одолжать реформаторский курс. Однако и этой надежде не суждено было сбыться.
Утром 20 февраля Иосиф умер. Ему не было и 49 лет. В этот же день Франц простился со своей женой, которую похоронили рядом с другими Габсбургами в склепе церкви Капуцинов. А Леопольд прибыл в Вену только через две недели, 6 марта.
Смерть Иосифа оплакивали не столько родственники и знать, сколько простые подданные. Ведь то, что делал Иосиф, изменило прежде всего их жизнь: открывались школы и больницы, дома для сирот и бездомных, из городов вывели кладбища. Иосиф отдалил от себя аристократию, заставлял дворян платить налоги, провозгласил религиозную терпимость, закрыл монастыри, конфисковал их имущество и использовал его для школ, пансионов и для социального обеспечения, но при этом сохранил монашеские ордена, которые занимались образованием или здравоохранением. Поэтому и вспоминали его по-разному, часто давая противоречивые и даже противоположные оценки. Для тех, кто мечтал о реформах, Иосиф был национальным героем; для борцов с церковью — великим «очистителем веры». Австрийские немцы в Богемии и Моравии называли его Иосифом Немцем; радикалы и демократы — народным императором и освободителем крестьян. Консерваторы и ревностные католики считали императора врагом церкви и вульгарным рационалистом. Все это говорилось об одном и том же человеке, и все это было правдой.
Стержнем его характера было чувство собственного долга и ответственности перед Богом, династией и государством. Иосиф искренне собирался облагодетельствовать народ, но собирался обойтись без его участия. Он был знаком с трудами французских философов, разделял их идеи и, вооруженный этими знаниями, был уверен, что достаточно его желания, чтобы просветить и преобразовать большое и очень сложно устроенное государство. При этом он был Габсбургом в полном смысле этого слова — сторонником абсолютной власти, противником народного суверенитета, католиком и носителем наднациональной династической идеи. Ему удалось удивительным образом соединить в своем характере несоединяемые, казалось бы, черты: он был и просвещенный правитель, и деспот одновременно. Такие надежды возлагались на этого правителя, и так печально все завершилось. Почему Иосиф II вынужден был отказываться от своих планов и отменять собственные указы? К несчастью, в отличие от своей матери, он недооценил силы национального патриотизма народов, входивших в его империю, а собственные силы и возможности явно переоценил. Император во многом опередил свое время и потому был обречен на поражение — после смерти императора большинство его нововведений было отменено. Но, несмотря на это, Иосиф все-таки многое успел. Он продолжил то, что начала Мария Терезия: к концу его правления земли Габсбургов фактически стали единым государством. И хотя современники отрицательно оценили его правление, с течением времени о нем стали судить снисходительнее: он многое предвидел, в начинаниях его было много верного и полезного, но у него не было государственной интуиции, политического такта, да и времени ему было отмерено немного, поэтому неудача, постигшая его, была закономерна.
После смерти императора стали слагать легенды о его человеколюбии и доброте. Иосифа не любили при жизни, но сейчас отдают должное за то, что он попытался сделать.
Музыкальная столица Европы:Моцарт — явление гения
Все Габсбурги ценили искусство, особенно музыку. И век Просвещения подарил Австрии множество выдающихся имен в этой области, но все они уступают одному гению.
Вольфганг Амадей Моцарт, легко и стремительно ворвавшийся на музыкальный небосвод XVIII столетия, родился в австрийском городке Зальцбурге 27 января 1756 года. Это был воскресный день, и, если верить народным приметам, все говорило о том, что ребенка ожидает судьба необычная, фантастически удачная. Его назвали Иоганном Хризостомом Вольфгангом Теофилом Готлибом. Позднее имя Готлиб заменили на латинский аналог Амадей. А в доме все стали называть младенца уменьшительным именем Вольферль. Он оказался седьмым и последним ребенком придворного композитора Леопольда Моцарта и его жены Анны Марии. История рода Моцартов прослеживается до конца XV столетия и приводит нас к зажиточному крестьянину Давиду Э. Моцарту, выходцу из деревни Пферзее под Аугсбургом. Среди предков Вольфганга — каменщики, цеховые мастера, переплетчики и даже священник.
Разумеется, отец по наследству передал свой музыкальный талант сыну и во многом дочери, однако не стоит умалять здесь и вклада матери, поскольку она была тоже из музыкальной семьи. Юмор, жизнерадостность и общительность Вольфганг унаследовал скорее от горячо любимой матушки, нежели от патриархального Леопольда Моцарта. Анна Мария Моцарт — важное лицо уважаемого музыкального рода Пертль — в противоположность своему мужу предстает душевной, доброй, неунывающей, искренней и участливой милой женщиной. Как писал один из биографов В. Моцарта, «ей было нелегко между самоуверенным, по-барски упрямым супругом-швабом, фрондирующим на имперский манер в отношении его службы у князя Иеронима фон Коллоредо, и гениальным, далеким от действительности, но не менее упрямым сыном».
