Хабэк даже прослушал слова Элиаса, потому что все его слепое внимание было направлено на ученицу. Он прекрасно видел её, видел, как черное пятно взяло её за руку и завело за свою спину. Старик сжал рукоять своего оружия, но вовремя вспомнил, сколько здесь нечисти и людей, которых та обворожила.
— Я здесь от имени великой богини любви, таинственной и обворожительной Суны, — громко объявил Хабэк, ударяя оружием о землю в подтверждение его слов. — Я глава ордена охотников, и пусть наш дом находится в королевстве Люций, мы несем наставление Суны по всему миру! Для нас нет границ — наша граница таинственная и обворожительная! Наше слово не знает запрета и не подчиняется слову короля! Мы выше короля! Наша королева — Суна! А теперь вы не только преградили путь моей миссии, но и укрываете предательницу нашего ордена и королевства! Немедленно отойди, нижайшее существо! Она понесет наказание, должное предателям и изменникам.
Но ни один мускул не дрогнул на лице Диего. Он смотрел с не меньшим презрением на певчего, но к его словам относился не больше, как к словам обычного фанатика. В Серии были храмы разных богов. Его королева и бывшая королева были жрицами. И Диего прекрасно понимал, кто есть истинный певчий, а кто — лишь жалкий крикун и убийца.
Он вышел вперёд, вставая наравне с Элиасом, и если оборотни приняли это как знак к действиям, то один взгляд вожака заставил их замолчать.
— Как вам уже и было сказано главнокомандующим войск Серии, не усложняйте и без того сложные отношения между нашими королевствами. Если вам будет угодно, я скажу иначе: верховная жрица Серии — Айка Мольтер, дочь верховной жрицы Каролины Мольтер. Хотите говорить с кем-либо на уровне посланников богов, вам придется подождать. До тех пор пев… охотница Лина выступает в роли союзника в борьбе против вампиров. Не устраивает? Возвращайтесь в Люций, берите весь свой орден и явитесь к ее величеству Айке с угрозой святой войны. Но я бы искренне не хотел, чтобы вы познали праведный гнев её величества.
— Ди-диего! — Лина аж поперхнулась его словами. Она-то знала реальную силу ордена, поэтому вероятность святой войны казалась ей каким-то безумием. Это по одному охотники не представляли угрозу, но если они объединятся — станут страшной силой. И несдобровать тому, против кого повернутся их мечи.
— Ну-ты-перегибаешь-палку, — почти не размыкая губ процедил Элиас.
И кто только что говорил, что с этими ребятами надо быть осторожнее? Диего ни капли не был осторожен в словах. Элиас вдруг задался вопросом: насколько Генрих стал сильным магом, сможет ли он предотвратить войну? Старому вояке захотелось на покой. Но перед главным охотником он продолжал держать лицо и показывать силу.
— Вы нас услышали. Стража проводит вас до дома, где вы можете остановиться, если решите подождать. Если нет — покажут выход. — Он кивнул, и двое здоровых парней обступили старика с двух сторон. Поворачиваясь спиной, Элиас положил руку на плечо Диего и сказал уже ему достаточно тихо, чтобы его слова не слышали посторонние: — Сходите к лекарям. Сегодня у вас выходной, но завтра патрулируете как обычно, ничего не произошло. К девчонке я приставлю охрану.
— Сами себе подпишете смертный приговор! — прошипел Хабэк, но со стражниками тягаться не собирался, потому, явно что-то запоминая в Элиасе, он неотрывно смотрел именно на него, и только после перевел взгляд на Диего. — Допляшетесь, что будет как с вампирами! Им дали права, место в нашем мире… И чем они отплатили? Кровью! И продолжают платить! С оборотнями неизбежна та же ситуация, помяни моё слово, генерал!
Провожали его с явным скептицизмом, а Диего даже с чувством, что его оскорбили. Сравнивать детей Тали с детьми Морро? Да этот придурок даже не знал о других богах, что он тут стоял и требовал? Кому и что он пытался тут доказать своими ничтожными познаниями?
— О нашем здравии не волнуйся, — тем временем уже вслух и громче, чем Элиас, Диего обратился к генералу. Он осмотрел своих бойцов, но ни один не пострадал сильно. По крайней мере, не так, чтобы нужно было тащиться к лекарям. Его последний взгляд остановился на Лине. Она сделала свой выбор в пользу Серии, что не могло не заставить улыбнуться. Но улыбки не было, потому что пока королевы и короля не было, его стая в опасности. — Лина, что нам ожидать от него? — спросил Диего, но не просто так. Был смысл оборотням оставить город и убежать в леса. Стражники доказали, что своим присутствием совершенно не мешают Хабэку творить тут бесчинство. — Он будет нападать на ребят по одному в городе?
— Да не о тебе говорю, балда, — тихо усмехнулся Элиас и кивком головы указал на Лину, которая в этот момент наблюдала, как уводили Хабэка с территории казарм. Она придерживала свой бок и хмурилась, Элиасу казалось, что от боли. Но стоило ей заметить, как мужчины на нее смотрят, тут же выпрямилась, как ни в чем не бывало. Симонс еще разок хлопнул Диего по плечу и отправился на утреннюю тренировку, ворча себе под нос. Как раз время подходило, и из казарм выползали сонные солдаты и горожане, которых он обучал. — Эх, не ради святой войны я согласился вернуться на службу. Эта молодежь меня в могилу сведет.
