Честно, Ральфа хотелось придушить за его слова. Демон есть демон, тут ничего не скажешь, но всё равно было неприятно слушать о смерти Генриха. Что бы он ей не говорил, как бы не был зол, но к нему Риз испытывала то самое чувство, которое испытала когда-то… Когда он впервые её поцеловал на лестнице. Она ему еще тогда хорошенько врезала и испугалась, что посмела это сделать с принцем.
Такие воспоминание заставили Риз улыбнуться, а потом засмеяться от собственной реакцией в тот день. Мужчины могли это ощутить по вибрации в её теле, но на любые вопросы она отмалчивалась. Ральф не поймет, а Генри… Лучше не думать, что он почувствует в этот момент. А вот ей самой… было приятно. Да, она сейчас с приятной истомой вспоминала те дни, когда время серой мыши стало самым волшебным; когда она научилась любить, ревновать, по-настоящему бояться и при этом быть счастливой подле принца.
Об одном жалела. Вместо того, чтобы наслаждаться, она думала о будущем, которого у них не было. Из-за этого сейчас было ощущение, что Риз потеряла много дней с Генри, уходя в те самые мысли.
***
Время шло. Сколько — трудно сказать, но внутренние часы подсказывали, что наступила ночь. Вместе с ней пришёл и холод, хотя в какой-то степени закрытое пространство защищало их от ветров и мороза звездной ночи. Если бы щель в снегу была больше, они могли бы разжечь огонь, но в таком положении он сжирал бы кислород быстрее, а со временем превратился бы в маленький огонек от спички, которым даже цыплёнка не согреешь.
Риз вспоминала все дыхательные техники для выживания, чем и пользовалась, но холод был сильнее. Со временем остыли и Ральф с Генри, и от них шпионка никакого тепла больше не получала. Каменный пол прожигал льдом её сапожки, руки, спрятанные между ногами и животом, всё никак не согревались, и когда больше не было сил терпеть, Риз стала бить дрожь. Сначала маленькая, но со временем усиливалась, и как бы она не контролировала её, никак не получалось скрыть от всех свое состояние.
Ей было очень холодно. Безумно. Все пространство стало каким-то острым, осязаемым, бьющим тончайшими иглами в её тело. Не думая ни о чем, ни о гордости, ни о приличии, а ведомая лишь желанием жить, Риз стала тянуться к тому, кто от неё не пытался отдалиться. Она вжималась в плечо Ральфа, прижималась к нему, пытаясь собрать как можно больше тепла из его тела. И всё это делала молча, опять же, просто не думая о том, что делает её тело. Знала, что после этого состояния наступит последнее — спокойствие, тишина, умиротворение… с которым хотелось лишь уснуть и никогда больше не проснуться.
— Ч-ч-ч-тоо-о-о с-с-с по-по-портал-л-лом?.. — хотела добавить еще своё "ваше величество", но на это просто не было сил и возможности, иначе целое предложение из-за дрожи и непопадания зуба на зуб растянется на несколько минут.
— Ут-тр-ром… — коротко ответил Генрих, тоже мало попадая зубом на зуб из-за холода. Он упорно экономил силы, не позволяя себе или Ральфу применять магию для согрева, но все шло к тому, что очень скоро им придется это сделать и оттянуть возвращение ненадолго. Однако это было лучше, чем если бы они замерзли здесь насмерть.
У Генри было время обдумать слова Риз, и пусть он все ещё продолжал злиться на нее, доля понимания все же пришла. Как бы больно ни было признавать, но тогда он и правда был не способен бороться за их отношения. Он хотел, но был слаб, ему не хватало той безжалостности, которой он обзавелся. Хотя даже сейчас вместо того, чтобы покончить с отцом раз и навсегда, давал ему шанс сохранить остатки того прежнего Вильгельма, который правил королевством до рождения Генриха, до смерти королевы, жены и матери. Но кажется, только здесь до Генри дошло, что не было больше того Вильгельма, который изредка пробивался через пелену безумия и дарил крохи отцовской любви ему.
Чувствуя дрожь Риз, Генрих больше не пытался от нее отстраниться, а наоборот, теперь и сам прижимался все ближе в поисках тепла. С другой стороны был Ральф, который хоть и ненавидел холод, но не так был подвержен ему, как остальные. Он сидел неподвижно, будто чего-то выжидал, наблюдая из-под полуопущенных ресниц за людьми, которые вот-вот готовы были замёрзнуть.
— Иди сюда, — вздохнул он, выпуская теплое облачко пара. Потянув Риз на себя, он усадил ее на колени, обнимая с двух сторон, затем взял и Генри за руку, двигая к себе.
— Ты ч-ч-что д-делаеш-ш-шь? — спросил Генрих, но почувствовав тепло от Ральфа, сам к нему придвинулся так, что Риз оказалась зажата между ними.
— Спасаю вас от ужасной смерти от холода, — усмехнулся Ральф, вновь обдав теплым дыханием макушку Риз. Он обнял Генри за плечи, теснее прижимая к ней, чтобы им было теплее.
Не было сил сказать "спасибо". Не сейчас. Потому что первое, что сделала Риз, это как можно сильнее вжалась в Ральфа, когда получила на это позволение. Спрятав руки где-то на его теле, она отыскала пуговицы и проникла внутрь под одежду, не заботясь о том, как ему холодно от её рук. Всё верно, он же демон. Не помрет. А раз позволяет, готов потерпеть.
