Империя Демона (СИ) — страница 85 из 96

Но это… «Ружья»… Что за странное, исковерканное слово, словно заклинание. Потому что стоило одному рыцарю произнести это, и привыкшие не отвлекаться от битвы оборотни навострили уши — от каждого рыцаря послышался щелчок, а потом десятки громовых раскатов в одно время и в одном месте.

Затем визги оборотней.

Диего только и успел заметить, как собратья один за другим падали, хотя до них не долетали ни стрелы, ни заклинания. Только…

«Держитесь подальше от пик!» — догадался Диего, но вот послышался новый поток щелчков и новые раскаты грома. Диего даже не знал, куда прыгать. Он видел, что в него кто-то целится, но прыгнув, тут же упал. Вскочил — не больно. Не попало? Нет… попало в брата, о которого он споткнулся. Диего вскочил, и ему хватило пары секунд, чтобы увидеть странную рану на лбу бурого брата, из которого ручьём потекла кровь. Глубока? Неясно, но брат уже не был жив.

Диего и оборотни ничего не понимали. Впервые за всю жизнь каждый из них был в ужасе от непонимания. Раздаются грохоты, но ничего не видно, а после у оборотней во лбах дыры.

«Вожак!»

Оглянувшись на крик, Диего увидел, как в него целятся, но врага смел собой Зак, отгрызая голову вместе с доспехами. Теперь это не хаос, а самый настоящий ад. Грохоты пронзали уши одновременно с жалобными визгами оборотней, эти постоянные щелчки… Что за магия?!

— У-у-уина! — призвал воем Диего свою подругу, молясь Морро, что лишь бы только до неё не достал этот грохот.

Жива… Отбивалась от кучки рыцарей, а его братья, кто не доставал врагов, набрасывались на лошадей — мелочь, но и это затормозит рыцарей в походе… Который по приказу не должен был состояться! Оборотни должны были уничтожить отряд!

Но поляна утопала в трупах братьев.

Мимо вновь пробежал Зак, он надеялся успеть до того, как пика воспроизведет свою магию, но один гром, и старый друг упал, взвизгнув как маленький щенок. В одном Диего ошибся. Грохоты не создавали раны во лбах. Они просто создавали раны, потому что сейчас Зак хватался когтистой лапой за живот и катался по земле. Живой, хоть и более недееспособный. Волки терпеливы к боли, им смерть, как говорилось ранее, не страшна, потому что всегда нужно оружие лучше, чем мечи или магия. Но… Диего недоумевал от того, как легко странное «ружья» заставляло даже самых стойких реветь голосами щенков.

Смотря на страдания Зака, на своих братьев, которые больше не могли встать от боли или от дыр в морде, Диего издал призывной вой, воодушевляя оборотней биться до конца, любой ценой исполнить приказ, и боевой дух с новой силой поселился в сердцах бравых стражей Серии. С большей свирепостью, гонимые мощным духом Диего, они опрокинули волной врага, игнорируя вои, игнорируя боль и страх. Они уже поняли, что происходит что-то странное, и больше, чем просто наступать, они не могли придумать.

Со временем стало заметнее, что прежде, чем издать магию, враги опускали пики и делали с ними какие-то манипуляции, после чего раздавался щелчок, и только тогда «ружья» становились опасными. Передав эту информацию, Диего приказал атаковать лишь тех, кто опустил пику, а раненые братья должны были добить лошадей.

Морро — богиня, любящая своих детей, свое порождение, но она не могла одарить их удачей, как это делала младшая богиня Саве. А рано или поздно любой, кто опрометчиво бросался в бой, должен был опуститься на землю. Так произошло и с Диего.

Произошло то, чего многие рыцари ждали — на переполох вернулось подкрепление, и больше оборотни не окружали. Они сами были окружены. И когда Диего набрасывался на тех, кто в центре, он проглядел пику, которая была сзади.

Раскат грома.

Боль, пронзающая все тело, но при этом заставляющая хвататься за место, где вдруг образовалась дыра. В случае Диего это было плечо, и первое, что он хотел сделать от боли, это откусить себе руку, что он и попытался сделать, пересиливая боль от «ружья» своими укусами. Долго это он не мог делать, потому что любое движение отдавалось болью в самом кончике хвоста. Ему, видимо, потому, что он вожак, не повезло больше — он от одного выстрела получил сразу две дыры по обе стороны плеча. И как ранее Зак, он упал на землю, схватился за плечо, так и не откусив руку, заскулил, как некогда покинутый щенок в лесах Серии. Да только на этот раз король Сайман его не найдет и не утешит; не прогонит боль и не укутает теплом доброго сердца.

— Диего! — Крик Лины оглушил рыцаря, который пытался схватить ее. Поначалу на нее даже не направляли странное оружие. То ли посчитали оборотней более грозными противниками и спешили избавиться в первую очередь от них, то ли просто чтили орден, в доспехи которого она была одета. Ей не оставалось ничего, кроме как пользоваться этим преимуществом. Но стоило увидеть, как упал Диего, ее сердце тоже ухнуло куда-то вниз.

Повесив на себя щит, Лина побежала вперёд. Святой щит защищал от любых заклинаний и оружия, но не дойдя пары шагов до Диего, она услышала грохот, почувствовала сильную боль в груди и упала. Грудную клетку сжало, не было возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. Лина в ужасе посмотрела на взревевшего Диего, открыла рот, чтобы позвать его, и наконец-то вздохнула. Доспех был сделан из сплава с сильверитом — самым крепким металлом, но даже он еле выдержал удар от «ружья».

