Лисандра приблизилась к кораблю. Не обращая внимания на стрелы, она стремительно выпрыгнула из воды, давя солдат и ударяя хвостом по мачтам. Обе мачты треснули и начали крениться.
Лисандра ударила по другому борту и снова прыгнула в воду. Вся ее чешуйчатая шкура блестела от крови.
Самец тоже выпрыгнул из воды, рассчитывая прижать Лисандру к борту корабля. Эдион затаил дыхание… Самец упал прямо на острые обломки мачт, и те, словно колья, пропороли ему брюхо. Грохот от его падения был слышен по всему острову. Самец еще дергался, но он насадил себя на два кола сразу. Сил приподняться не было. Под тяжестью его веса корабль трещал, неумолимо погружаясь в воду.
Не теряя времени, Лисандра поплыла в обратном направлении. Двое самцов устремились за ней, двигаясь впритык. Потом один нырнул. Второй плыл по поверхности, буквально хватая Лисандру за хвост.
Лисандра вела его прямо к Дорину.
Ближе, еще ближе. И тогда Дорин протянул обе руки. Самец с размаху ударился о ледяную корку, которой мгновение назад не было. Вряд ли здешние края когда-нибудь видели воду, превратившуюся в лед.
Караульные за спиной Эдиона что-то бормотали. Самец ревел, пытаясь вырваться из плена, но лед становился все крепче. Самец вмерз в лед и весь покрылся инеем.
Дорин испустил боевой клич.
Эдион невольно признался себе, что молодой король не настолько бесполезен, как ему думалось. Катапульта за спиной Дорина ожила и метнула камень размером с повозку. Камень упал прямо на замерзшего самца, раздробив его тело на тысячи кусков.
Рульф и его люди радостно кричали. Им вторили те, кто наблюдал за сражением с городских причалов. Все будто забыли, что оставался еще один противник. А Лисандра не знала, где он прячется.
Зеленое тело металось в воде, то погружаясь, то снова появляясь на поверхности.
Эдион до боли в глазах обшаривал водную поверхность, не мелькнет ли где зловещая серая тень.
– Он слева! – крикнул Гарель, голос которого явно был усилен магией.
Лисандра дернулась, и сейчас же на поверхности появился ее враг. У него были повадки акулы, подстерегающей добычу.
Лисандра заметалась. Воды вокруг нее были полны обломков. Тонущие вражеские корабли казались островами смерти. А впереди замер Кораблекрушитель… У Эдиона мелькнула безумная мысль: надо чуть опустить цепь, чтобы Лисандра влезла на нее, а потом поднять как можно выше. Мысль и впрямь была безумной. Во-первых, под тяжестью Лисандры цепь могла оборваться. И потом, вне воды Лисандра становилась медлительной.
Она хотела повторить маневр и заманить оставшегося самца поближе к башне Дорина, но тот разгадал ее замысел. Он не пропускал Лисандру к башне, оттесняя в хаос обломков и дальше, в открытое море.
Аэлина и ее спутники могли лишь наблюдать с рифа за смертельной схваткой двух драконов. Самец бросался в Лисандру обломками. Один ударил ее сбоку, и она скрылась под водой.
Эдион вскочил с табурета, готовый взреветь. Но Лисандра вынырнула. Из раны вовсю лилась кровь. Лисандра продолжала двигаться. Она увлекала самца в самую гущу обломков, иногда поворачивая назад. Самец плыл напролом, возбужденный вкусом и запахом ее крови. Казалось, Лисандра методично сводит противника с ума.
Вдруг она направилась к почти затонувшим вражеским кораблям. Солдаты (а точнее, марионетки, управляемые валгскими демонами) еще пытались спастись. Как и прежде, Лисандра сделала резкий поворот в сторону. Самец промчался сквозь эти островки, словно солдаты и покореженные части кораблей были легким занавесом.
Лисандра кружилась среди обломков кораблей и рифов. Солнечный свет плясал на зеленых чешуйках, густо покрытых рубиновой кровью. Танец, устроенный ею для самца, был танцем смерти.
И он все замедлялся. Лисандра теряла кровь.
Неожиданно она развернулась и поплыла в сторону залива. К цепи. К башне, на которой находился Эдион.
Он прикинул расстояние: локтей шестьсот, не меньше. Столько нужно было проплыть Лисандре, чтобы ее противник оказался в пределах досягаемости башенного арбалета.
– Плыви! – во всю мощь легких закричал Эдион, не зная, слышит она или нет. – Плыви, Лисандра!
Население Бухты Черепов замерло в ожидании. Зеленый морской дракон боролся за свою жизнь. Самец его нагонял. Вскоре он скрылся на глубине.
Лисандра проплыла под звеньями Кораблекрушителя. Самец двигался возле самого дна. Какой же маленькой казалась она в сравнении с этой громадиной. Одно движение челюстей – и Лисандры не станет.
Эдион взобрался на табурет и стал разворачивать оружие. Он должен попасть в самца с первого выстрела. Иначе…
Лисандра выбивалась из сил. Сердце зеленого дракона просто могло не выдержать. Наверное, она догадывалась о маневре самца: стремительно подняться с глубины и ударить ее в подбрюшье – самую уязвимую часть драконьего тела.
Расстояние сократилось до десяти локтей. Еще чуть-чуть.
Пот заливал Эдиону глаза. Сердце громыхало, норовя выскочить наружу. Он проверил положение стрелы и немного изменил наклон.
