тах заел механизм, и они дребезжали на одной ноте, сильно отстав от времени. А потом тишина, и бесполезно оглядываться во все стороны, ища взглядом соперника, которого уже нет.
На месте встречи с карликами меня тоже ожидало разочарование. Напрасно я выкрикивал имя Доминика и звал остальных своих друзей. Они не пришли на зов, хотя раньше стоило только шепнуть пару слов, как какой-нибудь нарядный гном тут же появлялся, как из-под земли, и склонял передо мной голову в шутливом поклоне.
В пещере тоже было пусто, лишь одиноко стоял в углу остывший кузничный горн. Ведь еще только начало летнего сезона, еще слишком рано, чтобы уходить обратно в подземный город. Ведь гномы обещали задержаться до поздней осени, посмотреть на яркие краски отцветающей природа, да разве пропустили бы они разгар лета, когда в рудниках кипит работа. На дне пещеры что-то ослепительно блеснула, какая-то вещь, упавшая в песок. Я наклонился, поднял ее, повертел в руках. Это оказалась маленькая штора, которая могла бы подойти только на крошечного размера сапожок. Где-то я ее уже видел. Кажется, Доминик очень любил щеголять в миниатюрных шпорах и гордился тем, как мелодично они поскрипывают при каждом шаге. Он бы ни за что не бросил ее в песок. Гномы вообще никогда не относились пренебрежительно к своим вещам. Молот и щипцы кузнецов тоже раньше были начищены до блеска, а теперь их покрывали ржавчина и копоть. Значит, с моими друзьями случилось несчастье, иначе они бы пришли на место встречи. Я опустился на дно пещеры, обхватил колени руками и долго просидел в раздумьях, будто сказочный эльф, который сидит над руинами разрушенного дворца и даже не боится запачкать в пыли свой короткий, атласный плащ и золотые локоны. Надо было что-то сделать, чтобы убедиться, что с гномами все в порядке или помочь им, если они попали в беду. Но кто даст мне магический клубок, чтобы нить привела меня к роковому месту. Мне не надо было даже размышлять, ноги сами понесли меня к злополучному мосту. Конь нехотя тащился за мной в поводу, цокая копытами и испуганно храпя.
Часовые покинули свой пост, что тоже выглядело необычно. Я сам выбрал наиболее добросовестных солдат, которые приучены не отлынивать от работы. Очевидно, на этот раз они предпочли визит в кабак исполнению долга, ведь никто из высших чинов не следил за тем, чтобы они выполняли свои обязанности. Я не решился на опасную переправу и вернулся в замок. Может, стоит снова открыть книгу и спросить у духов, что случилось с моими друзьями. Я сидел в своей башне, перед разожженным камином и держал на коленях тяжелый фолиант, не решаясь отомкнуть защелки. За окном сгущались сумерки, топот копыт и звон цепей опускаемого моста не могли оторвать меня от раздумий. Я беспокоился за гномов. Соплеменники могли устроить над ними суд за то, что они разглашают секреты чужаку. Поток страшных предположений прервался лишь тогда, когда в дверь без стука влетел один из часовых, поставленных мною у моста, и упал на одно колено перед креслом, где я сидел. Его одежда была сильно потрепана, кираса на груди помята, от пышного плюмажа на шлеме осталось всего несколько перьев, и на ножнах запеклась чья-то кровь.
-- В чем дело? - я отложил книгу и жестом прервал извинения. - Случилось что-то необычное, кто-то опять явился с той стороны.
-- Это началось прошлой ночью. Их там множество, - пробормотал часовой.
-- Кого?
-- Гарпий, химер. Они как статуи застывают на перилах моста и оживают лишь когда кто-то подойдет достаточно близко.
-- Где двое твоих товарищей? - я порылся в шкафу в поисках накидки, спрятал за поясом охотничий нож. - Я ведь отправил вместе с тобой еще двоих солдат. Что случилось с ними? Они мертвы?
Он коротко кивнул.
-- Ты проводишь меня в то место, где в первый раз вы заметили представление теней, а сам отправишься обратно.
Он попытался возразить, но я велел ему молчать. Путь в наступающем мгле был труден и опасен. Когда впереди показался арочный свод моста и узорчатый парапет, все остальное пространство уже было погружено в темноту. Лишь за мостом разливалось слабое сияние. Я отпустил проводника и присмотрелся к парапету, его выступы напоминали очертание шахматных фигур и в нескольких местах ближе к противоположной стороне действительно неподвижно сидели уродливые существа, будто высеченные из гранита. Ближе ко мне застыла каменная химера, грациозно сложив крылья за спиной. В этом мертвом царстве, на мосту, окруженном страшными изваяниями, я никак не ожидал увидеть Сильвию, хрупкую фигуру в роскошном одеянии с бледным челом и огненной шевелюрой.
-- Наконец-то они перестали забивать твою очаровательную голову этой ересью, - слова донеслись, как из глубины и я понял, что говоривший имел в виду моих исчезнувших друзей. Губы Сильвии не двигались, но ее лицо фосфоресцировало в темноте, как гипсовая маска. Должно быть, светящаяся кожа и жестокая бесчувственность особенность каждого создания, своевольно вторгшегося в чужой для них человеческий мир.