— Пока учитель здесь, от него лучше держаться подальше, — ответила Лина, когда они остались вдвоем. — Он хоть и стар уже, но мало кто из охотников может сравниться с ним по силе. Страшно представить, что он мог сделать с ребятами, если бы я не вмешалась. Диего, простите меня за это. Он хотел видеть генерала, я не могла ослушаться приказа старшего. С моей стороны было глупо надеяться, что все обойдется.
Желая выразить всю глубину своего сожаления, Лина склонилась перед Диего, надеясь, что таким образом ее извинения дойдут и до всей стаи. Она с трудом разогнулась обратно, все тело начинало зудеть от побоев, а плечо, на которое пришелся один из ударов, сильно пульсировало. Словно в прошлое вернулась, в те времена, когда Хабэк избивал ее на тренировках, после которых ей часами приходилось отлеживаться в корыте со льдом, чтобы хоть как-то унять боль.
Диего внимательно следил за ней, потому что увидел, о чем говорил Симонс. Он даже не слушал Лину, а просто тяжело вздохнул из-за ее попытки геройства.
— Пойдем, — только сказал он, — отведу тебя к лекарю. А будешь возражать, в зубах потащу. Не испытывай судьбу, я могу, ты знаешь. — Но он был ласков, улыбался ей и говорил таким добрым голосом. Не понесет в зубах. Максимум — на руки возьмёт, но на ее теле и царапины от него не будет. — Элиас! — Но прежде чем генерал ушел, Диего окликнул его. Не просто же так он спросил о Хабэке. — Я распускаю стаю. На время пребывания этого человека в городе, оборотням лучше охранять стены врат. Людям придется надеяться на себя.
Сам он уходить не собирался. Он связь братьев тут и в лесах. Пусть Симонс возмущается сколько угодно, Диего ставил его наравне с собой, готов был выказать почтение за его подвиги и гибкий ум, без которого человек не смог бы достичь вершин. Но он здесь для людей. Диего не отказывал ему в обучении его молодняка, но своим руководителем не считал. Слишком долго он в Серии был лидером (люди к нему просто не обращались и их к нему не ставили), чтобы подчиняться приказам приглашенного воина.
— Как знаешь, — крикнул в ответ Симонс, но даже не обернулся. Он и не претендовал на звание командира всех и вся. Генрих его сразу предупредил, что оборотни подчиняются лично Айке. То, что он сказал Диего ранее, был не приказ, а больше совет. Он не хотел, чтобы святоша почувствовал свою власть здесь, а потому, по его мнению, было бы разумно продолжать работу в обычном режиме. Но за безопасность оборотней отвечал Диего, ему и принимать окончательное решение. Симонсу оставалось только отдать нужные приказы людям, чем он и занялся, громогласно подзывая к себе старших воинов.
— Да не нужно, у лекарей и так работы полно! А я льдом обложусь, как ра… ньше, — отказалась было Лина, но прикусила язык, делая шаг от Диего. Он ведь и правда мог, разрешения не просил. Просто закинет на плечо и потащит, сил ему хватит. Потерев шею, она опустила взгляд и как-то грустно вздохнула. — Я выгляжу такой побитой? Мне стоило дать отпор раньше, но орден… — «вся моя жизнь». Она вдруг в полной мере осознала, что натворила. Будто впервые вышла на дорогу и не знала, куда она ее поведет.
Диего все это время не сводил с неё пристального взгляда, а когда она закончила говорить, тяжело вздохнул, сделал один шаг по направлению к ней и просто взял на руки. Крепко. Так что любые её попытки спрыгнуть вызывали лишь отрезвляющую боль.
— У каждого своя роль в жизни, Лина, — тихо заговорил Диего, направляясь ко дворцу. Он потащил её именно к королевским лекарям. — Кого-то жизнь такая не утраивает, но он молчит, а кто-то со временем пытается найти то, что ему лучше. Ты сейчас не выглядишь побитой. Скорее сильной в моих глазах. Ты вырвалась из оков прошлого, а это уже первый шаг.
Говорил, будто знал её всю жизнь, но достаточно было услышать это «как раньше» и увидеть, как спокойно Хабэк бил её, а она принимала. Сначала. Если орден растил её с малых лет, то вполне нормально, что её усадили в рамки, где орден решал, что хорошо, а что плохо. Что ты терпишь, а когда имеешь право говорить. Из этих рамок трудно выбраться, кому, как не стайному существу об этом говорить. Но кто смог — тот счастливчик и по праву назывался сильным духом.
— Всё хорошо, — опустил Диего голову и улыбнулся Лине. — Теперь всё будет хорошо, так не считаешь?
— Да, ты прав, — тихо ответила она, завороженно наблюдая за его улыбкой. Ему хотелось верить, и она верила. Обняла бы его, если бы рука не болела, а второй не приходилось придерживать меч.
Даже в такой ситуации, когда, казалось бы, сейчас вообще не до этого, ему удалось ее смутить своей близостью. Когда он пришел и защитил ее, она испугалась за него, но в то же время почувствовала облегчение, что ей не нужно больше драться одной. Это ощущают все стайные? Что они не одни. Что рядом всегда есть верный друг и брат, который подставит плечо, если ты начнёшь падать. Он был первым мужчиной, который подставил спину, чтобы