— Я не знал, что ее отца представляет Пирс&Пауэрс, наши самые большие конкуренты, насколько я знаю. — я откинулся в кресле и скрестил ноги на лодыжках. — Мы не можем упустить этот шанс сокрушить их.
— Как насчет того, чтобы позволить мне и Кингу беспокоиться о Пирс&Пауэрс и рассказать мне настоящую причину?
— Я тоже чую что-то рыбное.
Аспен ставит свой кофе на стол, и две пары критических, осуждающих глаз устремляются на меня.
— Я просто интересуюсь этим делом. Какие еще причины вам нужны? Просто поверьте мне на слово и позвольте мне сделать свою магию. Нет нужды говорить, что вы, ребята, приглашены на места в первом ряду.
— Уверен? — Нейт приподнял бровь. — Ты будешь заниматься гражданской стороной этого дела, учитывая, что Сандра Белл требует компенсации.
— Да, но уголовное дело может произойти сразу после этого, и я могу помочь Сандре.
— Ты прекрасно понимаешь, что это дело будет широко освещаться в СМИ, не только из-за характера иска, но и из-за того, против кого она выступает. Мэтт Белл известный продюсер, и это делает его публичной фигурой.
— Это привлечет больше внимания к подобным делам и к фирме, конечно же. Неважно, кто такой Мэтт Белл, я раздавлю его и его адвоката.
Аспен слегка улыбается. Несмотря на свою закулисную роль, она не упускает случая дать мерзавцам по заслугам.
— Мои маленькие эльфы сказали мне, что прокурор предъявит ему обвинение в насильственном преступлении класса В за сексуальное насилие.
— Поскольку она состоит с ним в кровном родстве, адвокат противника будет настаивать на уголовном преступлении класса E. Тогда они с лёгкостью добьются его условного срока, и все будет так, словно этого никогда не было. — Нейт излагает факты своим холодным тоном, слегка провокационным, как он это делает в суде. — Это если прокурор найдет доказательства сексуального нападения. Если это превратится в сценарий «его-слово-против-его», как думаешь, кто выйдет из этого невредимым?
— Уж точно не это ничтожество.
— Он уже вышел под залог по уголовному делу, так что все выглядит не очень хорошо, — говорит он.
— Тогда я изменю ситуацию в свою пользу. Я даже найду доказательства, чтобы навязать руку прокурору.
— На твоем месте я бы не была такой самоуверенной. — Аспен скрещивает ноги. — Реджинальд Пирс сам представляет интересы Мэтта Белла. Не говоря уже о том, что прокурор назначил Джерарда прокурором, а он дружит с Пирс&Пауэрс.
— Спасибо за эти удручающие новости, Аспен, но, как я уже сказал, мне плевать, против кого я выступаю. Это может быть и Верховный суд, и я все равно их поимею. — я улыбаюсь на это.
И нет, Анастасия не сыграла никакой роли в моем решении. Ладно, быть может, немного, но это больше для меня.
Она подала мне ранее гениальную идею.
Это еще один шанс испортить систему, которая оставила гигантские лазейки для хищников вроде Мэтта Белла.
— Даже мафия? — спрашивает Нейт.
— Мафия?
— Русская мафия. Мэтт использует свое положение в шоу-бизнесе, отмывая их грязные деньги и принося им прибыльные предприятия, помимо всего прочего.
Я молчу.
Аспен смотрит на меня самодовольным взглядом.
— Хочешь, чтобы я взяла это на себя?
— Нет, к черту. Участие мафии сделает все более веселым.
— То есть, опасным. Это плохая идея для твоего первого масштабного дела.
— Ты кое-что забыл, Нейт. Я люблю плохие идеи.
Как Анастасия.
Она худшая идея из всех, но все, о чем я думаю, это чтобы она пришла для большего.
Глава 11
Анастасия
Знаю, я говорила, что не из тех, кто сдается, но убедить Нокса изменить свое мнение сложнее, чем я думала.
Хотела бы я, чтобы его мозг был компьютером, который я могу взломать и изменить его провода, возможно, оставить там вредоносную программу, чтобы отплатить ему за то, что он был мудаком.
К сожалению, я не в своей тарелке и определенно не имею дела с компьютером. Он мужчина, причем прекрасный придурок. Придурок, который знает, на какие мои кнопки нажимать, а какие меня подожгут.
Я никогда раньше не имела дела с мужчинами. Да, я была окружена ими всю свою жизнь, но они обращались со мной только как с принцессой. Принцесса без короны и права голоса.
Мое общение с ними было редким, поэтому я совершенно не знаю, как убедить мужчину — или женщину, если быть до конца честной.
Иногда я чувствую себя настолько беспомощной, что подумываю о том, чтобы снова убежать, снова исчезнуть, чтобы никто не смог меня найти. Особенно Нокс.
Но это означает, что мне придется бросить Сандру, а это слишком похоже на то, как я бросила свою мать.
Я не могу даже рассматривать такой вариант, поэтому должна остаться, несмотря на трудности, несмотря на постоянное раздражение и странное возбуждение, которое я ощущаю каждый раз, когда мы с Ноксом разговариваем друг с другом.
На данный момент все, что я могу сделать, это держаться за упорство, которого, как я думала, у меня предостаточно.
