–Связь, закоммутируйте меня на передачу… по всему диапазону, я не знаю, какая у него частота.
–Есть, командир, готово.
–Бот!– позвал Детеринг.– Бо-от! С вами говорит полковник имперской Службы безопасности Йорг Детеринг. Вы у меня в прицеле, попытки удрать будут немедленно пресечены. Предлагаю вам сдаться. Вы меня слышите?
Эвакобот затормозил, не спеша подплыл к огромной – не менее сотни километров в длину,– почти плоской льдине и белой мухой уселся на ее поверхность, выбрав более-менее ровный участок.
–Мы рады бы сдаться,– донесся из динамика чуть сиплый голос Юнга Ройтера,– но зачем? Вы нас тотчас же грохнете.
–Это он,– прошептал я.
–Уверен?– тоже шепотом спросил Детеринг.
Я молча кивнул.
–Хорошо,– громко сказал Танк,– Ройтер, я обещаю тебе жизнь. Слова имперского офицера тебе, надеюсь, достаточно?
–Ваше слово прямо как бальзам на мои раны,– невидимо усмехнулся Ройтер.– Но я здесь не один, и у нас нет скафандров. А ваша посудина, насколько мне известно, «хобота» не имеет. На возвращение к вашим громилам у меня может не хватить топлива.
–Сколько вас?
–Нас двое. И без нее я никуда не пойду.
–Это благородно, Ройтер. Я рад за тебя и готов уважить твою просьбу. Я вообще готов пойти тебе навстречу, и очень скоро ты в этом убедишься. Сейчас я зависну над тобой, а к тебе выйдет человек с двумя скафандрами. Я надеюсь, шлюзокамера у тебя в порядке?
–А кто его знает? Рискну…
Я выбрался из кресла и вопросительно посмотрел на Детеринга. Тот молча кивнул. Я легонько хлопнул по плечу Маринину и вместе с ней покинул рубку.
Через десять минут я вышел подышать свежим воздухом через носовую шлюзокамеру правого бота, одетый, согласно погоде, в тяжелый боевой скафандр. В левой руке я держал ящик с двумя легкими вакуумными костюмами, а в петле на правом бедре висел мой добрый четырехствольный друг.
Детеринг вывесил «Газель» в полусотне метров от поверхности льдины, и я был бесконечно благодарен ему за это, так как последний раз летал на ранце аж в Академии. Кое-как разобравшись с управлением капризным рюкзаком, я спланировал вниз и подлетел к гладкой белой спине бота, где, если мне не изменяла память, и должен был находиться искомый шлюз. Лидданы всегда отличались достаточно странным технологическим мышлением – вряд ли инженеру-хомо пришло бы в голову делать шлюз в потолке.
Меня уже ждали: едва мои тяжкие, как судьба, башмаки коснулись белого металла корпуса, в метре от меня разъехалась неразличимая до того восьмиугольная диафрагма. Я плавно опустился в темные недра шлюзокамеры. Потолок над моей головой вернулся в исходное состояние. Несколько секунд работали насосы, напоминая о себе мелким зудом под ногами, затем вспыхнул свет и в стене справа от меня распахнулся овальный люк.
Из него появился Ройтер в изжеванном флотском комбинезоне без знаков различия. Окинув меня быстрым оценивающим взглядом, он произнес:
–Вы, я так понял, тоже не из экипажа?
–Нет, Юнг,– ответил я, откинув забрало шлема.– Я не из экипажа.
Ройтер отвесил челюсть чуть ли не до колена.
–Ну, Сашка… кого-кого, но уж тебя я никак не ожидал увидеть. Как дела, старик?
–Дела как в сказке – чем дальше, тем страшней. Поторопись, дядя, а то шеф будет дергаться.
–Шеф?– тряхнул шевелюрой Ройтер.– Детеринг? Хороший у тебя шеф. Слышал, слышал… Ну, идем.
Мы прошли узкой трубой короткого коридора и оказались в тесной ходовой рубке бота. В одном из трех высоких кресел сидела хрупкая молодая женщина с красивым печальным лицом.
–Одевайтесь.– Я поставил на пол контейнер со скафандрами и вдруг горько пожалел, что у меня нет с собой сигарет.
–Какая разница?– вскинула узкий подбородок женщина.– Сейчас или потом? Сейчас, по крайней мере, это будет безболезненно.
–Уймись, Николь,– улыбнулся Ройтер, вскрывая контейнер,– все будет в лучшем виде. Уж если здесь такой рыцарь, как Сашка Королев, нам ничто не грозит. В каком ты нынче чине, старик?
–Флаг-майор.
–Всего лишь? Что ж так?
–Так получилось,– ответил я, устраивая свою пластиковую задницу на подлокотник ближайшего кресла.– Попал на Рогнар, а там дела не заладились.
–А помнишь, как мы с тобой рубились? Как ты меня тогда поднимать бросился, помнишь?
–Помню,– ухмыльнулся я.– Ты ведь всегда был порядочным сукиным сыном, а?
–Это точно,– согласился Ройтер, впрыгивая в комбинезон скафандра,– но я был всегда, а ты стал сейчас. Скажи еще, что нет.
–Кто знает…
–Я тебе говорил это еще тогда, а ты мне не верил. В нашем мире можно быть только сукиным сыном, и никем больше. Теперь-то веришь?
–Слушай, давай поговорим потом, а? Честно сказать, мне дьявольски хочется сунуть тебе в грызло, до того я от тебя устал. Я гоняюсь за тобой по всей Галактике, черти б тебя взяли!
–Это, конечно, из-за козлов на Кассандане,– вздохнул Ройтер, помогая Николь надеть ранец.– Но я ж не виноват, что они такие уроды.
