— Ну… много?.. Командир.
— Садись, двойка. Двадцать четыре универсальные пятидюймовки в башенных спарках и сто тридцать три «металлорезки» в строенном и одноствольном вариантах, с прицеливанием «на глазок». Практически бесполезно, но эффектно. Поэтому все смотрим фейерверк на миллион пиастров. Сначала будет он, а потом начнется настоящий ад.
Глава 4. Розовый лидер. Бухта Синдзюван.
«Не воспользовавшись шоком, замешательством и смятением в бухте Синдзюван, не превратив в пыль инфраструктуру флота, не уничтожив беспомощные громады имперских линкоров на стоянке, предпочтя им бессмысленный удар по запасам топлива, Конфедерация совершила далеко не первую, но, вероятно, самую большую стратегическую ошибку войны за архипелаг».
Гордон Уильям Мария Игнацио, дон Пранжерас «На рассвете, когда мы (не) спали».
— О, ками-сама, она полна линкоров! — слова из трансляции оказались совсем не тем, что ожидал услышать Такэда.
Самолёты вышли к цели почти идеально. У лётной полусотни Такэды было пять сваренных на коленке, но полностью рабочих систем навигации с шифровкой входящего сигнала, и ещё пара досталась командирам. Лидеры повесили на себя не только временно «сухопутную» ударную полусотню без малого в полном составе, но и всё, что флот и армия смогли отжалеть ради важной цели.
К бухте Синдзюван и острову Исудзу вышли более двухсот самолётов. Все пять сводных ударных групп, в том числе — тяжёлые бомбардировщики отдельного лётного полка химических войск второго бронекавалерийского корпуса и двухмоторные пушечные штурмовики морской пехоты. Если кто-то на суше этому успеху экипажей флотского эскортного судна очень удивился, а пуще того, очень расстроился, ему оставалось только грызть половичок в своём штабе.
Единичные группы «казачков» с тщательно рассчитанным полётным временем и подвесными баками точно и вовремя «подхватили» разрозненные группы с разных направлений за пределами уверенного наблюдения имперцев — и привели к цели одновременно.
Идеальный план атаки прожил ровно до момента встречи с противником. Линкоры в гавани породили настоящий взрыв шифровок. «Цветные» флотские группы и «номерные» армейские моментально забыли о полётном задании. Линкоры под ними воплощали Имперскую Мощь — и давно уже превратились в непомерно весомые для любого карьериста сверхприоритетные цели.
— Спасибо, девочки, — на открытом канале прозвучал голос кого-то из армейцев. — А теперь — подвиньтесь! Снаряд бронебойный, побатарейно, согласно целеуказанию лидера — огонь!
Двухмоторные армейские штурмовики нарушили строй и разом взорвались тусклыми вспышками трёхдюймовок в скуле. Чего они хотели добиться огнём по линкорам с расстояния в несколько миль вряд ли ответил бы и сам их командир, но при виде «Толстых имперцев» в гавани его просто заклинило.
У кормы «Великого князя Милослава Эстляндского» один за другим встали пенные столбы близких промахов. Чадно полыхнул и загорелся пришвартованный к линкору в нарушение всех положений целый гарем портовых катеров вокруг сапёрного понтона.
Эфир превратился в кашу. Чёртова дюжина разрозненных групп торопливо делила между собой цели.
— Розовый лидер на связи, — мрачно произнесла Газель Стиллман. — Держим боевой курс. Продолжаем выполнение главной задачи. Первой, кто уйдёт с курса или начнёт снижение до срока, я лично все лохмы оторву и под хвост засуну!
На кораблях внизу зашевелились первые стволы. Вырванные из будничной работы и мирного сна имперские моряки торопливо занимали боевые посты.
— Вижу топливохранилища, — прокомментировала Церес Формайл. — До начала манёвра бомбометания одна минута.
— Розовый лидер — химикам. Цель — взлётные полосы авиабазы Исудзу. — потребовала в общем канале Газель Стиллман. — Повторяю. Розовый лидер — химикам. Подавить работу взлётных полос на острове Исудзу!
В ответной скороговорке при некотором желании получилось бы опознать что-то вроде «сейчас всё брошу, и пойду тебе, девочка, взлётку бомбить» — но, четыре химика, так уж и быть, в отличие от своих боевых товарищей, продолжили держать высоту и курс согласно первоначальному замыслу атаки.
— Цера, повторяй для них боевую задачу, — приказала Газель Стиллман, — А то сбегут.
— Принято, — откликнулась бортстрелок и скороговоркой забубнила в микрофон.
Газель Стиллман вложила цветные ракеты в барабан, выждала по часам тридцать секунд и решительно подала сигнал начала атаки.
Ударная полусотня ВАС-61 «Кайзер Бэй» пошла к цели.
Огромные хранилища горюче-смазочных материалов выделялись на земле чёткой геометричностью форм. Ярко-белые металлические «таблетки» с дом размером в сотовой обваловке площадью с хороший стадион каждая проглядеть не вышло бы и при всём желании.
Совсем другой вопрос — попасть в них с пикирования. Даже совершенно обычная гражданская сталь, ни разу не броня, но толщиной в палец, чихать хотела на близкие разрывы. Заставить металлическую конструкцию разойтись по швам и лопнуть могло только лишь прямое удачное попадание тысячефунтовой бомбы.
