овь биться – теперь уже с догнавшим их неприятелем. При этом они проявляют чудеса храбрости: «Один ринулся, как орел, сложивший крылья; другой ворвался в ряды врагов, как волк в овчарню. Неприятель бежит подобно листьям, гонимым осенним ветром. Не туча легла на горы, столб дыма покрыл Ширак; не весенний дождь, а кровавые ручьи полились в Алазань. Горцы возвращаются с добычей и славой». [513]
Ополченцы занимались не только грабежом и насилиями. По свидетельству источников, они также защищали свое общество ( бо ) от вторжений. Во время ряда опустошительных походов Надир-шаха в Нагорный Дагестан в 1734—1743 годах именно они сумели разбить неприятеля и изгнать его за пределы края. Молодежь из мужских союзов и ополчений также выполняла некоторые сельскохозяйственные работы, такие как очистка полей от камней, косьба и проч. У лакцев ежегодные семидневные осенние сборы членов мужских союзов назывались чартту батIин («собирать камни») [514] . Участники ополчения не были ни профессиональными воинами, ни тем более разбойниками. Косвенно на это указывает огромная численность бо , никак не сопоставимая со скромными размерами разбойничьих шаек. Местные арабские источники определяют размеры горских ополчений в десятки и даже сотни тысяч человек. В это число явно входило все боеспособное мужское население мусульманского пограничья.
В знаменитом «Завещании Андуника», датированном 1485 годом, но дошедшем до нас в копиях XVIII—XIX веков, правитель Аварского ханства Андуник перечисляет своему племяннику и наследнику Булач-нуцалу земли, входившие в ханство, конфедерации, связанные с ним военно-политическими союзами, и численность крупнейших в Нагорном Дагестане ополчений (араб. ‘ аскар , риджал , здесь как синоним аварского бо ): «В области ( вилайа ) Дагестан двести десять тысяч мужей, [в том числе] шестьдесят тысяч в Тафасапане (Табасаран. – В.Б. ), тридцать тысяч – у Хайдака (Кайтаг. – В.Б. ), сто тысяч мужей в войске ( ‘аскар ) падишаха ал-Гумуки ( шамхал а Казикумухского. – В.Б. ), двадцать тысяч – в войске ( ‘аскар ) нуцала Аварии…» [515] Интересно, что один из списков «Завещания» адресован одновременно «Булач-нуцалу хану ( амир ) области ( вилайа ) Авария и Хаджи-Али-шамхалу, правителю ( амир ) области Гидатль (араб. вилайат Хид )». В нем численность совместного гидатлинско-хунзахского ополчения определена в 40 тысяч. Тут Гидатль выступает как равноправный участник военно-политического сверхсоюза общин Аварии, а правившие им военные предводители (араб. амир , авар. цевехъан ) из тухума Шамхалов – как соправители нуцалов. [516]
На конец XVIII столетия пришелся не только пик могущества Аварского ханства, но и начало его распада. Без сильного правителя конфедерации переставали признавать власть Хунзаха. После смерти Умма-хана, оставшегося в фольклоре в образе мудрого правителя, политическое влияние Аварии быстро падало. Его преемник Гебек был убит в 1801 году. После него ханская власть перешла к зятю Умма-хана Ахмет-хану (1801—1823), который присоединился к союзу горских князей под протекторатом России (Георгиевский трактат 1802 года) и принял в 1803 году российское подданство. В 1803 году власть империи признала Джаро-Белоканская конфедерация, а в 1809—1812 годах – несколько союзов общин, отпавших от Аварского ханства [517] . Русские власти стали вмешиваться во внутренние дела ханства, смещая неугодных им правителей. Так, в 1819 году главнокомандующий Кавказским корпусом генерал А.П. Ермолов попытался передать власть над Аварией сыну Гебека Сурхай-хану. Проект этот провалился, но в 1828 году вдове Ахмет-хана Пахубике пришлось под нажимом русских военных властей разделить ханство между своим сыном Абу-Нуцал-Султаном и Сурхай-ханом. [518]
Во вторую эпоху обострились противоречия между знатью и общинами. Мощный толчок усилению общин дало исламское повстанчество, направленное первоначально против шиитской экспансии Ирана, а затем против русского проникновения в Нагорный Дагестан. В Аварии появляется все больше сторонников сопротивления российскому проникновению в мусульманское пограничье в форме джихад а или газават а. Первоначально идея джихада исходила от ханов и близкой к ним горской знати [519] . Антироссийские настроения разделяли все последние правители Аварского ханства, не исключая упомянутого выше Сурхай-хана. Но к 30-м годам большинство горской знати отошло от участия в движении за джихад . Беки, чанк и (потомки от браков беков с женщинами из нижестоящего сословия узден ей) и аварские ханы приняли сторону имперских русских властей, видя в них гарантию сохранения своих привилегий в борьбе с общинами горцев. В песне о Хочбаре отголоски исламского повстанчества чувствуются в эпизоде о шашке пророка Мухаммеда и Али, обладателем которой назван Хочбар. Мы еще вернемся к этому эпизоду при разборе исторической памяти об этом периоде.