–А кто виноват? Дракон Ри?
–Сашка, Сашка,– Ройтер покачал головой,– давай не будем, а? Ты знаешь, что я шалопай, сукин сын, но гадом я никогда не был. Я прекрасно знаю, что ты можешь убить меня голыми руками, я вижу, что твои глаза захолодели, как этот дерьмовый лед – но ты этого не сделаешь…
–Да пошел ты в задницу!– не выдержал я.– Тебя даже ненавидеть не получается!
Выбравшись через шлюз в пустоту, мы медленно подплыли к черной игле «Газели» и нырнули в другой шлюз. Прежде чем мы успели снять скафандры, субрейдер дрогнул и, взревев двигателями, тронулся в обратный путь.
В коридоре нас ожидал конвой в лице двух здоровенных молодых лейтенантов с нелепыми в данной ситуации флотскими «тайлерами» в руках.
–Кто вас сюда прислал, орлы?– расхохотался я.
–Командир,– невозмутимо отвечали орлы.
–Ой, держите меня… ну ладно, пошли, раз уж вам делать нечего.
В ходовой рубке стоял мат. Хмурый Жано выводил «Газель» изо льдов, а шеф распекал экипаж «Трейсера» за то, что они проспали побег эвакобота. При нашем появлении он в последний раз обложил штурманов гениталиями и раздраженно отключился.
–Мастер Юнг Ройтер, если не ошибаюсь?
–Он самый, милорд.
–Это очень любезно с вашей стороны, что вы наконец-то изволили почтить нас своим присутствием. Надеюсь, мы вас не разочаруем… А ваша спутница, она?..
–Ее зовут Николь Ривера.
–Очень рад знакомству… ну что ж, осмелюсь предложить вам гостеприимство на борту «Трейсера-806», к которому мы вскорости подчалим. У нас будет время побеседовать, да…
Выбравшись из ледяного поля, «Газель» подплыла вплотную к боку «Трейсера» и замерла. Глухо чавкнул присоединяемый «хобот». Я посмотрел на экраны. «Ариэль» с «Барракудой» уже закончили свою – пустую, как выяснилось – работу и отошли от искореженного тела тяжелого охотника. Дело было сделано…
Детеринг выбрался из кресла.
–Жано, молодец,– хлопнул он пилота по плечу.– Нервы крепкие, большим человеком станешь. Ну что ж, идемте…
В рубку тем временем размашистыми шагами вошел рослый мужчина средних лет в новеньком флотском комбезе с полковничьими погонами. Это был не кто иной, как сам Эдвин Брокмоллер, знаменитый ас, человек прославленного мужества и редкой прямоты, вследствие которой он и был в свое время изгнан из рядов ВКС.
–Милорд,– обиженно загудел он с порога,– зачем это вы моих штурманов блядуете?
Детеринг попятился.
–Золотце мое!– выкатив глаза, всплеснул он руками.– Да я твоим штурманам все задницы расцелую – вдоль и поперек, особенно если они еще кого-нибудь проспят! Только пускай в следующий раз это будет хотя бы линкор, а не какой-то там бот, чего уж мелочиться по такому поводу!
–Ну так вы б сперва мне сказали…
–Хватит, Эдди.– Детеринг шутя ткнул его кулаком в живот и взмахнул головой: – Пошли… Надоели вы мне, флотские люди.
Забрав из каюты свои нехитрые пожитки, мы вышли к шлюзу. Наших пленников охраняли уже не местные лейтенанты, а двое знакомых мне парней из третьего управления, равнодушные глаза которых отбивали всякую охоту дергаться лучше любой пушки. Здесь же стояла грустная Ариана.
–Вы кого ждете, Фисикелла?– осведомился Детеринг.– Тащите их на борт, суньте в хорошую каюту, накормите и поставьте наружников. Ать, два, я вас не вижу!
Он повернулся к Марининой, поставил на пол свой кофр.
–Пора прощаться, девочка… ты у нас молодчина.
Его палец ласково прикоснулся к ее щеке. Ариана прижала его ладонь к своему лицу, в уголках больших темных глаз блеснули слезинки.
–Не стоит,– тихо произнес Детеринг,– не стоит любить картинных героев… мы еще увидимся. Я не говорю – прощай, я говорю – пока. Возвращайся домой…
Ахерон встретил нас зверским морозом и колючим северным ветром. «Трейсер» подтащили прямо к куполу, но той сотни метров, что нам пришлось пройти пешком, мне хватило по уши. Было бы дьявольски смешно расхаживать здесь в боевом снаряжении, на мне был обычный черный комбез, я шел, выстукивая зубами какой-то невероятный ритм, и придерживал свободной правой рукой пилотку на голове. Если бы она с меня слетела и мне пришлось бы гоняться за ней по всему полю, это было бы еще смешней… Сразу и резко захотелось на Кассандану, в теплые объятия будущей супруги.
Под куполом, естественно, было тепло и по-колониальному роскошно. Улыбчивая крупнотелая девушка привела меня в мои апартаменты на восьмом этаже, в которых я не был почти год, отомкнула дверь своим ключом и, все так же улыбаясь, исчезла. Я бросил кофр посреди холла, вытащил из стенного шкафа стопку чистого белья и, раздеваясь на ходу, блаженно проследовал в ванную. Отмокнув в горячей воде, я тщательно побрился, уложил как положено локоны и переоделся в чистый мундир. Потом достал из шкафчика телефон, вызвал башню дальней связи и затребовал Кассандану.
Пока доблестные связисты через кучу военных ретрансляторов запрашивали Кассандану и связывались с имением миледи Роллинз, я успел запихнуть в сейф свой кофр и раскурить сигару. Наконец Кассандана ответила.