Госпожа Нирель, ваш сын жив. Если хотите, чтобы так было и дальше, приходите к мертвому озеру сегодня после полуночи. Одна! Если кто-то узнает об этом письме и отправится с вами, пострадает ребенок!
Я еще раз перечитала послание, и меня накрыло ворохом чувств. Облегчение от того, что Келеар жив, заставило губы расплыться в улыбке, но кто его нашел? И зачем такая анонимность? Тот, кто его нашел, испугался последствий? Наверное, Кирон перепугал весь Инфернум, пытая гарпи, поэтому нашедший не хочет быть узнанным.
Но как письмо попало в покои сына? Либо автор письма находится в замке, что вряд ли, либо оно попало сюда с помощью магии. Что если догадки Тулека на счет магов верны? Но что им от меня надо?
Столько вопросов роилось в голове. Страх сменялся радостью. Я осмотрела неприметный листок без штампов и печатей со всех сторон. Вглядывалась в каждую букву, но было сложно понять, чьей рукой оно написано.
– Нирель!
Я вздрогнула и засунула записку обратно под подушку. Раилда стояла на пороге, прижимая к груди невероятной пышности белое платье.
– Можно войти?
Я кивнула, стараясь прийти в себя. Альва разложила платье на кровати и погладила блестящую ткань. Я старалась рассмотреть его красоту и необыкновенность, но сердце в груди стучало так сильно, что было трудно даже спокойно дышать. Взгляд постоянно затуманивался. Комната плыла перед глазами. Я думала лишь о записке, пытаясь сообразить, как лучше поступить.
– Это платье шили для меня целый год. Оно предназначалось для обряда. Я всегда мечтала о пышной свадьбе, но раз получилось все иначе, забирай его себе.
– Я не могу принять такой подарок, Раилда. Не надо. Ты еще выйдешь в нем замуж.
– Пожалуйста, прими его. Келеар найдется и у вас все будет хорошо. Я хочу хоть немного тебя порадовать. Прошу, не откажи.
– Спасибо, – натянула я улыбку, а сама краем глаза покосилась на подушку. Обняла альву и в дверях увидела Кирона. На его мускулистом теле висела лишь повязка из черной шкуры. Радужка глаз вертелась с бешеной скоростью, а на лице гуляли желваки. Руки сжаты в кулаки.
– Что здесь происходит? – прогремел его строгий голос.
Раился тут же отпрянула от меня, подскочила с кровати и обвела Кирона презрительным взглядом. Вышла из покоев с гордо поднятой головой, по пути задевая императора плечом. Кирон с силой захлопнул дверь и подошел ко мне. Опустился на колени и посмотрел на меня, обнимая ноги.
– Пока не нашли, но я уверен, что обязательно найдем.
Я кивнула и опустилась к нему на пол. Обвила крепкую шею руками и положила голову на плечо шантаи.
– Я верю, – шепнула ему на ухо. Меня так и подмывало рассказать о записке, но угроза, запечатанная в послании, пугала. Что если автор не шутит? Я не смогу жить дальше с пониманием того, что совершила ошибку, из-за которой Келеара не станет. Надо попробовать. Надо выполнить поставленные условия. Быть может, мне просто отдадут ребенка, и я не увижу даже лица того, кто нашел сына. Но как незаметно покинуть Маскулайн этой ночью без чужой помощи? Верхом на бурте точно не получится. Стражи сразу доложат о моей вылазке Кирону.
Я вспомнила побег в Криелти и то место, где была брешь в заборе. Что если с той стороны замка так ничего и не изменилось? Удар войны пришелся в основном на площадь. Но если получится выбраться, то идти придется налегке по жуткой погоде. Снова снег посетил город в тот миг, когда он совсем не нужен.
Это мелочи по сравнению с целью нового побега. Кирон долго не спал, безустанно обыскивая владения, и сегодня должен крепко уснуть.
Я коснулась губами его шеи, и сердце зарделось в груди. Что если это просто ловушка? Может, император перешел кому-то дорогу и это просто месть? Но как бы не было страшно, я должна пойти на побег.
Заключив мужественное лицо Кирона в ладони, я впилась в его горячие губы поцелуем, осознавая, что сегодняшний вечер может стать последним в нашей жизни.
– Иди в свои покои. Я переоденусь и приду.
– Хорошо, – улыбнулся он и вышел из комнаты.
Убедившись, что по близости никого нет, я закрыла дверь на замок и достала листок. Не разворачивая, поднесла его к пламени свечи. Он вспыхнул, обугливаясь и чернея на блюдце. Я открыла окно и развеяла пепел по морозному воздуху.
Глава 15
Нирель
Я облачилась в легкую кружевную ночную рубашку и отправилась в покои Кирона. Медленно шла по коридору, терзая себя сомнениями. Я собиралась бежать в неизвестность, отчего сердце покрывалось коркой льда от страха. Мне хотелось все рассказать шантаи, посоветоваться, что делать дальше, но безумно боялась за жизнь сына. Что если Кирон примет неправильное решение и лишит нас сына навсегда? Какая может быть жизнь без Келеара? Я погибну от тоски и боли даже рядом с любимым. Дороже сына у меня нет никого. Я бы, не раздумывая, отдала за него собственную жизнь и пожертвовала женским счастьем. Я все делала правильно. Я выбрала Келеара. Пути обратного нет. Но я должна в последний раз насытиться Кироном и отправиться на встречу с автором письма. Сбежать из замка чего бы мне это не стоило.
