Лина провожала его взглядом до самого момента, пока он не скрылся из виду. Даже тогда она стояла и смотрела в даль улицы. Ее спасли оборотни. Просто нужно принять этот факт. Но тогда назревал вопрос: неужели все учения в ордене о нелюдях — ложь?
— О, соседка, привет, — вдруг раздался голос позади, и когда Лина обернулась, к ней от небольшого храма шел Роберт. Оранжевые одеяния жреца он больше не носил, но помолиться о благополучии своих друзей дома зашёл. Ведь там они останутся без его помощи. — Что с тобой? Ты как в драке диких собак побывала.
— Можно и так сказать, — ответила Лина. Они познакомились ещё в первый день ее нахождения здесь и неплохо нашли общие темы для разговора. Роб практически каждый день приглашал ее попить чай на крыльце. — Попала в засаду вампиров. Меня спасли оборотни. — По привычке, говоря о нечисти, она хотела положить руку на меч, но вдруг обнаружила, что его нет! Наверняка остался в том месте, где ее свалили вампиры, торчит теперь из какого-нибудь тела. — Папа Драхма убьет меня, когда узнает, что я потеряла священный меч, — обречённо простонала Лина и упала прямо на мощенную дорожку.
***
Двери не успели распахнуться, а Диего уже быстрым шагом приближался к Айке, которая аж подпрыгнула от неожиданности. А учитывая, что находилась она в тихой и спокойной библиотеке, появление оборотня было эффектным и громким.
— Диего! — вскрикнула королева. — Что ты себе позвол…
— У нас беда, моя королева! — Айка тут же замолчала, и Диего, приблизившись к ней, встал на колено и опустил голову. Его взгляд был слишком серьёзен, слишком… взволнован. И когда он такой, дела действительно были плохи. — Вампиры мигрировали в Серию. Как много — пока не знаю. Деревня на территории Зака уничтожена — там ни одного человека. Группа из одиннадцати вампиров. Они уничтожены. Но сколько их ещё?..
Айка с ужасом слушала все его слова, отыскав ладонью опору в виде подлокотника кресла, а после и вовсе на него села, смотря на Диего распахнутыми глазами. Это были страшные новости. Просто ужасные. Они думали о том, чтобы воевать с людьми, но не с вампирами! Один вампир мог сражаться с пятью солдатами. А чем больше вампиру лет, тем он сильнее. Если ещё и маг… А если ещё и начнут обращать…
— Королева, что делать? — настойчиво спросил Диего. Конечно, что в его власти, он уже сделал, но…
— Я… — Генрих! Почему этого засранца тут не было? Почему ему приспичило ехать домой?! Нет, она себя с детства воспитывала так, что быть королевой, но той, что правит своим царством сама. Без голоса короля — одна из причин, отчего Роберт был идеальной партией. Но Генри ей настолько подходил как человек, как союзник и друг, что Айка давно оставила желание править одной. Она привыкла, что рядом есть крепкое плечо, голос разума и совет сердца — все это относилось именно к Генриху. И потому на какое-то время Айка просто озадачилась. Отвыкла, забыла и… В сердце ее появились сомнение и неуверенность, потому что нет больше того, кто мог бы увидеть ошибки в ее словах и действиях.
— Королева! — И Диего видел это сомнение.
— Собери бойцов и расследуй земли. — Но она королева! Что хотела, то и получила — править. Жаль только, что это было в столь нехороших обстоятельствах. Но сколько можно говорить о любви к своему народу? Пора было и что-то делать.
— Уже выслал, но пришлось взять часть рыцарей и конников — моя стая не так велика, как вы думаете. — Ещё одна причина того, что Диего по праву занимал своё место.
— В каждую деревню нужно выслать не меньше трёх жрецов, знающих молитвы света. И по одному магу. По возможности, обезопасить деревни защитными куполами. Остальное… — Но на ум пока ничего не приходило. Новость была слишком неожиданной, первые шаги, и она надеялась, что правильные, Айка сделала. — Ступай. Я должна обдумать эту ситуацию.
Диего опустил голову в низком поклоне и, не поднимая её, встал на ноги. Взгляд его встретил уже спину Айки. Она уходила из библиотеки, и сам Диего поторопился выполнить приказ.
4. Иногда приходится смотреть в глаза своему страху
К счастью, все напасти миновали Генриха и его спутников в пути. Лошади шли ровно и быстро и очень скоро принесли своих всадников в столицу Летарта — золотой город Эйнкрад. Быть может, в том заслуга демона, что везде сопровождал Генриха и отпугивал своей аурой другие беды.
Дома всё было, как он и запомнил. Высокие золотые шпили замка возвышались над приличными домами знати, а весь остальной город тонул в отходах и нищете. Теперь к этим декорациям добавились ещё и головы на пиках, а большинство знатных домов было заколочено досками — богачи либо вовремя смекнули и сбежали подальше от короля в свои загородные усадьбы, либо были повешены из-за бредовых мыслей Вильгельма о предательстве. Казалось, только дом Скайфордов и процветал, но скорее всего тому виной их увесистые кошельки, которыми они удовлетворяли любые прихоти короля.
