– Мы его утопим.
– Кого «его»?
– Войсковой транспорт. – Понимания в глазах островитянки, да и остальных девчонок, не прибавилось. Ярослав понял, что ему в очередной раз придётся объяснять элементарные для нормального глубинника вещи.
– Идут мимо Зад… Сердца Королевы на пятнадцати узлах. Здесь каботажный маршрут от базы на Иту к передовым островам. Верзохина увидела скуку и ожидание, значит, это не экипаж чего-то большого, а переброска людей. Подкреплений в гарнизоны.
– У тебя же задание прямо из «Пяти крыш». А у них там, наверняка, эскорт со всех сторон, – кем бы ни была Анга по рождению, свои офицерские погоны она получила не за красивые глаза. – Ты не подойдешь на торпедный залп, капитан, тебя на подходе утопят.
– Ты не понимаешь…
Ярослав на миг зажмурился. Даже странно, уже столько лет прошло, столько всего случилось, а та картинка в памяти сияет яркими красками, будто свежеотпечатанное парадное фото.
– Представь… старый учебный парусник, после штормов, краска облупилась, паруса латаны-перелатаны, а экипаж – сплошь мальчишки-курсантики, мосластые, в линялой форме. А навстречу круизный лайнер, «Звезда Конфедерации», две турбины, пятнадцать с хвостом тысяч ластов, белый, как фуражка капитана. По всем правилам суда обязаны уступать дорогу парусникам, но где мы, а где правила… он даже гудок не давал, пёр своим курсом и всё, а мы еле успели выскочить из-под форштевня. Пассажиры – сплошь золотая публика, боярские роды, в бинокли нас разглядывали, словно голозадых…
– …островитянок! – закончила за него остроухая. – Знакомое чувство. И ты решил отомстить, не людям, так посудине?
– Мы все решили, – фон Хартманн вздохнул. – В смысле, всем нашим кубриком, тридцать пять человек. Не все до выпуска дошли, не все… в общем, неважно.
Анга еще некоторое время пристально вглядывалась в его лицо.
– Ты одержим, капитан и сам это знаешь. Но сейчас ты убийца богов и с тобой благодать Праматери Акулы. Стоять на пути твоей мести – дураков нет. Только помни, – остроухая качнулась вплотную к Ярославу, перейдя на шепот, – наши боги никогда и ни для кого не были добренькими. Чтобы не случилось дальше, тебе придется заплатить по счёту.
– Я и так в долг живу. Куда уж больше?
Такэда. Грязная бомба.
- Что мешает появлению легких, но хорошо вооруженных, казачьих звездолетов?
Дмитрий Володихин, философ.
- Рысь, ты когда уже заднюю табуретку себе возьмёшь уже? - спросил Такэда. - Хватит меня под трибунал подводить в каждом вылете!
- Не знаю, Айвен Иванович, - стоит отдать ей должное, в голосе подчинённой даже звучало что-то похожее на раскаяние.
- Жопу надеру, - пообещал Такэда.
- Пф, - Рысь демонстративно надулась. - Айвен Иванович, придумаете что-то с балансом по технике — я хоть плётку сама подам! На коленях!
Такэда улыбнулся, но торопливо прогнал неуместное выражение с лица. После начала челночных вылетов резерв по технике и людям как-то внезапно пришёл в полный раздрай. Это сначала экипажи на долгом лечении освободили чуть ли не десяток «красных» машин. Привести их в рабочее состояние тогда получилось куда быстрее, чем при всём желании могли вернуться обратно в кабины их первоначальные владелицы. Сейчас, после устроенного имперцами погрома, на руках у командира снова появились экипажи без техники. Разумеется, палубники обещали из того, что доковыляло к ВАС-61 «Кайзер бэй» и даже как-то село, всё же собрать хотя бы парочку лётнопригодных химер, но это когда ещё будет!
Суммарно «красные» и «чёрные» экипажи до сих пор незначительно превышали вместимость эскортного авианосца. Простор для ротации оставался, как и скудный резерв незанятых людей и самолётов. Но проблема стояла из тех, которыми следует заниматься вовремя.
- Самолёт — это всё-таки не лейнер главного калибра суперлинкора, - задумался вслух командир. - Восемь машин нам без вопросов дадут. Я оформил уже. На Гранд-Отель морем. Вы с девчонками и получите.
- Айвен Иванови-и-ич, - расплылась в совершенно искренней улыбке Рысь. - Я вам говорила, что я вас люблю? Нет? Я вас люблю!
