– Прошу, господин, проявите милосердие. Она все еще больна.
– Закрой рот, пока не получил десять ударов плетьми! Иди в кузницу и не выходи оттуда, пока я не приду тебя наказывать!
От пламенеющей злости напряглась каждая мышца тела. Я готов был порвать обоих на месте! Курт не мог не заметить моего состояния, ведь он отлично меня знал. Но при этом гарпи и не думал двигаться с места и исполнять приказ. Не вовремя он взбунтовался. Я не пожалел гонцов и не пожалею его!
– Не надо! – вскрикнула Нирель и вышла из хрупкого укрытия. Встала между нами и опустила взгляд. – Он не виноват. Прости меня за непослушание. Это все эмоции. Такого больше не повторится.
Удивительно, но у нее получилось найти слова, которые потушили пожар в моей душе. Я с облегчением выдохнул, обвил ее талию руками и притянул к себе. Взглянул на Курта и тот поспешил отвесить поклон и трусливо убежать. Куда же делась его храбрость? Защитник нашелся! Я не собирался отменять наказания, но Нирель об этом знать не обязательно. Она обняла меня в ответ и положила голову на мое плечо. Я чувствовал тепло от ее дыхания и наслаждался моментом такой невинной, но необходимой, как воздух близости. Придется повременить с меткой. Пусть немного успокоится. Но я все равно ее сведу, во что бы то не стало!
Мы медленно побрели по дорожке в поместье. Девушка не отстранялась, наоборот, обняла меня в ответ, но не решалась посмотреть в глаза. Я не хотел портить трогательный миг словами, хотя и хотел поговорить с ней и обозначить рамки. Предупредить, что еще одна такая выходка приведет ее в стены красной комнаты.
Ко мне в голову пришла занятная мысль. Я понял, как сделать так, чтобы Нирель не наделала глупостей. Я проводил ее в комнату и запер дверь на ключ. Спустился в подземелье и отворил комнату. Подошел к кровати и отстегнул от нее металлические оковы. Намотал цепи на руку и вышел в трапезную, где Стоша готовилась к завтраку, накрывая на стол.
– Доброе утро, господин Дирам, – улыбнулась гарпи.
– Доброе, – кивнул я. – Можешь не готовиться к трапезе. Мы не будем сидеть в зале. Принеси еду в мои покои на троих. И не забудь бутылку скумы.
Стоша засуетилась, собирая тарелки со стола в одну стопку.
– И позаботься о том, чтобы твой муж не был голодным перед наказанием.
Она вскинула на меня ошарашенный взгляд, но не стала задавать вопросов. Кивнула, схватила тарелки и выбежала из трапезной.
Я прошел по коридору и с опаской открыл дверь покоев. Все еще не доверял Нирель. Она может притворяться не хуже меня. Но тревога оказалась напрасной. Келеар все еще спал, а Нирель стояла у окна и даже не повернулась в мою сторону, отрешенно наблюдая за деревьями в саду. Цепи загремели в моих руках и только тогда она обернулась. Все тот же отрешенный взгляд, будто из Нирель выкачали жизнь. Ее не напугало то, что я пристегивал цепи к кровати и поманил ее пальцем к себе. Она покорно села на постель и протянула ногу. Я коснулся нежной кожи лодыжки и едва не взревел от удовольствия. Эта ночь обещала быть такой же бурной, как и утро. Пока закреплял оковы, предвкушал, как ее нагое тело извивается в моих объятиях. Казалось, Нирель прочла это на моем лице. Она ухмыльнулась, поджала губы и отвернулась. Не сводила глаз с сына и не вымолвила ни слова.
– Это временно, пока я не буду в тебе уверен.
Она качнула головой и прилегла на подушку, подложив ладони под щеку.
Глава 30
Нирель
Поиски прекращены. Император наслаждается женой. Прекращены. Наслаждается…
Слова крутились в голове, заполняя собой мысли. Странное спокойствие окутало мою душу, а в сердце поселилась пустота. Я могла не верить Дираму, протестовать, все еще на что-то надеяться, но моих сил хватило лишь на последнюю попытку побега. Гнев толкнул меня на рывок, но я вновь оказалась в клетке. Теперь уже связанная и беспомощная. Альва сломал меня. Ему удалось воспитать покорную мау для утех. Наверное, я была рождена для того, чтобы стать игрушкой властного и жестокого мужчины. Не осталось у меня жизненных сил, чтобы бороться за свободу, за любовь и счастье. Пусть употребляет мое тело, когда хочет и как хочет. В нем не осталось души. Она умела в тот миг, когда Курт остановил меня у ворот. Сын рядом и это самое главное. Это все, что у меня осталось, и я сделаю так, чтобы Келеар никогда не узнал, что такое боль. Я воспитаю его смелым и сильным, как его отец. Быть может, когда-нибудь они встретят друг друга. Я же знаю, что умру в проклятом поместье Кротус в лапах деспотичного безумца.
Мы сидели за небольшим круглым столом, вкушая пищу, принесенную Стошей. Я пила скуму и не ощущала вкуса. Для меня она была не крепче воды. А вот Дирам успел изрядно захмелеть. Келеар наелся и играл с едой, выстраивая туннели из кусков мяса. Я наблюдала за сыном и видела в нем Кирона. Каждая черточка лица, разноцветные глаза – все напоминало о правителе Инфернума и ранило пустое сердце. Боли я больше не чувствовала, но даже не подозревала, что пустота хуже боли. Я пыталась заполнить ее скумой, но жидкость не помогала. Она могла затуманить разум, и я с нетерпением ждала этого момента, но он никак не наступал.