Леопольд Моцарт был членом капеллы архиепископа Зальцбургского. Он известен как хороший скрипач и автор многих музыкальных сочинений. Отец рано распознал талант сына и всю свою энергию вложил в его развитие, став первым учителем своего ребенка. А немногим позже буквально идентифицировал себя с ним. Заниматься музыкой Вольфганг начал в два с половиной года, а через пару лет отец взялся за его систематическое образование, благо сын оказался необычайно восприимчив к обучению. В три года Моцарт уже играл на клавесине различные мелодии, в четыре — уже импровизировал, в пять показал себя выдающимся исполнителем на этом инструменте, а в шесть — принялся сочинять музыку.
В 1762 году Леопольд Моцарт предпринял с сыном и дочерью Анной, также хорошо игравшей на фортепиано, артистическое путешествие. Они посетили Мюнхен, Вену, Париж, Лондон, Голландию и Швейцарию. Молодые виртуозы всюду возбуждали восторг и удивление, особенно Вольфганг своими импровизациями. В Париже были изданы первые сонаты Моцарта для фортепиано и скрипки. В Лондоне он сочинил свои первые симфонии. Вернувшись обратно в Зальцбург, он принялся за серьезное изучение контрапункта, знакомясь вместе с тем с сочинениями Баха, Генделя, Страделлы, Кариссими и других великих мастеров.
В восемь лет Вольферль сочинил три симфонии. Из его первых композиций известны несколько пьес, собранных Леопольдом Моцартом в альбом, озаглавленный, как принято тогда было, по-французски: «Для клавесина. Эта книга принадлежит Марии Анне Моцарт, 1759».
Обрадованный успехом младшего сына, Леопольд Моцарт везет вундеркинда в Вену, мечтая о фантастическом успехе. Но все сложилось не так, как он ожидал. Столица рукоплескала юному дарованию и его сестре, зато в императорском дворце к юным музыкантам особого интереса не проявили.
После Вены Моцарты всей семьей отправились в заграничное концертное турне. Они побывали во многих германских княжествах, посетили Францию, Англию, Голландию. Как импресарио своих детей Леопольд не успокаивался на достигнутом. Он включал в очередные концертные программы ряд испытаний для диковинных способностей маленького Вольфганга: игру на клавесине одним пальцем или с завязанными глазами, номера с разгадкой нот, которые издают часы с боем, колокольчики или рюмки. Юный виртуоз, обладатель абсолютного слуха, доводил публику до экстаза и умильных слез. Надо отметить, что концерты длились по три-четыре часа. Леопольд же, дав детям немного отдохнуть после представлений, занимался с ними поочередно как педагог. Во Франкфурте Вольфганг исполнил собственный скрипичный концерт, среди слушателей был четырнадцатилетний Гёте. Затем последовал прием при дворе Людовика XV. Выступления в роскошном Версале в период рождественских праздников, и — после них — умиление и восторженный визг французской аристократии. В Париже впервые изданы сочинения семилетнего Моцарта (четыре скрипичные сонаты). Затем Лондон (апрель 1764 года): на год с лишком. Всего несколько дней, как приехали, и уже приняты королем Георгом III.
Только принцы королевских кровей удостаивались чести общения с монархами ведущих стран Европы, да и то не лишь бы какие принцы, а принадлежащие (как практически все европейские самодержцы, включая российских) к роду Габсбургов (еще один элемент мирового порядка, установленного австрийским императорским домом). При большом скоплении публики дети демонстрировали свои феноменальные музыкальные способности, примерно так же, как цирковые ребятишки, ходящие по канату, — свои.
Живший в Лондоне Иоганн Христиан Бах, один из сыновей великого И. С. Баха, — увидел в Вольфганге великого гения, а не живую игрушку. Ценимый лондонским обществом не менее Генделя, Иоганн Христиан был действительно выдающимся композитором. В своем широко известном труде советский музыковед Б. Левик описывает, как, посадив Вольфганга на колени, знаменитый композитор играл с ним в четыре руки или по очереди, исполняя клавесинные сонаты. Ребенок и умудренный опытом муж столь тонко уловили стиль друг друга, что даже когда они играли — каждый по очереди, по 4–8 тактов, казалось, что это играет один и тот же музыкант. Не случайно именно в Лондоне юный композитор написал свои первые симфонии. Они появились под влиянием личности и музыки, да и уроков Иоганна Христиана Баха.
После Лондона, в Гааге (в сентябре 1765 года), Вольфганг и его сестра Наннерль едва выжили, перенеся тяжелейшее воспаление легких. Мальчик пошел на поправку только в феврале 1766-го. Несмотря на это, турне продолжалось. Названия городов мелькали, как придорожные столбы. И, как будто специально по законам классической драматургии, точку снова ставит Мюнхен, где баварский курфюрст опять слушает вундеркинда, поражаясь сделанными им за такое короткое время успехами. В Зальцбурге не засиживались. В сентябре 1767 года вся семья уже прибыла в Вену. Страшная эпидемия оспы, свирепствовавшая там, своей костлявой рукой успела коснуться детей в Чехии, где отпустила их лишь к декабрю. Это было не романтическое путешествие, а настоящее хождение по мукам. И уже в январе 1768-го, не теряя времени даром, они снова появляются в Вене, удостоившись приема при дворе. Именно тогда произошла неприятная история — из-за интриги венских музыкантов была сорвана постановка первой оперы, написанной вундеркиндом, «La finta semplice» («Мнимая простушка»).