о изменен, и австрийское правительство отменило все старинные учреждения страны. Было образовано министерство юстиции, а дворянство, духовенство и города лишились права иметь особые сословные суды. Представительский орган Бельгии, Штаты, перестал играть какую бы то ни было роль и, прежде всего, потерял право утверждать налоги. Однако бельгийцы готовы были взяться за оружие, отстаивая свои традиционные права.
Правительница Бельгии, сестра императора Мария Кристина, писала императору: «Любезный брат, умоляю вас на коленях, не настаивайте на принятых вами мерах, иначе эти провинции, все без исключения, предадутся такому отчаянию, что сочтут себя вправе порвать узы, связующие их с династией». В ответ Иосиф назначил одного за другим двух губернаторов, заявив: «Бельгийцы должны образумиться и покориться, иначе употреблена будет сила и зло вырвано с корнем, каковы бы ни были последствия».
Силу губернатор и применил, в Брюсселе и Антверпене дошло до кровопролития. Осенью 1789 года начались восстания в Брабанте, Брюсселе, Намюре и Генте. 27 октября австрийская армия потерпела поражение, а к концу года почти вся Бельгия была освобождена от австрийских войск. В январе 1790 года на Национальном конгрессе в Брюсселе было провозглашено образование нового государства — Соединенных штатов Бельгии.
В Венгрии тоже дела пошли не так, как предполагал император. При вступлении на престол Иосиф не захотел короноваться венгерской короной, чем обидел мадьярских дворян. По его просвещенному мнению, Венгрия ничем не отличалась от всякой другой провинции, а ее старинная конституция только мешала преобразованиям. Даже корону святого Стефана император приказал перевезти в Вену! Всюду была введена система строгой централизации, управление было преобразовано и передано в руки чиновников, государственным языком стал немецкий. Всех, кто не владел им, с государственной службы увольняли, не давая даже возможности выучить язык. В 1784 году в Венгрии было отменено крепостное право. Эти нововведения вызвали повсеместное возмущение. Дворянство уже готово было свергнуть «некоронованного» Иосифа и передать престол кому-нибудь из имперских князей. Но, наученный бельгийским опытом, Иосиф в январе 1790 году уступил венграм и аннулировал реформы, провозглашенные в 1780 году.
Беда в том, что почти никто не понимал, чего хотел Иосиф. А он был бестактным, упрямым, слишком самоуверенным и совсем не хотел приспосабливаться и учитывать многочисленные особенности своего государства.
Внешнеполитические начинания Иосифа были также безуспешны. Война за Баварское наследство в 1778–1779 годах завершилась унизительным отступлением, а Турецкая война 1788–1791 годов представляла собой непрерывный ряд неудач и поражений. Даже личное присутствие императора на фронте не изменило положения. Он отправился на войну тяжело больным. Кампания 1788 года, проведенная в жаркой и болотистой местности, окончательно доконала его, и он возвратился из похода, истощенный болезнью. Одышка в соединении с сильнейшим кашлем не давала ему покоя, так что он не мог ни лежать, ни ходить, и целые ночи проводил, сидя без сна, погруженный в тяжкое раздумье о судьбе государства. Он чувствовал, что дни его сочтены, но больше, чем смерть, угнетали его беды, постигшие отечество. Он знал, что его повсеместно обвиняют в волнениях и развале страны, но не желал принимать на себя ответственность. «Я знаю свое сердце, — писал он незадолго до своей кончины, — я убежден в глубине души в чистоте моих намерений, и я надеюсь, что, когда меня не станет, потомство рассмотрит и рассудит внимательнее, справедливее и беспристрастнее, чем современники, то, что я делал для моего народа».
Может быть, одной из причин излишнего упрямства и твердости, с которыми Иосиф II добивался модернизации своей страны, была неустроенная личная жизнь императора, одиночество и отсутствие в его жизни семейного тепла и любимых людей. Он потерял двух жен, единственную обожаемую дочь, горячо любимую мать. А вот среди многочисленных братьев и сестер у Иосифа не было близких людей. Сестры, которых он не любил за склонность к интригам, отвечали на его язвительность тем, что настраивали Марию Терезию против старшего сына. Более теплыми были отношения Иосифа лишь с Марией Антуанеттой, но постоянное вмешательство в ее жизнь посредством писем-инструкций вызывало раздражение и у нее. Не любил Иосифа II и его брат и наследник Леопольд:
«Это человек, исполненный честолюбия, который все говорит и делает лишь для того, чтобы его похвалили и чтобы о нем все говорили в свете… Он сам не знает, чего хочет, все вызывает у него одну лишь скуку… Он не терпит противоречий…»
Жениться в третий раз Иосиф отказался наотрез. Канцлер Кауниц надоедал ему просьбами жениться и нашел подходящую невесту, французскую принцессу Елизавету. Но на Иосифа произвели впечатление слухи о внешности и аппетите девушки (говорили, что она съедает мяса и рыбы на сумму 100 миллионов франков в год), а потом он и сам убедился в их правдивости. Он написал Кауницу, что она стала такой полной, что он себе просто не может представить.
Конечно, здоровый молодой мужчина не мог обойтись без любовных приключений. По Вене ходили слухи, что его величество не гнушался веселых домов, но, будучи скуповатым, не проявлял той щедрости, которой ожидали от столь высокого гостя его мимолетные подруги. Жители столицы распевали куплеты о том, как «от нашей от Маргит кайзер Йозеф прочь летит». О наследнике император не беспокоился, с этим отлично справлялся его брат Леопольд, у которого было 16 детей. Иосиф во время своих посещений Флоренции заглядывал в детскую своего брата, Великого герцога Тосканского, и знакомился со своими племянниками. Обучая их разным играм, он на самом деле присматривался к детям и даже экзаменовал их. После этого он обычно писал брату письма и давал ему советы по поводу воспитания его детей.