Оно было заложено в моем воспитании, в той жизни, которую выбрали для меня.
Оказывается, и этому есть пределы, потому что Нокс чертов манипулятор.
Он придумал такую штуку, которая называется «сеансы убеждения». Все они происходят в той комнате снабжения, где он застал меня три дня назад. Все они начинаются с того, что его рука обхватывает мое горло и заканчивается тем, что я оказываюсь на полу или у стены, когда он выжимает из меня жестокое удовольствие.
Затем он использует мой рот и смазывает меня своей спермой.
— Я все еще не убежден. Попробуй завтра получше.
Это его слова после того, как мы закачиваем. Или, скорее, он заканчивает, потому что я марионетка в его руках. Кукла, с которой он может делать все, что ему заблагорассудится. Наверное, мне следует бороться сильнее, оттолкнуть его и остановить этот бесконечный цикл.
Но какой в этом смысл, если я не могу выкинуть его из головы? Мало того, я стала с нетерпением ждать прихода на работу, когда он загонит меня в угол. Я даже полюбила тот маленький уголок, который я собиралась использовать в качестве своего убежища, когда занималась исследованием жизни, оставившую позади. Или, когда я использовала серверы фирмы, чтобы узнать больше о том, что происходит между ее стенами.
И быть может, просто быть может, тот первый вкус, который я попробовала несколько недель назад, превратил меня в наркоманку. Быть может, я жажду его еще больше и глупо говорю себе «еще один раз».
Но он держит меня на грани. Он не трахнул меня, и я уверена не потому, что нет презерватива.
Это его игра, то, что ему нравится делать, чтобы я расстраивалась.
Но если он думает, что я доставлю ему удовольствие, попросив об этом, ему придется долго ждать. Посмотрим, кто сдастся первым в этой игре.
Боже. Это так отличается от того, кем я являюсь. То, чем я являюсь. Обычно я не позволяю никому играть со мной — не то, чтобы они когда-либо приближались достаточно близко, чтобы сделать это. Но сейчас само обещание заставляет мою кожу трепетать от того, что я никогда не позволяла себе испытывать раньше.
Волнение.
И, возможно, опасность. Возможно, я должна сказать «нет». Но, черт, я не могу.
Это безобидная забава. Просто секс.
Ничего больше. И ничего меньше.
Я подключаю наушники и нажимаю кнопку «воспроизвести» на своем плейлисте «Старое-Доброе». Звучание рок-музыки восьмидесятых и девяностых приводит меня в безмятежное настроение. Я всегда любила старинную музыку, хотя новые технологии — это мой конек. В этом смысле я парадокс.
Я редко слушаю музыку во время работы, но с тех пор, как я столкнулась с враждебной ситуацией, которую создали Чад и Бен, я стала религиозной. Я не только наслаждаюсь хорошей музыкой, но и отключаюсь от них.
Победа-победа.
Я думаю, что они в основном завидуют, и, хотя я не обращаю на них особого внимания, я также не молчу, когда они начинают бросать уколы в мою сторону. Я могу не смотреть им в глаза, но не позволю никому обращаться со мной, как с ничтожеством.
Палец касается моего плеча, пока я печатаю, и я приостанавливаюсь, думая, что это один из них пришел, чтобы начать дерьмо.
Но нет.
Девушка, которая смотрит на меня сверху вниз, широко улыбается и протягивает небольшую корзинку с выпечкой. Ее зовут Гвинет — или Гвен, как она попросила меня называть ее.
Она студентка юридического факультета, летом проходит практику в нашей фирме, и мы с ней одного возраста. Мы познакомились два дня назад, и я попросила ее помочь мне с новой системой, которую я создавала. С тех пор она стала часто приходить в отдел информационных технологий, потому что другие стажеры ее избегают.
Тогда я не знала почему, но вчера она рассказала мне, что на самом деле она дочь Кингсли Шоу. То есть, Шоу из Уивер&Шоу, и, видимо, из-за этого все ее опасаются. Она даже стажируется у самого Натаниэля. Я знаю, что он не принимает стажеров, но это имеет смысл, поскольку она дочь его партнера, который не может следить за своей дочерью из-за того, что находится в коме.
Я снимаю наушники и улыбаюсь ей в ответ.
— Принесла тебе кексы. — она подталкивает корзинку к моей груди. — Мне пришлось спасти несколько от Дэниела. Он монстр кексов.
— Тогда, может, тебе не стоит печь их на постоянной основе. Слышала, что сейчас все хотят их.
— Все в порядке. Мне нравится, когда я делаю людей счастливыми через кексы. — она смотрит на Чада и Бена. — Только не этих ботаников.
Они смотрят на нее, а она кладет руку на бедро и смотрит в ответ. У нее появилась неприязнь к ним от моего имени после того, как она услышала, как они назвали меня Простой Джейн. У нее странно милое чувство справедливости, которое отличается от искаженного чувства Нокса.
Когда я узнала ее личность и то, что она на самом деле знает Нокса, Дэниела и других партнеров уже много лет, я подумала о том, чтобы попросить ее убедить Нокса взять дело той девушки. Однако это означало бы поделиться слишком большой информацией с человеком, с которым я только что познакомилась. Кроме того, не хочу, чтобы кто-то знал о том, что есть у нас с Ноксом.