- Теперь понятно, почему ты так резко сорвался, - задумчиво ответила Инна, - но у меня сразу возникло два… нет, даже три вопроса.
- Ну задавай свои вопросы, раз они возникли, - подбодрил её я.
- Первый – откуда ты это можешь знать? Второй – почему ты с этим в КГБ не пошёл? Ну и третий конечно – что ты думаешь предпринять, чтобы предотвратить эту катастрофу? Ты же ведь за этим сюда приехал, а не отдыхать, верно?
- Хорошо, отвечаю по очереди. Знаю я это, потому что у меня временами вещие сны случаются, о сих пор всё, что я видел во сне, сбывалось с точностью тютелька в тютельку. Вот и про пароход этот мне приснилось неделю назад во всех подробностях…
- А ещё какие у тебя сны были? – тут же спросила она.
- Давай это на потом оставим, тут, если начать, то до вечера не остановишься. Второй вопрос, про КГБ – да ходил я туда, ходил, от меня отмахнулись, как от надоедливой мухи. Виктор Сергеич, который меня с полуслова понимал, оттуда давно уволился, а от прочих сотрудников я ни поддержки, ни понимания не получил.
- С этим тоже понятно, ну давай теперь про решение проблемы поговорим…
- А ты бы сама что например предложила? – решил перевести стрелки я. – С большим интересом выслушаю.
- А ещё какие-нибудь подробности этого… ну что должно случиться, тебе приснились? Как оно так произошло, почему не в тот пролёт зашли, кто виноват? Наверняка же этот же самый теплоход по этому же маршруту не один год плавает…
- Моряки и речники говорят не «плавает», а «ходит»…
- Ладно, наверняка же он не один год ходит и под этим мостом пропл… проходил десятки раз, почему это именно сейчас стряслось?
- Слушай подробности, дорогая – капитан судна Клеймёнов на от момент сдал вахту своему старшему помощнику Митенкову, который фактически тоже ничем не руководил, а управлял штурвалом матрос Уваров. Почему не в тот пролёт зарулили? Это сложный вопрос, однозначного ответа на него нет, но с большой долей вероятности можно назвать такую причину – на мосту не работала световая сигнализация, а знак судоходного пролёта, квадрат при движении вниз по реке, рулевой мог спутать с будкой путевого обходчика над шестым пролётом. Да, ещё одна подробность – в момент аварии по мосту будет проходить грузовой поезд с зерном и углем, и от удара он сойдёт с рельсов, а зерно и уголь посыплются с моста на теплоход. Такие пироги, дорогая… а теперь жду твоих предложений.
Инна побарабанила пальцами по столику, посмотрела на настенный календарь и наконец выдала искомые предложения.
- Может задержать теплоход где-нибудь в Чебоксарах или Казани? Сможем мы это организовать?
- Хорошая мысль, но… но тогда авария произойдёт чуть попозже, а может даже и это нет – они же обязаны соблюдать график, увеличат ход и нивелируют задержку… так что давай ещё что-нибудь. Только не надо предлагать пойти к капитану и всё рассказать, в психушку потому что сдадут сразу и со всеми потрохами.
- Тогда можно попытаться хотя бы людей с верхней палубы убрать… пожарную тревогу организовать каким-то образом – ты же сможешь это сделать?
- Это уже лучше… но аварии не предотвратит – я забыл тебе сказать, что в составе того товарняка, который по мосту будет проходить, были ещё пара цистерн с бензином, если бензин прольётся на теплоход и кто-нибудь щёлкнет зажигалкой, сама можешь представить, что будет.
- Ну тогда у меня мысли закончились, давай ты принимай эстафету.
- Принимаю… пожарная тревога это нормальный ход, спасибо, но не сама по себе, а в совокупности с ещё каким-нибудь меропритием.
- И каким же?
- Вот смотри, что я вчера ночью надумал…
Глава 5
И опять на дворе конец марта 1979 года
Раны оказались не так, чтобы серьёзными, но и не царапинками, особенно сильно пострадал Валерик, но с поля боя все ушли на своих ногах и на этом спасибо. Лично у меня левое ухо распухло, пропустил я один ударчик где-то.
- А ведь нам на учёбу надо бы съездить, - неожиданно напомнила Инна, - вчера пропустили, а два дня подряд это чересчур будет.
- Верно, - согласился я, - да и Славик поди нас обыскался, пойдём-ка в школу… то есть в политех собираться. А вам, мушкетёры, отдельная благодарность от лица командира роты де Тревиля, уделали мы таки гвардейцев из дальних щитков.
И мы вернулись в свою квартиру, возле которой уже маячил белобрысый и злой Славик.
- Ну где вы там ползаете, ехать уже пора, - зло бросил он мне в лицо.
- Спокойняк, Слава, всё под контролем, иди к гаражу, через десять минут выезжаем, - ответил ему я.
- А что это у тебя с ухом? – справился он, глядя на синюшную распухлость.
- За гипсового пионера зацепился, - сочинил я на ходу такую версию, и она вполне устроила Славика, он кивнул и удалился во двор.
Десяти минут нам вполне хватило, копейка завелась без задёва, и вот мы уже выворачиваем на проспект имени товарища Ленина, по которому в обоих направлениях чадят желтенькие Икарусы и грузовики, личные же авто в этом времени с фонарями искать надо. Полчаса – и мы уже на улице Минина возле пятого корпуса, машину паркуем возле инъяза и вперёд, за знаниями.