Особый интерес у Иосифа вызывал старший племянник, эрцгерцог Франц, который однажды должен был унаследовать трон. Леопольд, как и Иосиф, был сыном эпохи Просвещения и начал воспитывать своих детей в соответствии с принципами Жан-Жака Руссо. Правда, на практике их особенно осуществить не удалось, так как образование и воспитание наследника трона интересовало всех: бабушку-императрицу Марию Терезию, дядю Иосифа, других родственников, а также министров, воспитателей и гувернеров. Между Хофбургом и палаццо Питти во Флоренции шел обмен длинными письмами о наследнике трона Франце. Периодически система воспитания пересматривалась и появлялся еще один учитель, пастор, епископ или офицер, в зависимости от того, какие недостатки обнаруживались в развитии эрцгерцога: духовные, телесные или моральные, которые казались особенно серьезными в тот момент.
Иосиф, как и его мать когда-то, искал по всей Европе подходящую партию для Франца. Ею стала здоровая, молодая немецкая принцесса Елизавета фон Вюртемберг. Император привез девушку в Вену, распорядился о ее переходе в католичество, велел подлечить ей зубы, немного расширил образование и, как добрый дядюшка, наблюдал расцвет юной красоты. Он действительно полюбил девочку, ему приятно было играть в Пигмалиона.
Потом в Хофбурге появился и шестнадцатилетний Франц. Во дворец пригласили новых гувернеров и стали лепить из мальчика будущего императора. Но Франц, к несчастью, не мог похвастать успехами, и Иосиф демонстрировал глубокое разочарование. Он хотел видеть умного и очаровательного мальчика, а находил застенчивого и неуклюжего юношу, который, конечно, мог дать правильные ответы, если его натаскали, но вряд ли был способен произвести хотя бы одну самостоятельную мысль.
Иосиф был жесток. Он позвал Франца однажды воскресным утром после мессы в свой кабинет и дал ему прочитать рукопись «Наблюдения, касающиеся дальнейшего воспитания и образования эрцгерцога Франца».
Несчастный мальчик читал о себе: «Он отстал в росте и силе, у него нет физической сноровки и не развита осанка. Короче говоря, он представляет собой мягкого, изнеженного, слабовольного человека без способностей, привыкшего, чтобы его вели, непригодного стать государственным деятелем. Он говорит невнятно, употребляет грубые выражения, у него резкий голос, и он глотает слова, отчасти из лени, частью по небрежности, отчасти из-за неуместной застенчивости». Прочитав, Франц поклонился и поблагодарил императора за труд. Трудно представить, что перенес этот мальчик, пытаясь соответствовать требованиям дяди. Франц боялся ездить верхом, из-за этого Иосиф при всех кричал на него. Франц был застенчив, а Иосиф требовал от него раскованности. Франц любил танцевать, но дядя высмеивал его: «Ритм и легкость не являются сильными сторонами Франца».
Через несколько месяцев, в разгар праздников Иосиф снова позвал Франца в свой рабочий кабинет. В этот раз император сообщил, что свадьба с Елизаветой откладывается на неопределенный срок, так как духовное развитие наследника соответствует развитию двенадцатилетнего ребенка. Это был страшный удар: Франц и Елизавета полюбили друг друга с первой встречи, и их чувство становилось все более глубоким. На счастье, именно в это время в Вену приехала Мария Кристина. Своих детей у нее не было, но племянников она обожала. Дети тоже души в ней не чаяли, потому что тетя Мими неугомонно веселилась вместе с ними. Мария Кристина посоветовала Иосифу быть с Францем помягче, и после ее визита отношения между дядей и племянником стали действительно немного теплее. Иосиф даже говорил иногда Францу, что он им немного больше доволен. В январе 1788 года Иосиф разрешил Францу и Елизавете пожениться и они буквально бросились друг другу в объятья. Но уже через два месяца после свадьбы Иосиф взял племянника на войну против Турции, так что молодожены смогли провести друг с другом совсем немного времени. Елизавета писала молодому мужу каждый день, просила поскорей возвращаться и говорила ему, что с удовольствием поехала бы за ним, если бы не боялась, что дядя-император будет недоволен.
Иосиф не унаследовал крепкого здоровья своей матери и постоянно жаловался то на краснуху, то на глазную инфекцию, то на закупорку печени, депрессию и кашель. С турецкого фронта Иосиф вернулся уже серьезно больным и в феврале 1790 года умирал от туберкулеза, болезни печени и нервного истощения. Единственное, что его утешало — Елизавета, жена его племянника, ждала ребенка и за будущее династии он не тревожился. Молодая женщина пришла проститься с умирающим императором, но вид истощенного и измученного Иосифа произвел на нее такое ужасное впечатление, что она упала в обморок. На следующий день у нее начались преждевременные роды, во время которых акушеры применили изобретенные незадолго до этих печальных событий щипцы. Несчастная женщина бредила и все спрашивала стоявших вокруг нее людей, доволен ли ею дядя Иосиф. Вскоре она умерла. Дочь, которую она родила, серьезно пострадала во время тяжелых родов и прожила только шесть месяцев. Незадолго до смерти Иосиф написал собственную эпитафию: «Здесь лежит государь, намерения которого были чисты, но ему не суждено было увидеть успех ни одного из своих начинаний». Умирающий император ждал приезда брата и наследника, эрцгерцога Леопольда из Тосканы. Он рассчитывал убедить Леопольда пр