Пей со мной, паршивая сука.
Пей со мной.
Если же говорить по делу, то у меня проснулся некий метафизический «инстинкт», точнее, стремление к запредельному и внутренняя энергия, которая уничтожила всё это огромное и живое здание счастия… И осталась одна ведомая страсть — к Абсолюту, к Богу в самом себе, к источнику всех вселенных и миров и к Неописуемому в Нём, а не к каким-то, пусть и полувсемогущим тварям. От богов — только тайная печать их скрытого предназначения и предначертания конечного смысла — вот что меня занимало и мучило. Но всё это было закрыто для них самих.
…Я был скитальцем в этом чудовищном необъятном духовном космосе, с его созвездиями бесчисленных миров, в разных сочетаниях пространства и времени, жизни и покоя… И бесчисленные обитатели, часто в причудливых формах, бесчисленные силы и влияния. Множество богов и полубогов, непостижимых для ума существ в мирах отнюдь не духовных в чистом и реальном понимании этого слова. Ады и полуады, и нечто худшее, чем ад. Чем выше, ближе к Великому Первоисточнику, тем чудовищней и отрешённей для человека, чем ниже — тем омерзительней и неразличимей, ибо довлеет мрак, и стоны доносятся из пустоты.
Но кто был я в этом величавом Проекте? Да, скиталец. Но какой?.. Всё зияет в моей памяти, как в пропасти, то возникая для ума, то пропадая в ночи безмолвия. Что мне можно сделать сейчас? Хохотать? Лежать в медитации, стараясь вырваться из этой тьмы незнания?
И всё же из этих осколков ускользающей картины жизней моих можно что-то восстановить. Определённо я владел искусством переноса сознания в те или иные миры, в ту или иную иерархию. Я, видимо, владел Чистым Бытием, подосновой всего, в котором, как в лодке, можно было переходить из одного мира в другой. Я, слава Единому Богу, не был богом, но был среди них. Это похоже на ситуацию освобождённой души, когда можно делать со своей душой, что пожелается.
Но почему же тогда я странствовал, почему меня бросало от светлого кошмара к тёмному, наконец, почему я здесь? По идее, я должен быть в Атма-локе, то есть в месте, где моё истинное Я, или мой личностный Атман полностью реализуется как моя вечная подлинность и, следовательно, я освобождаюсь от души в пользу Духа и становлюсь или вхожу в то, что непостижимо ни одним умом и сознанием.
Но этого не произошло. Я не вошёл в Океан Абсолюта, где капля, оставаясь собой, становится Океаном. Что-то произошло, я не там. Я здесь, в этом жутком, но где-то весёлом мире. Не ад, но его преддверие, не рай, но и его преддверие. Где бродит любовь, но и где пожирание присутствует в чистом виде, как на ладони.
Хорошо. Я согласен. Мои знания собственного бытия фрагментарны. Но должен же я понять, почему я пока отброшен. Как тут не вспомнить текст из Веданта-сутры, что для Брахмана, для Бога, иными словами (или точнее) для Абсолюта, мир служит пищей. Духовной, так сказать, пищей, а не забавой, в конце концов. Отсюда вытекает, что мир и, в частности, высшее в нём, особенно человек, должен придти к какому-то сверхъестественному смыслу, добавить в Абсолют нечто, открыть и добавить. Это сразу создаёт бредово-непостижную ситуацию: как можно что-то «добавить» в Абсолют, ибо получается, что он не самодостаточен, не всемогущ, если в чём-то нуждается (иными словами, не Абсолют). На это, конечно, можно возразить, что миры, космос — это тот же Брахман, тот же Абсолют в своём инобытии, и, трансформируя Себя таким образом, Он вливает в Себя то, что скрыто от Него, когда Он в покое, в Самом Себе…
Ладно, предоставим Богу решать, что является для Него пищей. Но что именно я могу принести в подарок Всевышнему, какая безумная вышеестественная тайна откроется Ему, когда Он будет смотреть на мир через мои глаза, сквозь моё существование в мире? Что есть в мирах, чего «нет» в Абсолюте, когда Он в Самом Себе?
А может быть, я просто выброшен сюда как некая потусторонняя лягушка, маргинальный скиталец по Вселенной?
В конце концов, я и завизжать могу, как некий человек из космического подполья, по Достоевскому! На меня находит, редко, но находит… Остаётся только вздохнуть. Я, кстати, и в аду побывал. Но и там норовил уйти в какое-то подполье. Не просто созерцать плоды человеческого небытия (и падения), но и там юркнуть куда-нибудь поглубже, в самую суть ада, перевернуться и открыть его некую последнюю тайну, неизбежно соединяющую его с Абсолютом.
Здесь, на земле, в некоторых текстах сказано, что «люди», когда кончается их срок, выходят из ада в виде змеи, злобной, полной неосознанного знания ада и шипящей. Шипят, действительно, шипят. Награбят, наубивают, нажрутся крови и страданий человеческих здесь, на земле, — а выходят и шипят и сами превращаются в шипение на весь белый свет.
Но не в них тайна ада, эти — всего лишь пузыри преисподней.
