сейчас они вздрагивали от каждого слова:
– Нас послали выследить его и убить.
Глава 23
Боги милосердные. Рован оцепенел от этих слов.
– Теперь понятно, почему вы тут вдвоем.
Фенрис убрал со лба золотистый локон:
– Нас послали втроем. Ваган вчера улетел на север, а мы отправились на юг, сюда.
Ваган, умевший оборачиваться скопой, больше подходил для разведки в суровых условиях севера.
– В этом вонючем городишке мы пытаемся узнать, не ведет ли Рульф дел с Лорканом. Подкинули пиратскому королю золотишка, чтобы известил нас, если Лоркан появится. А он непременно появится. Где еще он сумеет беспрепятственно нанять корабль?
Фенрис был прав: Бухта Черепов – одна из немногих гаваней, где можно нанять корабль, не отвечая на лишние вопросы.
– Мы Рульфу сообщили об армаде Маэвы не просто так. Надо же было убедить этого дурня нам помочь. Отсюда легко добраться до южной части континента и начать охоту. А поскольку даже эта часть достаточно велика… – Фенрис хищно улыбнулся, сверкнув белыми зубами. – Любые предположения и намеки относительно местонахождения этого мерзавца будут восприняты с величайшей признательностью. Вот так-то, принц.
Насчет «величайшей признательности» Рован сомневался. Но если они схватят Лоркана и у его бывшего командира окажется хотя бы один Ключ Вэрда… Если они притащат Лоркана вместе с Ключом к Маэве, тем более что она уже плывет с армадой к берегам Эйлуэ – какие бы причины ни подвигнули ее на это плавание…
Рован пожал плечами:
– Я всю весну отмывался от былой службы у Маэвы. Что там у Лоркана на уме – не знаю и знать не хочу. Это его дело.
– Ну ты и гнусь, – процедил Фенрис.
– Попридержи язык! – перебил его Гарель. – Может, сумеем договориться?
В глазах Гареля мелькали боль и сожаление. Да и Фенрис, как бы ни хорохорился, тоже сожалел. Гарель был его единственным другом.
Рован не знал, стоит ли рассказать Гарелю про его сына, который сейчас тоже держал путь сюда. Интересно, захочет Эдион увидеться с отцом… пока война не оборвала жизни их всех?
Но вслух он сказал другое:
– Маэва что же, позволила вам вести переговоры от ее имени?
– Мы получили от нее лишь приказ выследить Лоркана и убить его любым способом, – нехотя признался Фенрис. – Твою королеву она вообще не упоминала. Так что в какой-то степени да – мы можем вести переговоры.
Рован усмехнулся:
– То есть вы мне предлагаете сделку. Хорошо. Вы мне пришлете сюда целую армию из Доранеллы, и тогда я расскажу, где Лоркан и куда собирается.
– Мамкины титьки, Рован! – громко расхохотался Фенрис. – Даже если бы мы и захотели, армада уже плывет.
– Тогда мне хватит помощи вас двоих.
Дорин изо всех сил старался скрыть свое удивление. Бывшие соратники Рована были ошеломлены.
Фенрис снова засмеялся:
– Что-о? Работать на твою королеву? Участвовать в ее сражениях?
– А не этого ли тебе хотелось? – невозмутимо спросил Рован, буравя его взглядом. – Ты месяцами рвался с поводка, желая служить моей королеве. Теперь у тебя есть такая возможность.
Фенрис перестал улыбаться. Дорину показалось, что он даже побледнел.
– Рован, ты и впрямь мерзавец.
Рован повернулся к Гарелю:
– Полагаю, Маэва не называла сроков выполнения своего приказа.
Гарель слегка кивнул:
– И, помогая мне, никто из вас не нарушит своих обязательств.
Клятва на крови имела целый ряд особенностей. Прежде всего, чтобы повелевать тем, кто принес такую клятву, требовалось его близкое присутствие. А на большом расстоянии… естественно, вассалы Маэвы и там должны были подчиняться ее приказам, но у них появлялась возможность обращать себе на пользу любые лазейки в формулировках.