Самец всплыл с разинутой пастью, готовый одним движением перекусить Лисандру пополам. Она взмыла в воздух, уже не столько зеленая, сколько красная от крови. Самец выпрыгнул следом. Его пасть оставалась разинутой.
Потная ладонь Эдиона надавила спусковой рычаг арбалета.
Возможно, самец и осуществил бы свой маневр, если бы в его разинутую белую пасть не влетела стрела, пробив ее насквозь.
Хлынула черная кровь. Округлив глаза, самец отпрянул.
Лисандра шумно плюхнулась в море; взметнулся огромный столб воды и скрыл ее и раненого самца.
Когда вода успокоилась, на глубине просматривалась одна громадная тень, а по поверхности растекалась лужа черной крови.
– Ты… ты… – бормотал очумевший караульный.
– Заряжай вторую стрелу, – приказал Эдион, продолжая вглядываться в пузырящуюся воду.
Где же она? Где Лисандра?
Тот же вопрос задавала себе Аэлина, сидя у Рована на плечах.
Затем из воды появилась зеленая голова, густо перемазанная черной кровью. В зубах Лисандра держала откушенную голову самца, которую тут же отшвырнула подальше.
Город и рифы взорвались оглушительными приветственными криками.
Эдион уже несся по лестнице вниз – к берегу, куда теперь плыла Лисандра. И опять за нею тянулась красная кровавая полоса.
Ее движения были медленными. Чувствовалось, каждое причиняет ей боль.
Башню отделяла от берега небольшая рощица, мешавшая Эдиону видеть Лисандру. Он побежал, перепрыгивая через корни и валуны. Фэйское чутье позволяло не глядеть под ноги. Вскоре суглинок сменился песком, деревья расступились, и Эдион увидел выбравшуюся на берег Лисандру. Она распласталась на песке. Ран на ее драконьем теле было столько, что песок быстро краснел.
Караульные опустили цепь. Корабли спешили выйти из залива: подобрать своих и добить чужих.
Краешком глаза Эдион видел, как Аэлина и фэйцы попрыгали в воду и теперь изо всех сил плыли к берегу.
Эдион опустился на колени. Влажный от крови песок заставил его содрогнуться. Чешуйчатая голова зеленого дракона величиной была почти с него, но ее глаза… эти зеленые глаза такого же цвета, как чешуя…
Усталые. Полные боли.
Эдион протянул руку. Лисандра оскалила зубы и тихо зарычала. Тогда он поднял обе руки и отступил.
Сейчас на него смотрела не женщина, а морской дракон, сущность которого почти поглотила человеческую. Останься она человеком в зверином теле, ей было бы не уцелеть.
Драконье тело сплошь покрывали раны, ранки и царапины. И отовсюду капала кровь, уничтожая белизну песка.
Рован или Аэлина могли бы ей помочь. Если, конечно, у них остались магические силы после огненного вихря, устроенного Аэлиной. Лисандра закрыла глаза. Дышала она сбивчиво.
– Да открой ты глаза! – прорычал Эдион. – Спать потом будешь.
Лисандра тоже зарычала, но приоткрыла один глаз.
– За то, что ты сделала, тебя здесь должны на руках носить… конечно, если поднимут. После таких подвигов глупо помирать на берегу.
Глаз сощурился, что Эдион расценил как проявление женской натуры. Нужно поскорее вернуть Лисандру-женщину, вернуть ей власть. Иначе Лисандра-дракон не подпустит их к себе и не даст оказать помощь.
– Благодарить меня будешь позже, когда заживет твоя несчастная задница.
Глаз продолжал следить за ним настороженно и с явным раздражением. Но пока в Лисандре главенствовал зверь.
Свое истинное состояние Эдион прятал за маской высокомерного спокойствия, и, хотя эта маска в любой момент могла развалиться, он продолжал в той же развязной манере.
– Кстати, эти дурни-караульные на башне успели в тебя влюбиться, – врал он Лисандре. – А один сказал, что хочет на тебе жениться.
В ответ раздалось тихое рычание. Не сводя с Лисандры глаз, Эдион сделал шаг вперед и, улыбаясь, продолжал:
– Знаешь, чтó я им сказал. Я им сказал: «У вас нет ни малейшего шанса». А хочешь узнать, почему я им так сказал?
Эдион понизил голос и, по-прежнему выдерживая ее настороженный, измученный взгляд, сказал:
– Потому что я сам на тебе женюсь. Да, наступит такой день. Я буду великодушен и позволю тебе самой выбрать дату. Возможно, пройдет еще лет десять. Или двадцать. Но однажды ты станешь моей женой.
Теперь на него смотрели оба сощуренных драконьих глаза. Усталые и по-женски сердитые.
– Принцесса Лисандра Ашерир. Правда, красиво звучит?
Дракон изумленно фыркнул. Эдион не мог ошибиться. Это было настоящее изумление.
Лисандра разинула пасть, будто собиралась что-то сказать. Потом сообразила: драконья глотка способна только рычать. Изо рта, пачкая зубы, потекла кровь. Лисандра содрогнулась всем своим могучим телом.
Зашелестели прибрежные кусты. Оттуда вышли Аэлина с Рованом, а следом – Гарель и Фенрис. Промокшие, перепачканные в песке, с посеревшими лицами.
Раньше чем Эдион успел предупредить сестру, Аэлина наклонилась к Лисандре и провела рукой по израненной чешуе. Лисандра лишь дернулась.