Что касается регионов ада и его страдающих обитателей, то всё это я просмотрел мельком. Ад жестокости, одиночества, ничтожных душ, одержимых только материальным, — общее то, что царствует, если говорить о человеке, полное отдаление, отчуждение от собственного духовного центра, Духо- или Богооставленность, как хотите. Всё почти так, как описывается на земле. Учителями, поэтами. Ничего интересного. Конечно, пребывание в аду не вечно… Надежда, вопреки Данте, всё-таки есть, есть даже своеобразные религии. Но пребывание по-сумасшедшему длительное, время другое, а вообще — тупость и скука, если смотреть со стороны. Я, разумеется, имею в виду обитателей, а не адептов.
Впрочем, один регион меня заинтересовал. Это регион счастливых каннибалов (в более или менее широком смысле слова). Там нет религии и нет страданий. Пожирание внешне безнаказанно. Но плата за это жутковатая: практически вечное и безысходное заточение, ибо связь с духовным началом прерывается полностью и навсегда, так что непонятно, как такие существа могут вообще существовать, пусть даже в форме некоей бессмысленной и жадной оболочки. Зато компенсация — в виде счастья. Вампирического, правда.
И когда уходишь вверх от ада в низшие миры, нижних вод, то там становится чуть интересней ввиду определённой инфернальной загадочности происходящего. Эти твари и силы попросту хотят заморочить ваше сознание чем угодно: кто лаской, кто ложным видом световых проявлений, а больше всего — страхом, неземным бредом, ужасом поглощения, а иногда — гиперболическим юморком. Лишь бы вы расслабились, и тогда — можно высасывать вас из самих себя, поглощать энергию и ум.
Все эти тупорылые убийцы в нашем земном мире — детишки-ребятишки по сравнению с этими. Эти умеют так пугать, что человек парализуется, превращая себя в сновидение. Но малейшая правильная молитва или метафизическая медитация (о духовном) полностью парализует воздействие их самих и выносит ваше сознание в сферу, им недоступную. Внизу остаётся замороченное бредом существо-труп.
Одно из них своим зрением тонкого мира так глубоко заглянуло в меня, точно хотело убить что-то внутри меня, может быть, самое тайное и драгоценное. Это уже вам не просто мировой вампиризм, а нечто худшее.
Чем дальше вверх, тем всё становилось более причудливым и нормальным. Нормальным в том смысле, что проявлялось какое-то движение духа и Света. Но исступлённая жажда бытия и её удовлетворение любым сумасшедшим, неуправляемым и вредоносным способом ещё давали о себе знать. И притом поражала воля к этому — сатанинская и беспощадная, в которой, казалось, сконцентрировалась извращённая воля Космоса.
Но эта жажда бытия — только на достигнутом уровне, выше идти не надо, только сохранить то, что есть, только в гиперболических масштабах. Во всяком случае, с этим мне пришлось столкнуться. Наверное, есть и покруче.
Был у меня момент, когда я как будто не вовремя вышел из трансцендентного состояния, и (боюсь неуклюже выразиться) меня, незащищённого, какая-то чёрно-властная сила возжелала по существу слизнуть, зашвырнуть в какую-то пропасть, где всё будто бы уничтожается, превращается в ноль… Такое у меня было ощущение, и этой силой были глаза… Не физические, конечно, а те, которые сквозь космос, дальше, в сторону от всего…
Но обошлось, хватит об этом. Не могло не обойтись, скажу наглее.
…Когда поднимаешься выше низших миров, туда, к богам, вся картина мира, естественно, меняется. Есть миры, где нет никакого «зла». Но это не означает, что это высшие миры, где происходит полная духовная реализация и нет никакой необходимости не только в религии, но и в самом «освобождении» — ибо душа становится свободной от всего тварного и являет собой нечто гораздо большее, чем «душа». Но в конечном итоге этот процесс выходит за пределы любой Вселенной и относится к чисто духовной и абсолютно вечной реальности.
…Но боги, боги! В сфере демиургов, полубогов, управителей Вселенной, её частей, планет, мне кажется, я чувствовал себя неуютно. Потому что не хотел бы чем-либо управлять, кроме себя самого. Да, тела полубогов соткали из вечного времени; это уже несравнимо ни с какими человеческими реалиями. Я уже не говорю о колоссальной космологической энергии их… Но мне неуютно. Я вообще не люблю Вселенную, имея в виду, конечно, эдакую последнюю трансцендентную любовь. Не тот объект для такой любви.
У высших богов, в их среде, я чувствовал себя лучше. Это определённо… И должен сказать, что несмотря на патологическое, неумеренное стремление к реализации Абсолюта и, каюсь, лёгкое презрение ко всем этим мирам (что в высшей степени дико!), — какая-то тяга к этой жизни среди богов преследовала меня. Помилуйте, необозримая жизнь, мгновенная реализация всех желаний, разумеется, в пределах разума, контроль над «материей», этой «кристаллизованной мыслью», и, наконец, бесконечная внутренняя энергия, поток и неудержимость бытия и исходящее изнутри счастье, тем более что вокруг нет гибели… Согласитесь, не каждый откажется от такого… А наслаждения!!! Но об этом умолчу, умолчу, ибо всё это сейчас для меня, как в чёрном тумане…
У меня нет здесь, на земле, ясного понимания, кем я был, когда находился среди богов: отчуждённым путешественником, или был воплощён в них (вряд ли!), или уже близким к полному освобождению души, когда делаешь с собой, что хочешь…