Генрих не скрывался, въезжая в город. С детства он был здесь не частым гостем, но надеялся, что сети, сплетённые его друзьями, достаточно прочны, чтобы наследного принца знали и помнили. Теперь же он был не просто принцем, отпрыском безумного короля. Его голову венчала самая настоящая корона, и он по праву мог величать себя королем. Не только Серии, но и Летарта. Осталось убедить в этом не только самого себя, но и народ. И соседние королевства.
Они не ждали, что их кто-то встретит у подножия замка, Генрих не отправлял писем отцу, и потому собравшиеся там люди были сюрпризом. Ещё издалека он увидел копейщиков и даже успел подумать, что домой придется прорываться с боем.
Но нет. Его встретили, высоко поднимая острие вверх, а не направляя на молодого господина. К нему подошел один из капитанов стражи, который во время маленькой жизни Генриха успел смениться семнадцать раз, если не больше. Это лишь повод пожалеть бедолагу — он тоже недолго будет капитаном. Вопрос только в том, где именно Вильгельм его поймает на «лжи».
— Мой сын! — Этот голос! Кто бы мог подумать, что король будет здесь, внизу, лично. Это были не простые копейщики, которые охраняли вход во дворец. Это была личная стража Вильгельма!
А вот и он сам… Спускаясь по кровавому ковру, с которого ту самую кровь даже не думали смывать, прошел высокий король, всё еще в хорошей форме, но с нездоровыми глазами. Он слегка приоткрыл объятия для Генриха и, будто не видя его лица, взгляда, Вильгельм обнял Генриха и лишь слегка прижал к своей груди.
— Мой мальчик! Я так рад тебе. — Отец ли был перед молодым королем? Взгляд всё еще искрящий чем-то нездоровым, но эти слова, эта… теплота в голосе и усталая полуулыбка. — Спокоен ли был твой путь? Признаться, я не ожидал тебя увидеть в моем замке. По крайней мере, так скоро.
— Отец, — приветствовал его Генрих. На объятия не ответил, но судя по минутной теплоте стоило выбрать не просто вежливую тактику, а именно родительскую. — Спасибо, путь нас ждал лёгкий. До меня дошли дурные слухи, и я сразу решил приехать, чтобы предложить свою помощь вам, отец. Если потребуется.
Тяжко было. Генрих уже отвык так тщательно подбирать слова и внимательно следить за чьим-то настроем, потому что любое изменение могло плохо обернуться. Только страх никогда не давал ему расслабиться, и сейчас он вновь его почувствовал, стоя перед этим человеком. Хоть объятие было теплым, Генриха прошиб холодный пот в этот момент. «Стоит ли справиться о здоровье? Нет, подумает, что только и жду кончины». Подобные мысли проносились в голове Генри со скоростью скатившейся с крутого склона телеги, но на лице ничего не отражалось. Лишь вежливая улыбка, коей он одаривал всех особ из высшего сословия. И только Ральф чувствовал все, что творилось у него внутри. Его и самого охватил какой-то ужас, но лишь на мгновение, когда он позволил эмоциям Генри себя захлестнуть. В какой-то момент он даже хотел встать между ним и его отцом, но удержался. Судя по рассказам, с Вильгельмом шутки плохи, поэтому проказы лучше придержать при себе. Но Ральф все ещё не понимал до конца, насколько страшен этот человек. Уж с демоном точно сравниться не должен.
— Ты что же, думаешь, я как король уже не справляюсь? — Но… как это было сказано. Нет, его не ввели в состояния гнева. Напротив, он, как здоровый человек, обернул это в шутку и даже посмеялся. Как когда-то… Много-много лет назад он смеялся. — Иль ты про короля Феликса и нашу с ним небольшую ссору? Полно тебе, Уилл, мы уже во всём разобрались. Зря приехал. Но раз уж преодолел такой большой путь…
На Ральфа он даже не смотрел. Вполне вероятно, что это всего лишь слуга. Ну не Айка же! Вильгельм протянул руку ко дворцу и повернулся к Генри полубоком, держа вторую ладонь на его спине.
— Пойдём. Стол давно накрыт, твоё любимое застывшее желе с овощами уже готово.
И даже если бы Генрих сопротивлялся, рука Вильгельма на спине была каменной, и если только самому уйти от него. Но это могло быть опасно. Любое действие могло спровоцировать его, любое слово, любой взгляд.
Стража окружила отца и сына, выталкивая из этого круга самого Ральфа, но лишь для того, чтобы выступить ролью живых щитов на случай нападения. А между тем старый король продолжал говорить, немного путаясь в своей памяти и мыслях:
— Это был прекрасный бал, почему ты только не пришел туда с Айкой? Видать, совсем, бедняжка, захворала, что с постели встать не может. Ну ничего! Лишь бы ты скорее наследника заделал. Хотя стой, она же вроде должна была уже разродиться, нет?
Генрих не успевал отвечать на слова Вильгельма, но, может, оно и к лучшему: меньше шансов сказать что-то, что ему не понравится. А так как он находился слишком близко, велики шансы, что Генрих просто не успеет среагировать на изменение отцовского настроения.
С каждым шагом на деревянных ногах Генрих преодолевал свой страх. Кажется, сегодня Вильгельму было лучше, но на его настроение опасно было полагаться, поэтому Генри мысленно приказал Ральфу быть ближе. И ему ничего не оставалось, кроме как раствориться в тени своего хозяина. Просто на одного сопровождающег