Борьба между общинами и знатью вылилась в затяжную Кавказскую войну (1817—1859). Во главе движения за джихад сначала встал койсубулинец Гази-Мухаммед из села Гимры (1794/95–1832). Его отец был родом из Гидатля. Избрание Гази-Мухаммеда имамом на сходе отдельных селений и конфедераций Аварии положило начало имамату Дагестана и Чечни – военно-политическому сверхсоюзу горских конфедераций. В целом оно основывалось на старой системе управления в Аварском ханстве. Армия имамата представляла собой объединение сельских ополчений и по временам включала 8–10 тысяч воинов. При Гамзат-беке (1832—1834) и особенно при третьем имаме Шамиле (1834—1859) была создана единая государственная организация мусульманского пограничья в районе Большого Кавказского хребта. Она имела единую администрацию, казну и армию и подготовила почву для включения всего Нагорного Дагестана в российское имперское пространство. В то же время в основе имамата по-прежнему лежал союз общин и конфедераций [520] . В военном деле все имамы следовали привычной тактике сезонных набегов сельских ополчений, но уже не на Грузию, а на районы Дагестана и Чечни, признавшие власть империи.
Порвав с беками и ханами Аварии, имамы сделали ставку на физическое истребление кланов горской знати. Насилие было направлено на бывших держателей власти и получило в этот период преимущественно внутриполитический социальный характер. Уничтожение горской знати в годы Кавказской войны велось с беспримерной жестокостью. Не щадили ни женщин, ни детей. В те годы за недолгое правление Гази-Мухаммеда было казнено 30 влиятельных беков. Гамзат-бек, хотя и принадлежал к чанкам по рождению, вырезал несколько кланов горской знати. Наиболее известным его предприятием был захват в 1834 году Хунзаха и истребление всего аварского ханского дома, включая престарелую ханшу Пахубике. В том же году имам казнил Сурхай-хана Аварского [521] . Шамиль продолжал его политику. При нем последний представитель рода аварских ханов, мальчик Булач-хан, был сброшен в пропасть (1834), а большинство кланов беков и чанков в горах и предгорьях поголовно вырезаны. Их владения составили основу общественного имущества имамата ( байт алмал ), а после его разгрома перешли в российскую казну. В 1843 году Аварское ханство было включено в состав имамата и разделено на наибства (в рамках бывших союзов-ополчений). [522]
В годы Кавказской войны военная верхушка ополчений горцев быстро криминализировалась. Многие из военных предводителей былых времен, как, например, знаменитый Бей-Булат Таймиев в горной Чечне, превратились в абреков. Есть одно любопытное аварское предание, записанное со слов Казанбия, внука знаменитого шамилевского наиба Хаджи-Мурата. В нем говорится, что после убийства имама Гамзат-бека (1834) в Хунзахе «один год не было правителя – ни имама, ни ханов, ни русских. В то время в Хунзахе появилась партия (русизм в оригинале – в значении времен Кавказской войны: военный отряд, шайка. – В.Б. ) молодежи, которую прозвали „гIамурикIзаби“ (диал. авар. абреки. – В.Б. ). Они не были людьми отдельного тухума (кьибил). Что им приходило в голову, то и творили. Один другого убивали, у одного отнимали имущество, у другого – хлеб. Хаджи-Мурат не был среди них, но его двоюродный брат Хедерас сын Гасана – был» [523] . В этом историческом эпизоде, возможно, отразилось начавшееся в то время превращение военных дружин молодежи в профессиональных бандитов. Этот процесс захватил и Гидатль, и другие конфедерации Нагорного Дагестана.
Русские власти, со своей стороны, вытесняли мусульманскую знать с политической арены, привлекая бывших военных предводителей на службу империи. За время Кавказской войны были уничтожены последние независимые мусульманские владения Дагестана. Их бывшие правители получили пожизненные пенсии. «Мирным горцам» запрещалось производить набеги. С 1820-х годов на основе ополчений под руководством знати создавались конные и пешие отряды горской милиции (с функциями жандармерии). После разгрома имамата большинство отрядов милиции было распущено [524] . В 1859 году Аварское ханство было восстановлено под властью родственника нуцалов Ибрагим-хана Мехтулинского. Но уже в 1861 году он был лишен власти, а в 1864 году ханство вместе с частью конфедераций было преобразовано в Аварский округ Дагестанской области. В 1864—1869 годах в Хунзахе была построена русская крепость с церковью, лазаретом и школой. Завоевание мусульманского пограничья закончилось. Начался новый этап колониальной трансформации региона, выходящий за рамки данного исследования.
Историческая память
Встает вопрос, как соотнести предание о Хочбаре с обрисованным выше историческим контекстом присоединения к Российской империи мусульманского пограничья Дагестана. Здесь для исследователей исторического фольклора кроется одна ловушка. Велик соблазн найти реально существовавшего гидатлинского абрека Хочбара. Где только его не искали! И в Гидатле, и в Хунзахе, и даже среди аварских