выгнав перед этим первую красотку школы графиню Интрезу из второго десятка, которая уже показал мне всю глубину своего внутреннего мира, а заодно и выреза на платье. До этого она мной не интересовалась. Собственное графство до взросления младшего брата, а это ещё двенадцать лет, огромное состояние, бешеная сексапильность позволяла ей не обращать внимание даже на выдающихся персонажей в нашей школе. Это я сейчас про принцев, а не про себя. Да и не уверен, что братик доживёт до совершеннолетия, вот выйдет она замуж, родит мальчика и за жизнь брата уже никто ничего не даст, нравы суровые в империи.
— Нет ничего, да и было бы — то уже поздно зелье делать. Надо в течение месяца после вылова изготавливать, — сказал полуправду я.
— А мы-то гадали, с чего вдруг император решил завести ребёнка от новой фаворитки, — пробормотал Дава.
— Тебя хоть нормально отблагодарили? — спросил Флетчер.
— Магически обелиск стоит около замка, с титулом графа помогли, вернее, мешать не стали.
— Молодец, не продешевил, обелиск ещё более редкая вещь, чем это снадобье, — серьёзно сказал умный Дава.
— Захочешь продать свою заначку, не продешеви, — дополнил слова брата Флетчер, показав, что не поверил моей фразе об отсутствии запаса.
После обеда были тоже общие занятия по «артефакторике». Вел их Герд Шашин, и ко мне у него был особый подход, ни одно занятия без плюса не обходилось. Сегодня мы изучали магические ловушки. Это, оказывается, целая наука — запрятать магию.
— Самое сложное — это укрыть заклинание в заклинании. Как я уже говорил, есть разные варианты активации события, но самое сложно — это активация вложенного заклинания.
Слушатели прилежно внимали.
— А самое простое, повторюсь, это активация по времени. К примеру, через час, через год и так далее. Есть активации по нарушению защитного или охранного контура. Так работают артефакты против дальних атак, в частности. А есть еще варианты с отложенной активацией, например, после удара артефакта о землю через три секунды загорается огонь. Разумеется, не каждое заклинание можно таким образом использовать, над некоторыми мучаются столетиями. Да и сами артефакты стоят немало.
Жаль, сегодня у Шашина я без допов. Надо исправлять ситуацию, а то сейчас я уже во втором десятке по набранным баллам. Но Шашин больше говорил и показывал, не было у него возможности поставить мне плюс.
После ужина меня неожиданно навестила Мирей.
— Ты не рассказывал про «ужас глубин», — попеняла она мне.
— А то ты меня на простого кочевника бы не поменяла? — усмехнулся я.
— Он уже не простой кочевник, а глава своего племени, а в нем больше пяти тысяч мужчин, — сообщила мне неожиданную новость Мирей.
— Рад за тебя, не упусти, — искренне посоветовал я. — А кто сейчас там командует пока Сандай в школе? И вообще, он же правнук хана был.
— Отец погиб на войне прошлой, дед ещё раньше, а прадед только что. И в том-то и дело, что никто, Сандаю очень нужно поднять ранг и уехать домой, а то власть уйдёт у него из рук! Поможешь? — подняла на меня свои бездонные глаза девушка.
Я думал, она тоже по поводу зелья пришла, сижу, прикидываю, как бы половчее отказать. А оно вон как.
— Я смотрю, про меня тут в школе сложилось мнение, что я чуть ли не всемогущ? — спросил я. — Есть один способ, он ещё не проверен до конца и потребует расходов, зато он помог Флетчеру.
— Мы пустые, мои родители и дали бы, но мы и так прилично потратились на школу, Сандай вообще гол и бос, поговори насчёт отсрочки? — с надеждой спросила Мирей.
— Иди к себе, я скоро буду, — я легко соскочил с кровати, так и не дождавшись там Мирей, а мыслишки были, и помчался к Шашину.
— Гарод, дружище! Для тебя я готов ещё раз попробовать этот метод, но мне запретили это делать на учениках школы! Дадут кого попроще, нулёвых магов, неродовитых, их не жалко, — сообщил мне уже бухой по случаю вечера Шашин.
Распивал он в компании одноглазого начальника школьной охраны, за игрой в кости. Судя по горке монет у каждого, играли не на фантики.
— Там как раз нищеброд-кочевник, к тому же он свалит из школы скоро, дела у него появились.
— Этот, как его, Сандай? Второй ранг. Помню, помню, — пробурчал Шашин. — Сегодня уже никак, видишь, я выпил, а завтра вечером давай попробуем, но это будет стоить ему кое-что.
Я за него вложусь, всё-таки мы соседи, надеюсь, с меня три шкуры не снимешь? — нехотя сказал я.
А что? Пригодятся мне друзья в степи, это точно, тем более, если на трон решу претендовать.
— С тебя возьму ещё больше, с тебя есть что взять! — радостно ощерился старик.
Кто бы сомневался?
Глава 11
Глава 11
Я не знаю, каким влиянием обладал Герд Шашин в школе, но он смог пробить тренировку по магии для меня и Сандая вместо занятий по дуэльному кодексу. Повел он нас, разумеется, опять на полигон. Рядом семенил Одноглазый.
— Ничего умного там не скажут, я тебе потом сам всё расскажу, что важно, — презрительно отмахнулся старикан от моих претензий.