Не прислушивалась, но после почувствовала, как к спине прижималось еще одно тело, такое же холодное, как она сама, но отчего-то стало легче. Холодное зловонье смерти больше не ощущалось на спине; не ощущалось и твердость ледяного камня. Её тело приобняла любимая рука, которую Риз когда-то держала с любовью. Да даже сейчас… высунув одну руку из-под одежды Ральфа, шпионка нащупала пальцы Генриха и притянула к себе еще плотнее. Не чтобы согреть себя, но чтобы обогреть Генри. Он был таким сдержанным все это время, а ведь ему было хуже всех. Задрав немного свою одежду, она опустила на голую талию ладонь Генри и накрыла её сверху. Сама от такого напряглась, задрожала, но только от кусочка льда, на которую была похожа рука.
Риз попыталась расслабиться, чтобы больше не дрожать, и на какое-то время у неё получилось.
— Спасибо, — смогла она прошептать Ральфу в этот миг.
Даже её лицо искало тепло. Она стянула маску, отыскала носиком горло Ральфа и вжалась лицом в его шею, которая в этот миг казалась самым теплым местом во всем мире. Как бы сейчас не было жарко в аду, она готова была половину жизни отдать, чтобы оказаться там, где Ральф сделал остановку во время перемещения.
Ральф опять коротко усмехнулся, умиляясь — маленькая наивная шпионка благодарила демона. Если она думала, что он сделал это без какой-либо задней мысли, она ошибалась. Прижимаясь щекой к ее волосам, он щекотал дыханием лицо Риз, а свободной рукой расстегнул рубашку сильнее, чтобы она прижалась к голому телу. Но вот то, что он единственный, кто разделся, его не устраивало. Да и ей же самой будет теплее, если она прикоснется кожей к нему. Он внаглую попытался нащупать застёжки на ее куртке, не особо заботясь, что касался груди иногда. Хотя, судя по его широкой улыбке, он делал это намеренно. Водил пальцами снаружи, в то время как Генрих обхватил ее талию внутри.
Как давно он не касался женского тела и нежной кожи. Особенно Риз. Иногда она ему снилась, и во сне он мог обнять Айку, но с ней он старался держаться на расстоянии, хотя та просила, и не раз, о близости. Поначалу воспоминания о Риз и горечь утраты были ещё велики, он хранил траур, а после… Были похороны родителей Айки, призыв демона, и его голову заняли другие мысли. Да и она больше не настаивала.
Прижавшись к холодной спине Риз, Генри нащупал теплую полоску кожи, где заканчивался воротник ее куртки, и зарылся носом в шею, где начинались волосы. "Тепло", — подумал он и только сильнее обнял Риз, вжимаясь в ее спину, желая почувствовать больше тепла.
— Ра-а-альф, не…
Это была глупая попытка противиться тому, что делал демон, хоть физического сопротивления и не было. Напротив, она хотела, чтобы он продолжал просто водить, цепляя чувствительные точки и словно создавая дорожку тончайшего огня. Но когда, из-за того, что Генри надавливал сзади, она прижалась частичкой кожи к его коже; когда все эти прикосновения разжигали её изнутри, она поняла, что так только теплее. Плевать уже было, что там напридумывал демон. Риз гналась лишь за теплом.
Она помогла ему растянуть на себе все пуговицы, распахнула одежду и вжалась в его обнаженный торс, с шумом выдыхая. Это еще не было похоже на костер в душе. Больше напоминало искры, когда били кремнии. Но они были… Они согревали. Согревали изнутри, а потом…
Потом Генри обнял её крепче, зарылся лицом в её волосы, и вот это уже стало куда больше, чем мелкой искрой. Будь сейчас любое другое время и температура, Риз бы бросило в жар, внизу живота завертелся бы змей, уходя в живот и там превращаясь в бабочек. Пусть он тоже искал тепло, пусть… Но Риз сейчас наслаждалась этим прикосновением, позволяла себе себя обманывать. Пусть это будет прекрасным, но очень холодным сном.
Она оторвалась от Ральфа лишь на миг, чтобы приспустить рубаху до лопаток, ведь Генри тоже была нужна кожа, какой бы холодной она не была, но способная вырабатывать тепло. А Риз, кажется, сейчас единственная, кому дарована была способность эта делать… Благодаря тому же самому королю и его демону.
Из-за расстегнутой рубахи, которая больше не мешала чужим движением, Риз обхватила ладонь Генри крепче и придвинула к своему животу, еще сильнее заставляя навалиться на себя. В таком положении она вжалась в Ральфа не только грудью, но и всем туловищем, зажимая руку Генри между, обогревая её. Кажется, так она и правда стала согреваться. По крайней мере, вместо дрожи в зубах ладонь короля могла ощутить её тяжелое взволнованное дыхание.
Генрих почувствовал, как коснулся обнаженным участком груди теплой кожи спины Риз. Не особо соображая сейчас из-за холода, он только порадовался, что стало теплее. У него даже мысли не возникло, что это Ральф делал что-то нарочно, хотя где-то на краю сознания мелькала мысль, что что-то не так, это неправильно. Но желание согреться было гораздо больше, и оно задушило все предостережения, которые посылал разум. Плевать — главное стало теплее. Он стянул рубашку Риз ещё си