Промокнув губы салфеткой, Дирам поднялся из-за стола и без объяснений покинул комнату, оставляя нас с сыном наедине. И только тогда ребенок отложил игру и поднял на меня взгляд.
– Что это? – указал он пальчиком на цепи, сковывающие мою ногу.
Как объяснить ребенку, что такое рабство?
Я улыбнулась и погладила его по голове, ощущая шелковистость светлых волос – единственное, что он унаследовал от меня.
– Мы с Дирамом так играем.
– Плохая игра, – насупился он и по взрослому скрестил руки на груди, все больше напоминая своего отца.
– Да, сынок. Мне тоже не нравится.
Он подскочил со стула и сел на пол. Начал разглядывать оковы и пытаться снять их с меня. Я тоже опустилась на пол.
– Их может снять только Дирам.
– Нет! Я тоже могу!
Я улыбнулась, наблюдая, как он из последних сил пытается освободить меня. Детские пальчики теребили неприступную цепь, и он расстраивался до слез всякий раз, когда она не поддавалась. Я прижимала сына к груди и старалась успокоить, но у меня ничего не получалось. Я плакала вместе с ним и знала, что Келеар чувствует мою боль. Ее не прикроешь достатком и игрушками. Он никогда не полюбит Дирама, как отца, ведь рано или поздно узнает, что он сделал с его матерью. И тогда альве не сносить головы. Если мне суждено дожить до этого счастливого дня, я спляшу на его могиле. Он любит мои танцы. Я обязательно доставлю ему такое удовольствие!
Хотя я и не чувствовала злости, эти мысли пролились бальзамом на душу. За все приходит расплата. Возмездие настигнет и Дирама. Вопрос в том, как скоро?
Дверь отворилась, и хозяин поместья вошел в покои. Всклокоченный, запыхавшийся и злой. Я заметила капли крови на его руке и сразу поняла, что Курт получил наказание сполна. Мне было жаль гарпи, ведь он хотел выпустить меня из поместья. Доли секунды отделяли меня от побега. Если бы Дирам замешкался подольше, то…
Но Курту пришлось тут же схватить меня и удерживать, дожидаясь, когда альва доковыляет до ворот.
– Что за слезы? – обратился он к Келеару. Свои я успела стереть в тот миг, когда ключ прокручивался в замке.
– Отвяжи маму! – крикнул сын.
– Она наказана.
– За что?!
– За непослушание. Поэтому ты должен меня слушаться, чтобы не оказаться на ее месте. Это понятно?
– Нет! – поднялся с пола Келеар и топнул ножкой. Сжал кулачки и с вызовом посмотрел на Дирама. Тот оторопел, а потом натянул улыбку и протянул ему руку.
– Плохая наследственность, – еле слышно произнес альва. – Пойдем со мной. Я кое-что тебе покажу.
Но ребенок и не думал двигаться с места, а тем более протягивать руку в ответ.
– Отвяжи!
– Я сказал нет!
Дирам резко схватил Келеара за шкирку и толкнул в сторону двери. Я встрепенулась. Тревога за сына наполнила меня страхом. Пусть только попробует притронуться к ребенку! Я почувствовала, как кровь забурлила в венах. Со мной он может делать что угодно, но сына я в обиду не дам.
– Пойдем? – ласково заговорил Дирам. – Я отвяжу мамочку, но сначала мы с тобой найдем новую игрушку. Я совсем забыл, куда ее спрятал.
У него получилось увлечь ребенка, и я вновь осталась наедине сама с собой, с ужасом понимая, что моего сына в поместье ждет совсем не радужное будущее. Дирам сломает его, как сломал меня. Превратит моего сына в такого же безумца, как он сам. Научит плевать на женщин и принимать издевательства, как норму. В конце концов, я потеряю Келеара.
Ну уж нет! Слишком рано я сдалась! Пусть со своей участью смирилась, но ребенка надо спасать! У меня оставалась крохотная надежда на то, что Курт поможет Келеару покинуть поместье. Но для этого мне нужно встретиться с гарпи и попросить его помочь. Как я смогу это сделать, если сижу на привязи? Получить свободу можно в том случае, если Дирам начнет мне доверять. А для этого я должна собрать всю волю в кулак и угодить ему в постели так, чтобы он растаял. Взгляд упал на бутылку скумы. Хмель – мой помощник. Надо напоить Дирама до такой степени, чтобы он потерял над собой контроль.
Я окинула взглядом комнату, потом цепь. Ее длины хватало для того, чтобы принять ванну и сменить платье. Этим я и занялась. Быстро обмылась и распахнула шкаф. Все наряды, как на подбор были откровенного кроя. Я схватила первое попавшееся и не прогадала. Ярко-красная ткань будоражила взгляд и соблазнительно облегала фигуру. Разрез показался мне не слишком глубоким, и я надорвала шов, оголяя бедро до талии. Взъерошила волосы и откинула их назад. Замазала остатки синяков на лице и с уверенностью посмотрела на отражение. Я сделаю это! Сегодня Дирам снимет с меня оковы!
Когда альва вошел в покои, я уже лежала на кровати в расслабленной позе и водила пальцем по ложбинке между грудей. Дирам едва не выронил большую и увесистую бутылку скумы, когда увидел эту картину. Я улыбнулась, поднялась с постели и повела его к столу, замечая, что от неожиданности он забыл запереть дверь на ключ. Хоть бы не вспомнил!