Коснувшись ручки двери, ведущей в покои императора, я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Поджала губы, до боли их закусывая. Он там. Он ждет меня. Он даже не подозревает о том, что я задумала. Я разобью его сердце, когда наутро он увидит пустую постель, но если вернусь вместе с сыном, то от радости он забудет о моем непослушании. А вернусь ли…
Мой мужчина ждал меня, лежа на кровати. Закинул руки за голову, едва улыбаясь кончиками влажных губ. Черные волосы блестели. С них все еще стекали капли воды. Пока я собиралась с духом, Кирон успел принять ванну. Почти безжизненно застывшая радужка его глаз выдавала накопленную за последние дни усталость. Уголок покрывала прикрывал участок ниже пояса, но не мог скрыть возбуждения, рвущегося изнутри шантаи. Я плотно закрыла за собой дверь, повернув ключ в замке, и подошла к постели.
– Я найду его, обещаю, – хрипло сказал он и виновато опустил взгляд. Я посмотрела на его подрагивающие губы и мягко присела рядом. Коснулась изувеченной щеки, обводя контуры шрама.
– Я знаю, – шепнула я в ответ, едва сдерживая слезы. Мне так не хотелось его терять. Я прекрасно знала, что такое лишиться ласки правителя. Невыносимая пытка быть вдали от него, мечтать о нем во снах, и просыпаться в слезах от того, что отныне он лишь иллюзия. Ласки, прикосновения, улыбки – все живо только в памяти.
Я поежилась от ощущения тоски, что испытывала последние годы в другом мире. Я все отдала, чтобы вновь тонуть в объятиях любимого, и сегодня снова его потеряю уже по собственной воле. Я сглотнула комок в горле, который не позволял спокойно дышать, приложила палец к губам Кирона и покачала головой. Больше всего на свете я сейчас хотела, чтобы он ничего не говорил. Не терзал мою душу словами утешения. Я больше в них не нуждалась. Сейчас только я знала и верила, что сын жив, а Кирон может только догадываться.
Шантаи всмотрелся в мои глаза, и разноцветье радужки ожило, раскручиваясь все быстрее с каждым оборотом. Кирон набросился на меня неожиданно и жадно. Резко рванул на себя и смял мои губы диким, голодным поцелуем. Одним легким движением повалил меня на спину и навис сверху. Отстранился и посмотрел в глаза, выворачивая мою душу наизнанку. Казалось, сердце перестало биться, а тело затряслось от дрожи. Я обвила его крепкую шею руками и не менее дико, чем он, впилась в мягкие губы, исследуя его рот языком.
Наши языки сплетались в невероятном танце, от которого можно было потерять сознание. Если один лишь поцелуй уносил меня на небеса то, что будет, когда мой мужчина окажется внутри? Сегодня я чувствовала его еще сильнее, будто оголенный нерв, вздрагивала от каждого прикосновения, наслаждаясь томительно страстной болью. Меня трясло и ломало, словно тело чувствовало, что его ласкают в последний раз. Что больше никогда ему не постичь властных ласк императора.
Остервенело, я оттягивала его волосы руками, не сдерживая стонов. Подавалась вперед, раскрываясь перед ним полностью. Кирон озверел. Он вдавил меня в перины и с легкостью разорвал тонкую ткань сорочки. Окинул меня возбужденным взглядом, кончиками пальцем едва касаясь раскаленной от страсти кожи. Я сгорала изнутри дотла от одного только взгляда и едва ощутимых прикосновений. Сильная рука императора скользнула по груди, спускаясь к животу и неумолимо все ниже и ниже к дрожащему бугорку моей возбужденной плоти.
Кирон раздвинул мне ноги, оказываясь слишком близко к моему естеству. Его горячий орган касался изнывающих складочек, подрагивая и дразня. Он покрывал мою шею жадными и требовательными поцелуями, похожими на укусы голодного зверя, вгрызающегося в долгожданную добычу. Терзая мою грудь до ссадин, до сладострастной боли, он глубоко дышал, обнюхивая мою кожу. Его дыхание щекотало живот, вызывая волну мурашек, вгоняя в дрожь.
Меня ломало. Я не могла просто лежать под ним и ждать, когда настанет долгожданный момент внедрения. Я извивалась, из последних сил подавалась вперед, но Кирон лишь сильнее вдавливал меня в перины, показывая безграничную власть над моим хрупким телом. Я судорожно цеплялась за его плечи, впиваясь в них ногтями. До крови закусывала губу. Я хотела, чтобы на теле остались отметины сегодняшней ночи. Они будут напоминать мне о том, кому я принадлежу. О том, что только он может терзать меня до боли, раздирать на части, брать столько сколько захочет.
А когда дерзкие поцелуи Кирона спустились ниже пояса, я закричала от вожделения, будто бугорка моей раскаленной плоти коснулся лед. Я шипела, разрывая ногтями ткань простыни, чувствуя, как истекаю соками страсти. Он слизывал их языком, нежно вторгаясь внутрь. Я невольно сжалась, мышцы дрогнули от пика удовольствия, пульсирующего в глубине моего естества, но Кирон раздвинул мои ноги еще шире, вгрызаясь в мою плоть, еще более остервенело, чем прежде. Я пыталась сдерживать стоны, чтобы не разбудить жителей замка. Металлический привкус крови заполнил рот. Только вгрызаясь в нижнюю губу, я могла подавить в себе крики блаженства. Но казалось, что Кирону это не нравится, он будто специально погружал мягкий и влажный язык в мое нутро так быстро и неистово, что удовольствие становилось безудержным. Я обессилено махала руками, пытаясь дотянуться до его головы, чтобы заставить остановиться, пока окончательно не взорвалась. Хотелось продлить эту страстную пытку. Хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась.