анные тела гвардейцев, мы еще держали его на прицеле, но потом это стало выглядеть так глупо, что мы перестали. Есть у этого человека талант заставлять окружающих чувствовать себя идиотами. Он кажется повесой, но на самом деле предельно серьезен, хотя где-то в глубине души все равно повеса.
Пятница за столом немедленно открыл тетрадь и взялся за перо. Барнаби втолкнул Батлера в комнату, закрыл за нами дверь и повернул замок. Американец прошел к своей напарнице, но, кажется, они даже не обменялись взглядами. Я отодвинул от края стола все лишнее и прислонился к нему.
– Итак, вы намеревались в нашем лице подсунуть общественности виновников в убийстве бывшего президента. Замечательно, – отчеканил я, не обращая внимания, как округлились глаза у Барнаби. – Если бы вы хотели просто убить Гранта, то могли воспользоваться любой из множества возможностей, но сейчас вам подвернулись мы. Простое убийство бывшего президента – это неинтересно. Да и в ходе путешествия вы наверняка посещали более удобные места. Но если его убьют британские агенты, то это уже международный конфликт, удар по престижу Великобритании, и английскую деятельность в Японии тоже придется свернуть. А если бы еще и японский император пал жертвой вражеской пули, то тут даже самое богатое воображение не нарисует всех последствий.
Адали вежливо удивилась:
– Мне кажется, у нас нет достоверных оснований обвинять вас в убийстве.
– Зато есть перфокарты с копией «Записей Виктора».
Я внимательно смотрел за обоими, но их лица при упоминании документа не дрогнули. Девушка, как будто поддразнивая меня, заметила:
– Мы их все еще не расшифровали.
– Верно, но это только подтверждает мою мысль. Шифр невозможно взломать. Однако с вашими способностями к этой ахинее можно подобрать такой способ дешифровки, чтобы получились правдоподобные фрагменты.
Я выдержал паузу.
– Чем сложнее система, тем больше возможностей она предоставляет.
Адали кивнула, будто восхищаясь ростом своего ученика, и жестом предложила мне продолжить.
– Истина в том, что «Записи» допускают множество интерпретаций. Иначе говоря, это случайная последовательность символов. Но вопрос не в их подлинном содержании. Главное, что из этих перфокарт вы можете якобы узнать точки доступа к брешам в безопасности мертвецов.
Адали без малейшего колебания ответила:
– Это нелогично. Вы сами добыли перфокарты из «Осато Кемистри». Как я слышала, господин Ямадзава тоже при этом присутствовал. У нас не хватит оснований убедить японскую сторону в вашей виновности. Если на карточках в самом деле записаны подобные секреты, то ответственность за ненормальное поведение мертвецов лежит на человеке, который нашел их спусковой крючок, а этот индивид, вероятно, работает на «Осато».
– Отнюдь, – возразил я. – В этой стране никто не может даже притвориться, что разгадал шифр. Подобный код можно взломать, только обладая такой блестящей счетной производительностью, какая есть у вас или у Пятницы. Япония пока не может похвастаться феноменальными счетчиками, да и высокопроизводительным АВМ тоже не обзавелась.
– Я обязана отметить, что японские математики добиваются невероятных результатов, но допустим.
– Во всей Японии прочесть эти перфокарты способен только Пятница и вы, а следовательно, если вы успешно «разгадали» секрет взлома мертвецов, то, значит, мы тоже могли. И главное, это доказывает, что подобная информация на карточках имеется.
– Погоди, я что-то не понял, – наконец очнувшись, встрял Барнаби. – Если на карточках только случайный набор символов, то как вообще может идти речь о том, что там написано что-то осмысленное и это кто-то прочитал?
Я покачал головой.
– Если Адали начнет очень сложным языком объяснять какой-нибудь мудреный способ дешифровки, никто в этой стране не сможет ей возразить. И мы, полагаю, тоже. Она предложит способ «дешифровки», который сможет повторить независимая сторона. И когда записи «прочитают» по ее методу, получится ровно тот текст, который она заранее объявит. Превосходная иллюзия.
– Не понимаю.
– В том-то и дело. Раз не понимаешь процесс, приходится полагаться только на конечный результат. Тут вопрос не в логике, а в механизмах человеческого восприятия. Люди осмысляют действительность через повествование. Им неважно, насколько притянут за уши ее метод. Интереснее то, что кому-то он оказался по зубам. И конечно же, всем хочется знать, что же там написано.
– Но мы же до Японии в глаза эти карточки не видели! Это что, мы их прочитали, узнали про сбой в технологии и сразу разработали план покушения? Мы похожи на идиотов?
– Все наоборот. Мы сразу начали настаивать, чтобы «Записи Виктора» уничтожили. Не объявив японскому правительству, что же там такое написано. Но при этом кое-что приврали. Значит, мы прибыли в Японию с целью сокрытия документа, содержание которого знали заранее. И если со слов Адали окажется, что в «Записях» описано, как вывести мертвецов из строя, то японцы сделают соответствующий вывод.
