Манона погладила покрытую шрамами драконью морду. Заглянула в бездонные черные глаза своего крылатого коня:
– Тебе придется временно затаиться где-нибудь.
Аброхас печально вздохнул, окутав ладонь Маноны струей теплого воздуха.
– Да не скули ты так, – нахмурилась ведьма, хотя у нее самой было паршиво на душе. – Найдешь укромное местечко, заляжешь, но будешь держать ухо востро, а через четыре дня вернешься.
Она прильнула лбом к его морде, чего никогда не делала. Урчание Аброхаса отзывалось у нее во всем теле, вызывая ломоту в костях.
– Мы же с тобой неразлучная пара. Что нам каких-то несколько дней?
Аброхас потерся мордой о ее голову. У Маноны в горле застрял комок.
– Ты столько раз спасал мне жизнь, а я ни разу тебя даже не поблагодарила.
Аброхас опять негромко заскулил.
– Мы с тобой были и останемся вместе, – пообещала ему Манона. – Покуда Тьма нас не разлучит.
Она заставила себя отойти. Еще раз погладила драконью морду и попятилась:
– Теперь лети.
Аброхас не шевельнулся.
Манона оскалила железные зубы:
– Улетай, я сказала.
Черные глаза Аброхаса были полны упрека, но его тело напряглось, и он поднял крылья.
Манону захлестнуло жгучей ненавистью к королеве Террасена и ее соратникам. Как легко Аэлина решила: прогнать дракона, и быть посему. Сколько тягот и опасностей пережили они вместе с Аброхасом, и ни одна их не разлучала.
Но Аброхас уже был в воздухе, и от ветра, поднятого его крыльями, стонали и скрипели паруса. Манона следила за ним, пока он не превратился в маленькую точку и не исчез среди небес. А на корабле уже готовили шлюпки, чтобы плыть к унылым болотистым берегам, поросшим унылыми травами. В отличие от моря, вода там не меняет свой серый цвет.
Королева и ее двор готовились к высадке, нацепляя на себя оружие так, как знать надевает драгоценности. Они деловито переговаривались, что-то выясняя и уточняя. Это было похоже на ее отряд Тринадцати, настолько похоже, что Манона забилась в укромный уголок, где успокаивала дыхание.
У нее дрожали руки. Астерина не погибла, и остальные ведьмы отряда Тринадцати – тоже.
До сих пор Манона ожесточенно гнала от себя все мысли о возможной гибели соратниц. Но теперь, когда ее храбрый дракон, обожавший нюхать цветы, исчез за горизонтом… С ним исчезла последняя принадлежность ее прежнего звания главнокомандующей.
Сырой ветер дул в сторону берега и болот. Теребил полы ее красного плаща, словно зовя с собой.
Манона провела рукой по ярко-красной ткани. Она давно не надевала плащ, а этим утром заставила себя надеть.
Рианнона.
Манона ни разу не слышала, чтобы крошанская королевская династия уцелела. Она привыкла верить, что с этой династией было покончено еще пятьсот лет назад, во время последней битвы с крошанскими ведьмами. Помимо ее сводной сестры, знал ли кто-нибудь еще, что дочь Лотианы Черноклювой и крошанского принца осталась жива?
Манона открепила брошь, служившую застежкой, и сняла плащ. Несколько взмахов железных ногтей, и у нее в руках оказался длинный тонкий красный лоскут. Его Манона вплела себе в косу – ярко-красное пятно среди лунной белизны ее волос.
Потом, подойдя к перилам, Манона размахнулась и швырнула плащ Рианноны в воду. Видевшие это благоразумно промолчали.
Какое-то время ветер играл плащом, швыряя его взад-вперед, словно осенний лист. Нет, не лист. Издали плащ был похож на лужицу крови, невесть как оказавшуюся среди морских волн. Потом ткань намокла и погрузилась в воду.
Адарланский король и террасенская королева ждали ее у перил верхней палубы. Остальные уже сидели в просторной шлюпке.
Манона выдержала взгляд сапфировых глаз и бирюзовых с золотистыми крапинками. Дорин и Аэлина видели, как она расставалась с плащом. Пусть они не знали, чей это плащ, но… ее порыв был им понятен.
Убрав железные зубы и ногти, Манона подошла к ним.
– Ты все равно будешь видеть их лица, – тихо сказала Аэлина Галатиния.
Уже в шлюпке, когда гребли к берегу, Манона сообразила: Аэлина говорила вовсе не про отряд Тринадцати. Интересно, чтó увидела в плаще среди волн террасенская королева? Может, и ей он показался лужей пролитой крови?
Глава 52
Они не добрались ни до Лерибы, ни до Банджали. Даже близко не подошли.
Лоркан ощущал на плече знакомое пожатие. Оно вело его по жизни, задавая направление. То была невидимая, неумолимая рука тени и смерти. И потому они с Элидой сначала направлялись на юг, затем свернули на запад. По многочисленным рекам и речушкам Эйлуэ они быстро продвигались вперед.
Лоркан объяснил спутнице: сам Хеллас подсказывает ему направление. Скорее всего, террасенскую королеву они найдут там. Где именно – неизвестно. Элида не возражала. В местах, куда они попали, не было ни городов, ни деревень. Только нескончаемые луга, окаймлявшие южную оконечность Задубелого леса. А за лугами начинались болота. Забытый богами полуостров, где среди болот поднимались развалины.