— Да я-то вам там зачем? Как соучастник? — не понимал я желания сорвать меня с занятий. — Есть ты с Одноглазым, есть Сандай, мучайте его без меня.
Да, наедине мы общались уже на ты, и без чинов и предисловий.
— Сам не хочешь попробовать ранг поднять? — хитро спросил старик.
— Лезть башкой в приспособу для пыток? Да я и так рекордсмен, уже девятый ранг, — пробовал возразить я.
— Вот и отлично! Заодно проверим, как новый метод работает на уже заметно больших рангах. Новичка трудно ли поднять в ранге?
— Подожди, — забеспокоился я. — Ты сам мне говорил, мол, надо на малоценных магах тренироваться. А у меня запасы зелья!
— Это да, — цокнул зубом Шашин. — Ты мне дорог, поэтому я позвал сегодня одну из самых лучших наших лекарш. Да, ранг всего тринадцатый, но зато такая лялька! Заводная, без предрассудков, и тело шикарное!
— Слышь, а ты ничего не перепутал? Ты вообще кого позвал, бабу, к которой подкатить хочешь или специалиста? — возмутился я.
— Не бойся, как лекарь она хороша тоже, а насчёт «подкатить», так я уже давно подкатил, не знаю, как теперь откатить назад, это её инициатива была насчёт тебя, — признался маг. — Да и побаиваюсь я её, она в отравах и проклятьях сечёт. Ты уж потерпи, дружище!
— Да сбагри её кому-нибудь, вон, например, Одноглазому, — посоветовал я.
Одноглазый копался с Сандаем и шлемом, но каким-то образом почуял опасность и мрачно зыркнул на меня. А может и услышал, хрен этих магов знает, какие у них артефакты. Я вот до сих пор не понимаю, что он в глаз себе за камень вставил? Точно уверен, что вырастить новый глаз не проблема в глобальном смысле. Да — дорого, да — долго, да — не каждый может, но ему и так хорошо. А значит, плюс от его увечья перекрывает минус.
Подошедшая «лялька» внушала уважение габаритами, как минимум. Этакий слоник со всклоченной причёской, и параметрами где-то сто двадцать на сто двадцать на сто пятьдесят, и со следами былой красоты на морщинистом лице старушки лет шестидесяти. Опять же предварительное суждение о возрасте, ведь она могла и омоложение пройти. Сразу стало ясно, что оба старика с ней спорить не станут, скажет она засунуть меня в печку и сжечь — сделают это без колебаний. Тётка, пока так буду её называть, дала какое-то зелье Сандаю, и наказала ему ничего не есть три дня, только пить можно после него.
— Зато ужас будет глубже! — доверительно сообщила она почему-то мне.
Сейчас меня заботят слова Герда Шашина о том, что она заводная и без предрассудков, и я без слов отхожу подальше. Пусть она кого другого заводит. Я точно ничего пить не стану, и хер они со мной втроём справятся. Зашибу! Испытуемый Сандай поражает меня своим мужеством. Вот это настрой! Настоящий суровый кочевник! Он выпивает ещё одно зелье от Одноглазого, надевает знакомый мне шлем с острой шишкой, и слушает последние наставления.
— Для третьего ранга нужно овладеть воздействием магией, любой, хоть огонь, хоть вода, хоть удар силой духа, но ты должен сбить шишку со шлёма! — наставляет Шашин.
Свет гаснет, вернее, тускнеет и тут же раздаётся вопль, нет — рёв Сандая, схватившегося почему-то за бок. Оружия у испытуемого нет никакого, поэтому ближайшие пару минут мы смотрим как Сандай уворачивается от неведомой опасности, проявляя чудеса ловкости, а иногда и терпения к боли, когда ему увернуться не удаётся. Вдруг сверкнула молния в разведённых руках Сандая, и раздался его победный рев. После снятия шлема все увидели, что Сандай частично поседел, лицо в крови, а взгляд откровенно безумный.
«На его месте мог быть я, или принц, например», — подумалось мне.
— Ранг взят! Давай ещё один! — возбудилась лялька.
— Рот закрой, баба! — железным голосом рявкнул Сандай. — Знал бы, что такая отрава твое зелье и так до усрачки страшно, поехал бы домой во втором ранге.
А! Ошибся я насчёт мужества Сандая. Развели дурачка просто, точно не буду её зелье пить! На полигоне стало тихо, лишь стуча по камням металлическими боками, катился брошенный Сандаем шлем. Бабища набрала воздуха, подбоченилась, обнажив немаленькие бицепсы на своих совсем не старческих руках.
— Ах, какой мужчина! — умилилась она, начиная процесс лечения парня. — Вот помню, был у меня один кочевник, в каком это году уже не помню…
— Молодец! Ранг взял! — перебил женщину Шашин. — Гарод! Твоя очередь! А второй раз пробовать нет смысла, из восьмерых испытуемых ранг взяли трое, и второй раз никто из этих троих не смог, только башкой двинулись. Все трое.
— Так уже были испытания? — удивился я. — И где взяли добровольцев?
— Купили на рынке, там бывают рабы-маги, из тех, кто уже после получения ранга попадает в рабство, — пояснил притихший Одноглазый.
— Гарод, выпей лечебный составчик, — полезла ко мне старуха со склянкой.
— На мочу похоже, — предупредил Сандай.
— Может и не похожа, а она и есть, — под нос пробормотал Шашин, знаками показывая, чтобы я не пил.