Барнаби потер пальцами виски, как будто хотел заставить их работать быстрее:
– Все равно не понимаю. Это же зашифрованная копия. А Эномото привез незашифрованный оригинал. Значит, покушение мог подготовить любой из «Осато».
– Справедливо, но все опять наоборот. Эномото привез из Москвы только эти карточки. Скорее всего, это копия московских, тоже зашифрованных. А незашифрованного текста нет. Я так считаю, потому что иначе никакой вины на нас возложить бы не удалось.
– Так ведь «Осато» общались напрямую с Тем Самым! Могли просто спросить у него, как читать эту штуку.
– Если б все было так просто, то «Осато»… или, вернее, приверженцам старого правительства в японском кабинете министров вообще не потребовались бы эти перфокарты. К тому же это испытание Того Самого. Чтобы проверить, хватит ли у его делового партнера таланта справиться своими силами. Не правда ли? – спросил я у Адали, но та лишь грустно улыбнулась.
Я опустил плечи.
– Давайте взглянем на все эти события глазами японского правительства. Из Англии прибывают некие джентльмены, которые называют себя «исследовательской группой Литтона», они требуют изъять «Записи Виктора». А ведь японские власти их так и не дешифровали. И тут случается сегодняшний инцидент в Энрёкане. Одновременно на сцену выходит некая дама и рассказывает всем, что было в «Записях». Якобы – технология, как поднять мертвецов на бунт. Японцы и думают: а не знали, случайно, те джентльмены про это с самого начала? Вот так из нас и получаются преступники. И Пятница намного превосходит все вычислительные центры в этой стране.
– А зачем вообще устраивать весь этот фарс с перфокартами? Если, как ты говоришь, по их версии, мы и так уже знали, что там написано.
– Чтобы объявить нас преступниками, нужен текст, вычленяемый из «Записей». Без перфокарт мы бы могли возразить, что ничего подобного в «Записях» нет и вообще они не про то. Поэтому я полагаю, что план пришел в голову мисс Адали, когда она нашла «Записи» в моих покоях в консульстве. До этого она не знала, что перфокарты у нас.
– Погоди, – нахмурился Барнаби. – Ну вот предположим, что она все свалит на нас. А кто нам мешает в ответ обвинить ее?
– А какой у них мотив?
– Ну, мало ли… Внутренние разногласия. Между пинкертонцами или даже прямо в Штатах.
– Это какие такие внутренние разногласия, что даже японского императора убили за компанию? Мне кажется, в подозрительных британских шпионов поверят охотнее. Только подумай, какая история интереснее. «Пинкертон» вовсю рекламирует своих мертвых солдат. Им на руку, чтобы в других странах поднимались беспорядки, но не дай то боже, чтобы поползли слухи, будто это они же сами их раздувают. По крайней мере, все полагают именно так. А у Великобритании с Японией есть свои счеты. А то, понимаете ли, англичане свержение сёгуната из своего кармана поддерживали, а император, вернувшись к власти, тут же принялся импортировать немецкие технологии.
– Да кто ж из претензий убивает императора?!
– Если в назидание – то легко. Вопрос не в том, что думают британцы, а в том, как думают о британцах. Ты лучше меня знаешь, что мы натворили в индийской колонии и на африканском континенте. А здесь – островное государство, которое почти никому в мире не интересно. Косвенные улики не в нашу пользу.
– Но ведь Великобритания не хочет разжигать конфликт со Штатами.
– Разумеется, официально объявлять личности преступников и не требуется. В народе объявят, что в работе мертвецов произошел непредвиденный сбой неизвестной природы. И смерть у Гранта получилась бы красивая. Герой Войны Севера и Юга, лишившийся президентского кресла из-за собственной коррумпированности, пал жертвой в конце путешествия, которым хотел приблизить мир во всем мире. Замечательная карта в колоде американо-японских отношений. Японское правительство таким объяснением вполне удовольствовалось бы…
– …не правда ли? – спросил я, на что Адали ответила вопросом:
– Вам не интересно, как нам удалось ввести мертвецов в такое состояние?
В моей памяти вновь воскресли трупы из «Осато Кемистри». Если мертвецами в той бойне управлял мозг в металлической полусфере, а в этом инциденте – сама Адали, то для того, чтобы воспользоваться спектрами в духовной эссенции и запустить неистовство, не нужен даже часовой механизм.
– Мне нечем обосновать свое предположение, но думаю, секрет в звуковых волнах. Либо сверхнизких, либо в ультразвуковом спектре, но, так или иначе, в том диапазоне, который человеческое ухо не воспринимает. Первыми что-то странное заметили собаки, а кроме того, – безумие распространялось по направлению от Энрёкана.
– Разве здесь есть источник звука, который достиг бы острова на пруду?
Еле заметным движением руки я указал на ее ступни.
– До инцидента вы носили черные туфли на высоком каблуке. Сейчас я вижу на вас белые лодочки. Полагаю, этот источник – вы сами. Вы перепачкали туфли и переобулись. Полагаю, проверить, не покидали ли вы комнату, мы можем в протоколах Пятницы. За время беспорядков у вас было более чем достаточно возможностей покинуть свое место.