Две королевы в упор смотрели на Рульфа.
– У Аэлины Галатинии нет сестры-двойняшки! – рявкнул он, опуская руку на эфес меча.
Аэлина в черном – настоящая Аэлина – выпучила глаза:
– Какой же ты зануда, Рульф. Испортил мне потеху. Успокойся, нет у меня сестры-двойняшки.
Она кивнула Лисандре, и та вернула свой настоящий облик – с черными локонами и пронзительными зелеными глазами.
Заметно испугавшийся Рульф попятился. Фенрис опустил ему руку на плечо:
– Чего струсил? Оборотня не видел, что ли?
Аэлина с Лисандрой равнодушно поглядели на Фенриса. Менее храбрых мужчин их взгляд обратил бы в бегство.
Но на фэйцев это подействовало. Даже у Гареля вытянулось лицо и дернулся кадык. А если бы отец Эдиона увидел рядом с Аэлиной своего сына…
– Никак не ожидала застать здесь цвет фэйского воинства, – сказала Аэлина. – Но это даже к лучшему. Прошу вас, подтвердите его пиратскому величеству, что я та, чьим именем назвалась, и перейдем к более важным вопросам.
Рульф понял: все, кроме него, знали, кто перед ними. Его лицо побелело от ярости.
– Эта женщина действительно Аэлина Галатиния, – сказал Дорин. – И она же – Селена Сардотин.
Рульф, будто не слыша его слов, повернулся к Фенрису и Гарелю. Гарель кивнул.
– Она та, чьим именем назвалась, – сказал Фенрис, не сводивший глаз с королевы.
Лисандра подала королеве свиток с восковой печатью.
– Раньше твои волосы были длиннее, – сказал Аэлине Рульф.
– Длину волос диктуют обстоятельства, – насмешливо ответила Лисандра, поигрывая своим локоном.
Рульф оторопело смотрел на обеих. Аэлина улыбнулась подруге.
– Рульф, давай все-таки говорить о деле, – сказала она, перебрасывая сверток из одной руки в другую. – Точнее, о твоем отказе мне помогать.
Глава 28
Рульф кивнул в сторону большого стола, занимавшего изрядную часть его кабинета. Аэлина Галатиния не могла скрыть самодовольной ухмылки. Во время ее первого визита в Бухту Черепов (ей почти не верилось, что она была здесь с Саэмом) у предводителя пиратов был не кабинет, а зачуханная комнатенка.
Но едва она сделала шаг к столу, как Рован взял ее за локоть. Боги милосердные, как же она соскучилась по его суровому, непреклонному лицу. Наклонившись к ней, Рован едва слышимым шепотом сообщил Аэлине все, что ей полагалось знать до начала разговора:
– Фенрис и Гарель согласились нам помогать при условии, что я выведу их на Лоркана. Маэва послала их с приказом его убить. Пока я не дал им даже намека, где он может быть. Адарлан и Мелисанда заключили отвратительные соглашения, и бóльшая часть адарланского флота находится сейчас в заливе Оро. Армада Маэвы плывет к берегам Эйлуэ, но с какой целью – пока неизвестно.
Значит, древняя королева все-таки двинула свою армаду. Для них это может означать ад кромешный. Но Аэлина тут же забыла про Маэву, услышав:
– Я ужасно по тебе соскучился.
Она улыбнулась, хотя услышанное вовсе не располагало к улыбкам. Главное – на ее Роване не было ни царапинки. Лучший подарок, о каком она не смела и мечтать. А мрачные известия, которые Рован ей сообщил… Потом.
Пусть сейчас они были не одни. Аэлина поднялась на цыпочки и коснулась губами его губ. Ей стоило немалых сил замаскировать свой запах, и Рован ничего не знал, пока не увидел ее здесь. Но неподдельная радость на его лице… затея того стоила.
Рован крепко сжал ее руку. Аэлина отодвинулась.
– Принц, я испытываю те же чувства, – прошептала она.
Лисандра и двое фэйцев старались на них не смотреть. Рульф продолжал кипеть от гнева. Их места были напротив. Аэлина плюхнулась на стул.
– Да будет тебе дуться, капитан, – сказала она. – Ты ненавидишь меня, я – тебя, а мы оба ненавидим, когда чванливые и кичливые империи начинают нам указывать, как себя вести. А значит, у нас с тобой есть повод для сотрудничества.
Рульф даже плюнул на пол:
– Ты почти погубила плоды моих многолетних усилий. Не думай, что сладкие речи и самоуверенные манеры отобьют у меня память.
Возможно, ей нужно было вести себя посдержаннее, но Аэлина показала Рульфу язык. Не свой, а раздвоенный язык серебристого огня, змейкой извивающийся в воздухе.
Фенрис сумрачно рассмеялся. Аэлина не обратила внимания. Фэйцев она оставила на потом. Успеть бы предупредить Эдиона раньше, чем он нос к носу столкнется с отцом. Со славным воином Гарелем, который сидел совсем близко и смотрел на нее так, будто видел десятиглавое чудовище.
Даже выражение его лица было таким же, как у Эдиона. Почему же на Вендалине она не заметила столь разительного сходства? Да потому, что тогда она еще не видела взрослого Эдиона. А увидев… Бессмертный Гарель и взрослый Эдион казались ровесниками. Во всем остальном они весьма отличались, но этот взгляд. Почти зеркальное отражение.
– Королева, играющая с огнем, вряд ли может быть надежной союзницей, – мрачно изрек Рульф.