— Я… Я в порядке, — с трудом произнесла она и подползла к Диего, прикладывая руку к его плечу, чтобы залечить.

Над ухом раздался щелчок, за которым обычно следовал оглушительный грохот. В творившейся вокруг какофонии звуков Лина услышала именно его, потому что оружие было направлено на нее. Воздух вокруг будто загустел, люди и оборотни еле двигались в нем, но она четко видела, как рыцарь направил пику на нее, заметила дыру в ней, а затем один из волков накрыл своим телом врага. Раздался грохот, они оба упали замертво, и все вокруг задвигалось с привычной скоростью.

— Диего, нужно отступать! — заговорила она, шальными глазами осматривая поле боя. Со стороны леса ещё был просвет, но если не поторопятся, их окружат совсем, и тогда не выберется никто. Диего зарычал и попытался встать. Лина уже поняла, какими упертыми могут быть оборотни. «Смерть в бою — славный конец» — их лозунг. — Нет, послушай меня: мы все умрем здесь, если не отступим прямо сейчас. — Диего что-то рыкнул про долг и Серию, но она не разобрала фразу целиком. — Ты не поможешь Серии, умерев! Если все погибнут, кто расскажет о «ружья»? Кто будет охранять Серию и королеву? Не оставляй ее… Не оставляй меня!

Последнюю фразу она почти прокричала, и из глаз брызнули слезы. Прошло несколько мучительно долгих секунд, Диего не отрывал от нее тяжёлого взгляда жёлтых глаз, а потом завыл, призывая братьев отступить.

Без потерь не ушли. Большая часть оборотней, которые участвовали в задании, остались лежать во временном лагере рыцарей с грозным оружием. Даже не всех раненых удалось забрать. Но остальные выжили, чтобы вернуться и рассказать, какая опасность на них надвигается. Оборотни бежали, пока могли. Но короткий привал им был необходим, чтобы быстро зализать раны и двигаться дальше.

Полноценный привал они сделали лишь через сутки, когда Диего воткнули носом в плачевное состояние выживших. Дело в том, что это был его первый побег. И более сильного оскорбления, более смачной пощечины он никогда не получал. Это ему нужно было просто пережить. Как и тот факт, что он впервые потерял столько оборотней. Больше половины от могущественной стаи.

— Диего, братья умирают!

Когда один из оборотней обратился к нему с этим криком, полный жалости и скорби, только тогда гордый волк обернулся и вгляделся.

Были счастливчики, которые получили метку смерти в тело, но остались жить. Как и он сам, хотя в первые часы у него были мысли отгрызть себе руку. И сейчас те, кто получили в большинстве своем одиночные раны (а не двойные, как у него), в прямом смысле умирали. Только спустя сутки он заметил, как братья посерели, кто-то пожелтел, а это был один из первых признаков скорейшей смерти. В принципе, так и было. Не успели они развести костры (чисто ради Лины), как многие из братьев умерли, отдыхая.

Диего не понимал и со страхом взглянул на тех, кто еще боролся. Это проклятие или что? Почему он чувствует себя хорошо? Слабость от потери крови, боль от раны по факту, но регенерация справлялась. Справилась регенерация и со многими ранами. Вот, Зак, например. На его животе уже нет раны, но он…

Он…

— Зак?

Диего в течение дня смотрел на оборотней, но он настолько опечален был своим поражением, что думал лишь об Айке. Точнее о том, как они будут оправдываться перед ней. Он будет оправдываться. А вечером, уже трезвыми глазами оценив братьев, он взглянул на своего друга и ужаснулся. Зак сидел в толпе из оборотней и, покрытый потом, дышал, закрыв глаза. К нему прислонились еще такие же немощные, пока здоровые отправились для них на охоту, но…

Никто и ничего не съел.

Тогда уже Диего подошел к Заку и присел рядом с ним, отчего другие мужчины отползли, хоть этого и не требовалось.

— Ты как? — обеспокоенно спросил Диего.

— Ну… — храбрился друг, — хочется сказать, что хорошо, но…

Ему было очень плохо, как и многим, получившим «проклятие». Через пять минут тишины, которую Диего разделил с Заком, серый друг стал дышать тяжелее, а потом и вовсе повалился на спину. Рядом стоящие оборотни понимали, что это был конец. Как для Зака, так и для других, но Диего отказывался верить. Его волосы встали дыбом в области шеи, как если бы загривок поднялся. Смотреть на Зака было больно, и присев рядом с ним, он взял его за руку, провожая в последний путь.

— Эй, держись, хорошо? — хрипло попросил Диего. — Ночь бы продержаться, а там вечером добежим до Летарта. Ты же знаешь, там уже тебя вылечат, не сдавайся.

— Все хорошо, Диего, — так и не открывая глаз, прохрипел Зак. — Лина права… Айка должна узнать о «ружья». Доберись до замка в скором времени, а нас брось тут.

— Я тебя не брошу!

— Прекрати… — На ослабленном и бледном лице появилась слабая улыбка — единственный подарок, который он мог сейчас подарить потерявшему веру вожаку. — Ты знаешь, мы только задержим вас.