Но если Лоркану велели идти туда… Прикосновение темного бога еще ни разу его не обмануло. Добраться туда, куда указывает Хеллас, а там видно будет.
Лоркан старался не думать о Камне Вэрда, который несла Элида. Несла его заклятому врагу. Что ж, пусть его магия поможет им обоим добраться до Аэлины. А там, если он сыграет по-умному, ему достанутся два Ключа. Если он окажется смышленее, проворнее и безжалостнее других.
Потом Лоркану предстоит самая опасная часть его странствий: с двумя Ключами он отправится в сердце Мората, дабы найти третий. Быстрота будет его главной союзницей и единственным способом уцелеть.
Возможно, он больше никогда не увидит ни Элиды, ни кого-либо из соратников.
Сегодня утром они сошли с барки на берег, предварительно набив съестными припасами заплечные мешки. Ветер шелестел в высоких травах. Их путь длился несколько часов. Элида начала уставать от пути и от подъема на крутой холм. Лоркан еще два дня назад учуял запах моря. Значит, их вынесло не так уж далеко от побережья.
Элида тяжело дышала. Думая, что ее мучит жажда, Лоркан протянул ей фляжку. Элида остановилась, опустив руки. Лоркан давно не видел ее в таком состоянии. Это был страх, отчаяние и… что-то еще.
Лоркан огляделся по сторонам, и ему самому стало не по себе.
– Что это за место? – шепотом спросила Элида, словно луга могли их подслушать.
Равнину, простиравшуюся до горизонта, правильнее было назвать впадиной. Холм, на который они поднялись, оказался скалой, резко обрывавшейся вниз локтей на двадцать. Наверное, какой-то разгневанный бог однажды топнул здесь ногой, после чего и возникла впадина.
Скала служила границей лугов. Внизу их сменяли болота. Растительность оставалась лишь на островках и кочках, а между ними серела стоячая вода. Из нее поднимались развалины каких-то строений. Даже сейчас они сохраняли следы былой красоты.
– Плохое это место, – прошептала Элида. – Не стоило нам сюда приходить.
Лоркан не пытался возражать, ибо ощущал то же самое. Он всматривался в болота, развалины, кустики ежевики на кочках и в острова. Кое-где росли деревья с густой листвой. От этого зрелища у него шевелились волосы. Все оттенки чутья обострились до крайности, что бывало только в очень опасных местах.
Даже бог смерти перестал подталкивать его в плечо и исчез.
– Что ты чувствуешь? – спросил у Элиды Лоркан.
– Тишину, – прошептала она побледневшими губами. – Жизнь, но… в полной тишине. Как будто…
– Как будто… что?
Элида вздрагивала от каждого слова:
– Как будто люди, которые жили здесь… очень давно… они и сейчас заперты… внизу.
Она махнула в сторону ветхого, накренившегося купола. Должно быть, остатки дворца.
– Лоркан, мне думается, живым здесь нельзя находиться. В воде полно опасных тварей… Вряд ли они потерпят незваных гостей. Да и мертвым наше вторжение не понравится.
– Кто тебе такое сказал? Камень? Или богиня, что наблюдает за тобой?
– Меня предостерегает сердце. Аннеит молчит. Вряд ли она хотела, чтобы я оказалась здесь. Потому и не пошла сюда за мной.
– Морат пострашнее этих мест, но туда она приходила. Что же отпугнуло твою богиню?
– Что такого в этих болотах? – вместо ответа спросила Элида. – Почему Аэлина направилась в эти места?
В том-то и весь вопрос. Если они с девчонкой чуют опасность, Аэлина со своим Рованом тоже должны это ощущать. Значит, либо рассчитывают сорвать изрядный куш, либо чего-то опасаются.
– Сам не знаю, что там, – сказал Лоркан. – Сколько мы плыли – ни городка, ни даже захудалой деревушки.
Однако темный бог почему-то толкал его не куда-то, а сюда. И продолжал толкать, хотя и дрожащей рукой.
Сплошные развалины и густая листва деревьев на островках. А в обманчиво тихой воде обитает неизвестно кто.
Но Лоркан не мог ослушаться темного бога и потому повел наследную правительницу Перранта вниз.
– Кто здесь жил? – спросила Элида.
На краю островка сохранился остаток стены с нишей, в которой стояла статуя. Сейчас и стена, и статуя накренились, готовые рухнуть в воду. Время не пощадило красивое лицо каменной женщины. Изваяние густо покрывали слои белесого мха. Над головой женщины торчали сгнившие обломки балок. Между ними застряли куски крыши. Мох, покрывавший статую, напоминал саван. Подумав об этом, Элида вздрогнула.
– Когда я родился, эти места уже называли давно покинутыми. Никто не помнил, как и почему на месте города возникли болота.
– Это была часть королевства Эйлуэ?
– Здесь тогда находилось другое королевство. Его больше нет. Те, кто населял эти земли, рассеялись во всему свету и растворились среди других народов.
– Какими же одаренными были жители этого королевства, если строили такие прекрасные здания.
Лоркан что-то пробурчал в знак согласия.
Два дня они блуждали среди развалин и островов – и не обнаружили никаких признаков Аэлины и ее свиты. Для ночлега выбирали подходящие развалины. Элида проваливалась в сон, а Лоркан почти не смыкал глаз. Ей снились бледные лица людей со странными, молочно-белыми глазами. Они барахтались в воде, моля о помощи. Но вода все поднималась, скрывая их лица. Элида часто видела их и днем, а ветер приносил крики.