— Миледи Мариция, — послышался голос позади.
К ней подошел командующий легионом Виверны Баккор, тоже смотревший на маршировавших Гончих.
— Я согласен с тем, что было сказано в записке, которую миледи прислала мне.
В этот момент тревериан Гончих выкрикнул команду, и солдаты хором гаркнули приветствие командующей Амбеоном. Их путь лежал к портам на восточных берегах, где легионеров ждали военные суда из Саргонатха. «Приносящий Бурю» по личной просьбе Мариции стал флагманом новой эскадры.
— Командующий, надеюсь, ты не расстроен моим желанием оставить тебя присматривать за ситуацией? — пробормотала Мариция, указывая на шеренги воинов.
— Я не оспариваю приказы, миледи.
— Можешь задавать вопросы, — чуть улыбнулась она.
— Да, миледи.
— Хочу, чтоб ты знал. Я послала птицу брату, прося усилить твое влияние на Защитников, когда меня не будет... — Приас был уверен в равной власти с Баккором, но Мариция не доверяла святоше, даже на миг. Слишком уж Защитник честолюбив...
— Надеюсь, император оценит твою мудрость, — прошептал офицер.
Дочь Хотака осмотрелась и продолжила:
— Командующий Баккор, я действительно полностью тебе доверяю. Но есть один вопрос, который должен остаться только между нами.
— Твое желание, миледи, приказ для меня.
— Пойми правильно, Баккор. Приас очень хочет выслужиться...
Офицер неопределенно фыркнул.
— Поэтому не делай ничего выходящего за рамки обычных приказов, но следи за ним... Убедись, что Приас тоже не переступает границ полномочий.
Баккор не отрывал глаз от проходящих войск.
— Он всегда рыщет вдоль границ, миледи...
Мариция кивнула. Гончие миновали их, и дочь Хотака нашла глазами Приаса, наблюдавшего за уходящими с высоты коня. Рядом с его черным шлемом виднелся шлем Колины, которая буквально выпроваживала взглядом легионеров. Отряд Защитников, окружавших парочку, замер, держа булавы на плечах. Казалось, они даже дышат одновременно.
— Я вернусь, как только смогу, Баккор, — вздрогнула Мариция.
— Удачной охоты, миледи.
Беспокойство о Приасе и Защитниках исчезло, как только она обратилась мыслями к предстоящим розыскам.
— О командующий, я постараюсь... не сомневайся...
Махнув телохранителям, Мариция понеслась догонять собственный легион, ушедший далеко вперед. Больше ничто не отвлекало ее от Фароса Эс-Келина. Мариция надеялась, что у Голгрина все готово — они заранее договорились, где встретятся войска. Помощь людоеда была необходима, иначе мятежники снова могли ускользнуть. Но теперь Фарос окажется между двух огней...
Был риск, что Голгрин может захотеть присвоить всю славу себе. Но — ради чести империи — Мариция собиралась сделать все возможное, чтобы такого не случилось.
Фарос ее личный враг. Он убил брата.
Огромная кузница изливала жар из недр, сравниваясь с могучими вулканами Аргонской Цепи на горизонте. Более двухсот мастеров трудились здесь ради славы императора. Покрытые потом минотавры, тяжело дыша, раздували мехи, добавляя жару могучему горну.
Арднор смотрел, как один из учеников, держа длинными щипцами заготовку, опустил ее в чан с водой, немедленно исторгший облака пара.
Тени от печей прыгали по стенам кузницы, не имевшей окон. Только узкие отверстия в потолке обеспечивали вентиляцию, но больше источников света не было. Угольная сера насыщала воздух, хоть немного маскируя тяжелый запах пота. Арднора притягивали запахи кузницы, так же как его покойного отца — лавандовые духи матери.
Вот один из кузнецов высоко поднял законченное изделие — черные латы с символом сломанной секиры. Ученик принял доспехи и аккуратно положил в ряд с уже готовым вооружением. Император рассмеялся, разглядывая бесконечные полки с латами, шлемами и булавами. Все они предназначались конкретным владельцам, но, даже работая день и ночь, кузнецы отставали от требований империи. Старший кузнец, молчаливо стоя рядом, ожидал слов Арднора. Сын Неферы скрыл удовольствие и пророкотал:
— Надо увеличить темп.
Кузнец склонил рога:
— Тогда мне придется привлечь новобранцев из легионов.
— Сделай это, если надо.
В помещение ворвалась темная фигура и завертела головой, разыскивая императора. Курьер. Значит, новость срочная.
— Весть из Амбеона, мой император, — выдавил сквозь кашель воин.
Арднор отошел сторону, распечатал пергамент и неодобрительно скривился, заметив печать сестры.
«Брат, думаю, тебе уже известна новость о настоящей смерти Бастиона, которого все считали пропавшим без вести. Он убит трусливым мятежником Фаросом на границе Кёрна и Амбеона. Я веду легионы вместе с Великим Лордом Голгрином на его поиски...»
Далее шло описание стратегического плана, которое Арднор пропустил.
«...Вместо себя я назначила командующего Баккора и твоего ставленника Приаса. Однако прошу тебя, ради будущей стабильности, предоставить Баккору единоличное командование. Он намного лучше разбирается в жизни колонии и давно способствует развитию сети поселений. Пришли ответ как можно скорее, состояние дел на данный момент...»