– А пират, которому клялись в верности, но которого бросили при первой же серьезной опасности, позабыв про все клятвы? Ты отнюдь не образец надежности. Однако я приплыла сюда, рассчитывая на разговор с тобой.
– Выбирай слова, девочка. Ты куда больше нуждаешься в моей помощи, чем я в твоей.
– Ты так думаешь?
Танец. Затянувшийся танец – вот как это называлось. Ее отношения с Рульфом и начинались, как танец, когда три года назад она впервые приплыла на его жуткий остров. Освобождение рабов было первым движением ее танца. Пора делать второе. Аэлина подвинула на середину стола рекомендательное письмо Муртага.
– Теперь послушай, как это видится мне, – продолжала Аэлина. – У меня есть золото. У меня есть возможность изменить твое положение. Для королевств континента ты – морской разбойник. Преступник не ахти какого высокого разбора. Я могу тебе помочь подняться до уровня уважаемого человека с солидной деловой репутацией. Фенхару может оспаривать твое право на владение Мертвыми островами, но… что, если бы я оказала тебе самую серьезную поддержку? Если бы из предводителя пиратов сделала бы тебя пиратским королем?
– Кто подтвердит слова двадцатилетней принцессы?
Аэлина указала на свиток с восковой печатью:
– Муртаг Ручейник, например. Он написал тебе подробное письмо.
Рульф взял свиток, повертел в руках, затем метко швырнул в мусорную корзину. Эхо упавшего свитка отразилось из всех углов кабинета.
– Я тоже готов подтвердить слова Аэлины, – объявил Дорин. – Мы победим в этой войне. Два крупнейших королевства Эрилеи провозгласят тебя полновластным и неоспоримым королем всех пиратов. Бухта Черепов и Мертвые острова станут для тебя и твоих людей не местом, где вы скрываетесь от возмездия, а вашими законными землями. Новым королевством.
Рульф презрительно хмыкнул:
– Меня не проймешь речами молодых идеалистов и мечтателей.
– Если кто и способен спасти наш мир, так только мечтатели, – подхватила Аэлина. – Спасти и преобразить.
– Ошибаешься. Мир спасают воины, проливающие свою кровь. Пустые обещания и прекраснодушные мечты еще не выиграли ни одной войны.
– Я не говорила, что победа будет бескровной, – пошла на попятную Аэлина. – И к словам Дорина я бы прибавила слово «если», поскольку исход войны пока не ясен никому. Но если мы победим, это будет новый мир. Свободный мир. Такое обещание я даю тебе и каждому, кто встанет под мои знамена. Одно я знаю наверняка: новый мир будет лучше прежнего. И тебе придется решать, какое место в новом мире займешь ты.
– Твое обещание – все равно что обещание ребенка, ничего не понимающего во взрослой жизни, – скривился Рульф. – А во взрослой жизни нужны хозяева, способные поддерживать порядок. Иначе будет хаос почище любой войны. Нынешний порядок, возможно, и не лучший, но он основан на реальном положении вещей. Думаешь, до тебя не было желающих изменить мир? Сколько угодно. Только добром это для них не кончилось.
– Рульф, а ты хочешь золота? – вкрадчиво спросила Аэлина. – Хочешь титул? Славу, внимание женщин, землю? Или тобой движет исключительно жажда крови?
Она выразительно посмотрела на потертую кожу его перчаток:
– Чем ты заплатил за свою карту? Что было конечной целью, если ты принес такую жертву?
Рульф уклонился от ответа:
– Аэлина Галатиния, ты напрасно пытаешься меня впечатлить. Все, что ты мне предлагаешь, я могу добыть и без твоей помощи. – Он лукаво улыбнулся. – Если, конечно, ты не собираешься мне предложить свою руку и обещание сделать меня королем Террасена… Пожалуй, такое предложение еще могло бы меня заинтересовать.
Идиот. Непрошибаемый, своекорыстный идиот. Он ведь видел ее встречу с Рованом. Поди, теперь наслаждается молчанием, в которое погрузил всех, и не замечает глаз Рована, сулящих ему смерть.
– Похоже, ты поставил не на ту лошадь, – усмехнулся Рульф, повернувшись к Дорину. – Кстати, какие известия ты получил?
Вместо Дорина ему ответила «не та лошадь»:
– Никаких известий не было. Но, думаю, тебя обрадует, что твои шпионы в «Океанской розе» работать умеют. А его величество – талантливый лицедей.
Аэлину разбирал смех.
– Рульф, неужели из-за мелочной обиды ты отказываешься от союза с нами? – спросил Дорин.
– Я бы не назвала «мелочной обидой» разрушение его трухлявого города и потопление кораблей, – фыркнув, добавила Аэлина.
Рульф оскалил зубы:
– Даю тебе два дня, чтобы убраться с моего острова. По истечении этого срока я выполню обещание, которое дал тебе тогда… И забери с собой весь свой зверинец.
Рот Аэлины наполнился дымом. Она ожидала споров, но такое… Что ж, придется действовать в изменившихся условиях. Узнать, чего успели добиться за это время Рован с Дорином, и обдумать дальнейшие шаги.
Пусть Рульф думает, что ее танец остался незавершенным.
Аэлина шла по узкому коридору, с трех сторон окруженная стенами фэйских мускулов. Она забыла про Рульфа. Сейчас она не думала даже о Роване, поскольку сильнее всего ее заботил Эдион.