– К тому времени когда ты решишь, что мы выполнили свою часть сделки, Лоркан может улизнуть неведомо куда, – возразил Фенрис.
Рован улыбнулся одними губами:
– Тут такое дело… Рано или поздно Лоркан обязательно вернется ко мне. К моей королеве. Таков путь, который он избрал. Трудно сказать, сколько времени ему понадобится, но он разыщет нас. И тогда он будет вашим. О грядущей войне говорят очень давно. Тысячу лет, если не больше. А ты никогда не уклонялся от сражений.
– Война хороша, если на ней уцелеешь. Как насчет дара Брэннона? Сколько сможет одно пламя продержаться против сгущающейся тьмы? Маэва не сообщила, почему армада плывет именно в Эйлуэ, но она хотя бы рассказала, кто на самом деле правит Моратом.
Еще идя к Рульфу в «Морской дракон», Рован пытался понять, какой бог наслал эту бурю не раньше и не позже, а в день их прибытия сюда.
Ранней весной он с соратниками легко одолели легион адарланских сил. И даже если бы тогда не было Лоркана, Вагана и Коннала… Один фэйский воин стóит сотни человеческих солдат. Может, и больше.
Террасену нужна армия. Трое фэйских воинов – громадная сила. А чтобы воевать против воздушной армии Железнозубых ведьм, нужна фэйская сила, быстрота и сотни лет боевого опыта.
В прошлом они по приказу Маэвы покоряли королевства и уничтожали города. Начинали и оканчивали войны.
– Десять лет назад мы и не подумали остановить адарланское вторжение. Если бы Маэва тогда послала армию на Эрилею, события приняли бы совсем иной оборот. Но она палец о палец не ударила, и наших собратьев зверски убивали, охотясь на них, как на дичь. Маэва допустила страшную трагедию, разозлившись на мать Аэлины, поскольку та не захотела плясать под ее дудку. Да, моя королева, мое Огненное Сердце, – единственное пламя в море тьмы. Но она, Фенрис, рвется в бой. Она готова сражаться с Эраваном, Маэвой и даже с богами, если это принесет континенту мир.
Дорин сидел, прикрыв глаза, словно дремал. Однако Рован знал: молодой король ловит каждое слово. В грядущей войне его роль будет очень велика. Увы… Дорин до сих пор не имел надлежащей выучки. Он прошел через ужасные испытания, но они не могли заменить опыта сражений.
– Только не забывайте: Аэлина всего одна, – продолжал Рован. – Ее дара может оказаться недостаточно для победы.
Он взглянул на Фенриса, затем на Гареля:
– Одна, без поддержки, она погибнет. А если ее пламя погаснет, мы обречены. Другого шанса у нас не будет. Аэлина – надежда всех стран и континентов. С ее гибелью погибнет и весь мир.
Ровану казалось, что он не слова произносит, а глотает яд. Мысль о возможной гибели Аэлины отзывалась болью во всем теле. Случись такое, жизнь потеряет для него всякий смысл.
Гарель и Фенрис смотрели друг на друга, переговариваясь мысленно. Ровану не хотелось прислушиваться к их мыслям. У него в запасе была еще одна карта, которая поможет склонить их на свою сторону. На Гареля это должно подействовать.
Пусть Маэва не обозначила им сроки выполнения приказа. Но вольности в его толковании были чреваты суровыми наказаниями. Такое уже случалось, и у каждого из троих остались шрамы «на память». Это знал Рован, это знали и Гарель с Фенрисом. Гарель едва заметно покачал головой. Оставалось лишь вслух произнести «нет». Но Рован его опередил:
– Гарель, если ты откажешься участвовать в войне, то погубишь своего сына.
Гарель застыл с разинутым ртом.
– Ну ты хватил, – пробормотал Фенрис.
Даже Дорин встрепенулся.
Рован представлял, насколько обозлится Эдион.
– Подумай над моим предложением. Но знай: твой сын тоже направляется в Бухту Черепов. Возможно, ты повременишь с решением до тех пор, пока не встретишься с ним.