Император не стал читать дальше, скомкал пергамент и сунул в сумку.
— Эй,— крикнул он курьеру, — я написал сообщение Защитнику Приасу несколько дней назад. Его уже отослали?
— Да, мой император! К этому часу он уже должен был его получить!
— В таком случае... — Арднор расстроенно потер подбородок. — Ступай за мной, мне надо написать два сообщения.
— Командующему Приасу? — спросил офицер, стараясь не отставать от делающего непомерно длинные шаги императора.
— Ему... — пробормотал Арднор, — и еще кое-кому...
Крошечный остров к северу от Картая был покрыт редкими кустами и невысокими деревьями, на которых вместо листьев росли иголки. Среди камней било несколько холодных ключей, но единственная еда была оставлена заходящими ранее судами. В подземных пещерах хранились солонина, сушеные фрукты, неаппетитные, но вполне съедобные.
Восемь кораблей уже ожидали их. Еще четыре прибыли на следующий день.
Фарос приказал всем лидерам собраться на встречу в самой большой из пещер. Низкий потолок заставлял минотавров передвигаться согнувшись, но сидеть было вполне удобно.
Устроившись на камне, Фарос окинул взглядом присутствующих. Слева от него расположился верный Ботанос, справа — капитан Тинза и офицер Напол. На них, безусловно, можно было положиться, но остальные смотрели настороженно.
Многих из двух дюжин минотавров племянник Чота знал по рассказам других, с остальными столкнулся впервые. Мятежников можно было разделить на три группы. Первые представляли интересы внешних колоний, свободу которых задавила железная рука императора. Многие из них носили короткие шорты и покрывали себя татуировками. Вторые некогда входили во влиятельные кланы, утратившие власть и силу. Эти до сих пор одевались, как богатые торговцы, да и деньги у них водились. Третья группа, самая непредсказуемая, — минотавры с окраины империи, немногим отличавшиеся от беглых рабов. «Разбойники и пираты» — это определение подходило им лучше всего. Но и они могли оказаться полезными восстанию.
Лица большинства минотавров были суровы — они зашли слишком далеко для отступления. Теперь или победа, или смерть в казематах империи. Но никто из присутствующих командиров не собирался безоговорочно доверять другим или принимать единого лидера...
— Все вы знаете, кто я... — начал Фарос.
— Нас бы тут не было, если бы не знали, — крикнул кто-то из колонистов.
Фарос кивнул:
— Сразу скажу: если вы надеетесь обрести второго Чота, можете уходить. Я не мой дядя.
— Это хорошо, — заметила одноглазая женщина-капер с разрубленным ухом. — В противном случае мы бы ушли с Нолханом...
Это удивило Фароса. Нолхан, помощник Тирибуса, прежнего главы Высшего Круга, имел грандиозные амбиции. Говаривали, что он — внебрачный сын Тирибуса... Кроме того, Нолхан не прибыл на встречу, сам желая возглавить мятежные отряды. Он прислал письмо, в котором отказался признавать племянника Чота. Тинза сказала Фаросу, что Нолхан собирает собственные силы на юго-восточном краю империи, около Туума, где часто бросал якоря Восточный флот, и явно собирается напасть на эскадру Арднора, чтобы его имя разнеслось по всей империи, — тогда к Нолхану примкнут все пока колеблющиеся мятежники...
— Чот не был сокровищем, уж извини, милорд, — пробасила Тинза.
— Говори только за себя, — взвилась одноглазая каперша.
Капитан проигнорировала выпад.
— Иначе Хотаку никогда не привлечь бы столько народа для переворота. Чот был слишком высокомерным... Что и доказала Ночь Крови. Но теперь Арднор с леди Неферой правят именем Хотака, однако его идеи забыты. Рано или поздно эти двое разрушат империю своим безумием.
— Джубал не зря говорил, только племянник Чота может объединить всех, — вмешался Ботанос. — Ты не просто мстишь за семью, Фарос, ты новый Тремок, четырежды пересекший Ансалон, чтобы отомстить за подругу, ты Макел, уничтоживший кровавое царство людоедов, ты Митас, обманувший превосходящие силы врага!
— Да... ты доказал прекрасную способность к выживанию,— неохотно согласился седой, но еще мускулистый минотавр в зеленых одеждах.
Остальные каперы промолчали, а их лидер пристально разглядывал Фароса.
— Хотак хотел восстановить старую империю, — продолжал капитан «Драконьего Гребня», — но его жестоко обманули. Фарос, ты сможешь сделать это вместо него.
— Не все в этом уверены, — протянул другой купец.
— Мы не хотим терпеть у власти Дом Дрока, Эс-Келин, — прорычал татуированный морской бродяга. В дополнение к золотым сережкам в ушах он носил здоровенное кольцо в носу. — Нам не надо таких правителей, как Арднор!
Фарос посмотрел на спорящие партии. «Если я выиграю трон, — подумал он, — кто бросит мне вызов через несколько дней?»
Ботанос угадал его мысли.
— Никто не говорит о тебе, Фарос... Но если твои дочери или сыновья захотят трон, пусть сражаются на арене с другими претендентами.