В этот раз со мной не было ни одного пугливого провожатого, поэтому я смело ступил на мост. Каблук сапога звонко стукнул по булыжному настилу и в этот самый миг в самом конце парапета, вспыхнул факел, прочно укрепленный в железном держателе. Огонь возник буквально из ниоткуда так быстро, что стала напрашиваться мысль, не задел ли я ненароком какой-нибудь хитроумный механизм. Ведь все эти вызывающие страх уловки могли быть всего лишь изобретением чьего-то пытливого ума. Какой-нибудь мастер игрушек или его сбежавший подмастерье вполне мог знать, какое действие производят на слабонервных сказания о темных силах и с помощью искусно сделанных чучел и спрятанных механизмов создать впечатление, что в развалинах обитают духи. Были ведь такие мистификаторы, которые заставляли зрителей поверить в реальность необъяснимого. Может события в руинах это тоже чья-то ловкая и злая шутка, придуманная специально для того, чтобы отпугнуть нежеланных посетителей.
Пламя факела выхватывало из темноты несколько выступов парапета. Оранжевые блики плясали по туловищу и изогнутому клюву одного из бронзовых истуканов. Это было чудовище с огромные, сложенными за спиной крыльями, когтистыми лапами и необычной формы головой. Мастерски отлитая из бронзы жутковатая тварь, казалось вот-вот расправит крылья и с криком пронесется над землей. У любого, кто взглянул бы на эту статую в полутьме, не осталось бы сомнений в том, что она живет и дышит, не смотря на обманчивую неподвижность. Казалось, что все они зловещие часовые, рассевшиеся по периметру моста всего лишь ждут, когда пробьет их час.
Сильвия по своему обыкновение куда-то исчезла, будто ее образ был всего лишь игрой теней. Она вроде бы не выносила жаркого огня, пятилась даже от камина. Хотя пламя факела совсем не давало тепла, но оно ее испугало. Я пересек мост и обернулся назад. На миг мне почудилось, что бронзовые гарпии зашевелились. Хотя это, скорее всего, игра света и тени. На том берегу остались тропинка, верхушки леса и далекий сосновый бор, но все это теперь было словно окутано зеркальной дымкой. Я вошел в ворота мрачного города и оказался на пустынной мостовой. Все как во сне, мрачные здания вздымают к небу свои шпили и башни, железные решетки оплетают окна и двери ажурным узором, улочки такие узкие, что чувствуешь себя, будто в каменном мешке. Вокруг не было ни одного огонька, ни свечки, ни факела, ни даже масляной лампы в каком-нибудь окне, но я без труда различал дорогу и даже мог разглядеть украшение на фасадах, вместо обычной позолоты и херувимов стены дворцов были украшены изваяниями самых жутких существ. По периметру крыш были расставлены статуи дьяволов с изогнутыми рогами и копытами, гоблинов и многих других, названия которых я не знал. Вместо кариатид свод балкона поддерживали два козерога. На одном из перекрестков я заметил ангела, сделанного из черного гранита, приветствуя мое появление, его губы растянулись в такой злорадной улыбке, что он скорее стал напоминать демона. Казалось, что он вот-вот распластает острые крылья, сорвется с места и полетит. Отойдя на несколько метров, я обернулся через плечо, но ангела на постаменте уже не было. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей я попытался сосредоточить все свое внимание на изучение орнамента, дверных колец и молотков, но даже здесь все время на глаза попадались украшения в виде свернувшихся калачиком змей, львиных голов и деревянных щитов, разрисованных страшными картинами. Посередине одной из площадей стояла статуя, на которой стоило задержать взгляд. Я даже пожалел, что у меня нет с собой фонаря, но белый мрамор будто светился изнутри. Это была очень красивая, стройная девушка с тонкими чертами лица и изящными плечами. Наверное, скульптор работал над этой статуей много лет, хотя она и не носила в себе отпечаток ничего земного. Каждая складка на платье, каждый локон вьющихся волос был вырезан с такой аккуратностью. Я потрогал мрамор, он был твердым и холодным, хотя издалека казался воздушным. И все-таки в правильных чертах статуи таилось что-то зловещее, наверное, изогнутые в усмешке губы и очень длинные кончики пальцев. Рядом с постаментом стоял ручной фонарь и трутница, как же я раньше их не заметил. Высечь пламя было делом одной минуты. Золотистые блики заплясали рядом со скульптурой, но не коснулись ее. Зато медная табличка, прикрепленная к постаменту, была хорошо освещена. Сам не знаю каким образом, но я сумел понять надпись, всего два-три слова и почти все буквы, как назло оказались мне знакомы. Та часть надписи, которую я разобрал, гласила " Фея Ланан Ши, 300г до первого восхода". Я невольно отшатнулся и чуть не разбил фонарь о мостовую. В памяти всплыла забытая легенда. Ланан Ши - фея, кровопийца, дух, который заманивает в ловушку доверчивых молодых людей. Ее улыбка стала еще более коварной, будто статуя прочла мои мысли и наслаждалась чужим страхом. Что за народ станет ставить памятник королеве теней? Зачем я только дотронулся до нее. Я поставил фонарь на землю, и он тут же погас. Лучше идти без него, тогда не будешь знать, какие еще отвратительные сюрпризы приготовил для тебя древний город.