Ничего там интересного во время занятий не произошло, ну если не считать интересным секретаря факультета Козлова, который попенял мне за манкирование комсомольскими поручениями. Какими? Ну как же, ты ж обещал институтский ансамбль поднять и занятия гимнастикой возродить и вообще… Извинился и покаялся – со временем сейчас обрез, но на следующей неделе подниму и возражду… возрадю… сделаю, короче говоря, что обещал, окей? Секретарь хмуро согласился.
И тут я вспомнил, что завтра же Высоцкий приезжает, прямо с утра, а у нас тут пока и конь даже не валялся… и ещё я наобещал оператору, что мы завтра заснимем подготовку мушкетеров к битве… и ещё у меня повторная встреча с директоршей столовки… всё это надо отменять у чёртовой бабушке и заниматься исключительно Владимир Семёнычем.
Звякнул по мобилке на квартиру барда прямо из института, трубку традиционно взяла Марина.
- Привет, Серёжа, - сказала она, - да, все договорённости в силе, Володя приезжает к вам завтра утренним Нижегородцем в семь-тридцать, вагон… вагон девять. Нет, меня не будет, я завтра во Францию улетаю по делам. Так что надеюсь на тебя, что не подведёшь… и травы этой ещё немножко отсыпь Володе для закрепления эффекта.
Вот и славно, один вопрос решён, жаль только, что травы больше не будет – бабка Прасковья померла месяц назад… ну да что-нибудь другое придумаем. Теперь киностудия.
- Алло, Татьяна Михайловна? Добрый вечер, как поживаете? И вам того же. Я чего звоню-то – завтра же утром Высоцкий приезжает, надо отработать с человеком на всю катушку… что надо для этого? Ну для начала оператора прямо с раннего утра, в семь часов, вместе на вокзал поедем, а дальше по обстановке… наш сегодняшний материал не посмотрели?... я рад, что вам понравилось… на киностудию?... да конечно заедем, это я вам обещаю железно… оревуарчик, да.
И ещё надо решить, кого с собой на вокзал брать.
- Инна, завтра утром Высоцкого еду встречать, ты со мной?
- Конечно, дорогой, а ты сомневался?
- Нисколько, дорогая, просто уточнил. И ещё у нас одно свободное место остается в машине – давай Алёну что ли пристегнём.
- Давай, она вне себя от счастья будет.
- Договорились, старт от гаража в семь утра. А сейчас и домой пора бы… да, Славику про Семёныча ни слова, а то мало ли что.
- Слушай, мы с ним всего два дня ездим, а он мне уже надоел, будто мы с ним десять лет женаты – может отстегнём его завтра от нашего поезда насовсем?
- Хорошо, я подумаю на этот счёт… завтра подумаю, на сегодня событий, требующих размышлений, у нас и так достаточно.
-------
Утром всё прошло без происшествий и без эксцессов, ну не считая того, что Инна таки с нами не поехала, сказала, что лучше завтрак приготовит. Володю в огромных каплевидных очках и кепке-аэродроме никто на перроне не узнал. Косились некоторые на камеру, но без фанатизма, мало ли кого и чего в наше время снимают. Когда отъезжали от Московского вокзала, Володя заметил:
- А дороги у вас как будто бы получше стали, поровнее…
- Ну так я здесь целых полгода коммунальным хозяйством заведовал, - с гордостью ответил ему я, - это ты ещё не видел новые линии скоростных трамваем, две запустили, ещё одна в работе.
- А чего ж в отставку-то ушёл?
- Ушёл? Ушли, я бы сказал, новый курс партии и правительства, знаешь ли, выборы сейчас не приветствуются, - поправил я его и тут же сменил тему, – травы больше не будет, бабка-знахарка померла, но у меня есть кое-что получше для тебя.
- Это радует, - задумчиво отвечал он, - не то, что бабка померла, конечно, а то, что взамен что-то будет… я кстати про неё новую песню недавно написал. Не про траву конечно, а про бабку…
- А почему у тебя ухо такое синее? – спросил он, разглядев меня сбоку.
- Вчера поспорили с одним… с группой товарищей насчёт наиболее целесообразного использования подсобных помещений…
- И что в результате диспута решили?
- Товарищи осознали глубокую необоснованность своих предложений и согласились, что в дальнейшем сотрудничество будет более конструктивным. А если попроще, то мы им наваляли с три короба, с той стороны распухшими ушами дело не обошлось.
- Понятно, - коротко ответил Володя.
- А я кстати выполняю своё обещание, - вспомнил вдруг я.
- Что за обещание?
- Мы тогда по стадиону наперегонки гонялись, помнишь, и я проиграл…
- Вспомнил, - сказал, оглядываясь по сторонам, Семёныч, - но это за половину обещания разве что сойдёт – не фильм во-первых, а сериал, и ты там не главный.
- Уговорил, пусть хоть за половину проканает… как жизнь-то молодая, рассказал бы нам, бедным провинциалам.
- Жизнь кипит, у Говорухина я закончил сниматься, теперь вот новая роль в театре обломилась…
- Что за роль? Опять Шекспир?
- Не, попроще, по роману Можаева «Живой», слышал про такое? Его вообще-то на Таганке уже пытались поставить лет десять назад, но не прошло, а сейчас вот что-то сдвинулось. У меня там не главная роль, её Золотухин играет, но яркая и характерная, и что самое главное – отрицательная.