Внизу царил ад. Над сушей по стороне топливохранилищ было ещё достаточно тихо, а вот над водой стреляло всё, что могло стрелять.
Газель приникла к бомбовому прицелу. Белая круглая железяка, совсем как мишень, понемногу росла в размерах. «Казачок» вздрогнул и освободился от тысячефунтовой бомбы.
— Попадание! —торопливой скороговоркой подтвердила бортстрелок, пока Газель выводила самолёт из пике. — Есть разлив! Есть возгорание!
Внизу чадно полыхнуло и к небу рванулся исполинский столб чёрно-багрового дыма и пламени.
— Не суйтесь на воду! После атаки уходите с гавани! — приказала Газель Стиллман. — Курсом сорок пять, по возможности держаться над сушей!
Даже на рассвете росчерки пушечных трассеров и дымные шапки пушечных разрывов затягивали всё небо над водой разноцветной паутиной. Самолёты в ней жили недолго. Да, попасть в цель настолько плохо скоординированный и управляемый огонь мог только случайно… но при общем количестве стволов эта случайность уверенно превращалась в закономерность.
— Вторичная цель — корабельная стоянка к северо-востоку острова Исудзу! — продублировала Газель вслух. — Не можете попасть в хранилища, придержите бомбы для второстепенных целей!
— Там же только всякая мелочь! — возмущённо откликнулась лидер «красной» полусотни. — Командир, девчонки и так недовольны, что вы нас столько времени на суше маринуете, а теперь ещё и цели отобрали!
— Митчелл, а у вас есть, чем бомбить имперские сундуки? — ехидно поинтересовалась Газель Стиллман. — А вот эсминец или даже лёгкий крузак ты при некотором везении одним попаданием на дно посадишь!
— Толку его тут сажать-то, — буркнула непокорная подчинённая. — Дно в паре ярдов.
— Командир, белая субмарина по курсу! — Церес Формайл прервала ругань начальства. — Пикируй, упустим!
— Делай как я! — приказала Газель Стиллман. Впереди и впрямь оказалась до боли знакомая белая субмарина. Почему-то даже не у нормальных причалов, а в какой-то дыре, куда скидывали всякий плавучий туземный хлам.
— И бомбы, как назло, говно, — выдавила она сквозь зубы. — И курс не-у-доб-ный…
Самолёт тряхнуло. Газель от души полила белую тушу длинной очередью и прожала сброс обеих стофунтовок.
Огонь снизу, как и в прошлый раз шёл непонятно откуда. Кроме пары точек на самой лодке, стреляли чуть ли не с пирса.
С абсолютно гражданской деревянной рухляди вокруг субмарины вместо заградительного огня летел какой-то мелкий неопознаваемый мусор и в панике разбегались тощие архипелаговые куры.
Одна из них, видимо совсем молодая, с не подрезанными крыльями, с перепугу вспомнила, что умеет летать, пересеклась с курсом второго «казачка» в боевом заходе и разлетелась облаком кровавых перьев. Временно ослепший экипаж дёрнулся, угодил под обстрел с берега, цепанул деревянную мачту и зарылся в нагромождение деревянных лодок почти у самого пирса.
— Вашу же мать, достаньте мне эту белую сволочь! — яростно выкрикнула Газель Стиллман.
— Перехватчик на пять часов выше нас! — отчаянно выкрикнула Церес Формайл. За спиной часто застучал пулемёт. Газель обернулась и увидела большой, с хороший бомбардировшик размером, но удивительно шустрый турельный моноплан.
Имперские «Тротциги» в полной мере были ровесниками линкоров в бухте и происходили из той недолгой эпохи, когда воздушный бой представляли линейной перестрелкой из максимального количества стволов. При всех недостатках концентрации пулемётов в одной многоствольной турели, стволов этих у имперца действительно было слишком много, а земля под «казачком» не давала совершить главный манёвр уклонения от устаревшего имперца — оторваться с потерей высоты и выходом за сектор обстрела.
Очередь хлестнула рядом с корпусом. Самолёт затрясся. Частые удары наполнили корпус противным дребезжанием. В следующий момент турель имперца разлетелась фонтаном стеклянных брызг.
Вынужденный держать курс и скорость, он упустил следующую двойку на выходе из боевого захода. Юнона Тояма попросту избавилась от бомб не глядя и разнесла имперский перехватчик длинной очередью вдоль корпуса.
Имперец полыхнул огнём из-под капота и как-то боком пошёл к земле, отчаянно пытаясь вырулить за корявый лес печных труб на крышах полузаброшенных складов.
— Что с лодкой? — первым делом спросила Газель.
— Прямых нет, — Церес Формайл с трудом отпустила ручки турельного пулемёта. В кабине остро пахло горелым порохом, но как она высадила полную банку патронов, бортстрелок не ответила бы и под страхом расстрела. — В другой раз, командир.
— В другой раз, — мрачно согласилась Газель. — Розовый лидер на связи. Всем, кто уже откидался. Курс сорок пять, высота сто. Выходим над сушей. Воздушному прикрытию общий сбор, имперские перехватчики в небе.
От взлётной полосы острова Исудзу валил густой белый дым, сквозь который пробивались чёрные столбы исполинских костров из горящих самолётов.