- Отставить висеть на командире! - потребовал Такэда.
- Может ещё и ногами перестать болтать? - поинтересовалась Рысь.
- Желательно, - улыбнулся Такэда. - Лучше объясни, что там за столпотворение на палубе всё не кончится никак. Чего в этот раз случилось?
- Полная ерунда, - Рысь отпустила капитана и задорно улыбнулась. - Я на пустую заднюю табуретку мешок почты закинула. Нас в газетах похвалили, командир. Ну, за бухту. И за всё это вот.
- Та-ак, - при этих словах морскому ястребу Такэде стало не по себе. Но даже в самом диком ночном кошмаре он и представить не мог, какого именно масштаба грязную политическую бомбу притащила на борт его гиперактивная подчинённая.
***
«Героини бухты Синдзюван: доблесть — профессия женская!» - судя по взвизгам и стонам, Анну Тояму поставили в центр круга читать с выражением. То ли за артистизм, то ли вообще из хулиганских побуждений. - Военный корреспондент «Москвы сбоку!» из гущи событий!
Пресловутую вторую табуретку Рысь, похоже, мешками с почтой буквально завалила — потому что на палубе листали свои письма и несколько счастливчиков в разноцветной форме палубников. Но всё больше и больше людей неминуемо отвлекались на импровизированный балаган между подножием «острова» и второй орудийной башней главного калибра.
- В мрачные дни войны, когда тучи дыма и огня застилают горизонт, а враг, словно хищный кракен тянет окровавленные щупальца всепланетного империализма к нашим мирным демократическим берегам, лишь истинные герои способны гордо плюнуть в лицо смертельной опасности, - голос Анне Тояме явно ставили, потому что настолько мощное контральто из глубины души по мнению Такэды родиться могло только в ходе работы классных дорогих специалистов. - Таким героизмом, такой несгибаемой волей, такой любовью к демократии и стремлением к победе отличились события в бухте Синдзюван, где женская военно-морская эскадрилья с борта вспомогательного авианесущего судна «Крамник Бэй» золотыми буквами вписала новую страницу в летописи боевой славы Конфедерации, показав эталонный пример Долга, Верности и Служения делу Конфедерации и Демократии.
- Кажется, теперь я понимаю, как звучит безумие, - растерянно пробормотал Такэда.
- Что, командир? - переспросила Рысь.
- Ничего, - отмахнулся тот. - Проталкиваемся ближе.
- Дерзкий налёт сил на стороне мира, закона и справедливости на чёрные имперские бастионы превратился в настоящий ад, когда разведка донесла: в бухте на стоянке пребывает эскадра отборных вражеских линкоров. Трудная ситуация, которая бросала вызов духу самых закалённых бойцов, лишь подчеркнула мужество и дисциплину наших женщин. В то время как армейские кавалерийские и химические части, ослеплённые блеском вражеской брони, бросили выполнение боевой задачи и устремились в бесплодную погоню за линкорами, лишь женские экипажи сохранили хладнокровие и продолжили выполнение приказа, - последние слова Тояма уже провыла каким-то совсем уж глумным тоном под визг и аплодисменты подруг.
- Командир, вам, может, успокоительного поискать? - торопливо спросила Рысь, когда Такэда начал вполне зримо меняться в лице. - Я могу за Джинни в медицинский сбегать быстренько.
- Танто мне поищи. Гоноровый. Зарезаться, когда эта кошка палёная дочитает, - мрачно ответил Такэда.
- Командир, это я настоящая кошка! - возмутилась Рысь. - А она так, пума какая-то!
- Она палёная, ты драная, - отрезал Такэда. - Всё, слушаем! Не отвлекай!
- С каким гневом и праведной яростью мне сейчас приходится чеканить скупые дозволенные цензурой строки о том, как армейские части, имея чёткие указания, упрямо променяли долг на авантюру! Вместо того чтобы поддержать удар по береговым объектам и подорвать боеспособность целых флотских групп проклятых империалистов, они, словно стая голодных дворняг, бросились на линкоры, имея за душой лишь жажду славы и ни малейшего шанса на успех! Их действия не только срывали план операции, но и ставили под удар жизни тех, кто продолжал выполнять боевую задачу под обстрелом зениток и авиации врага.
- Бууу! - как на детском утреннике провыли хором подчинённые Такэды и бессовестно рассмеялись в голос. - Бууу!
- Но если хвалёные кавалерийские и химические бригады, чья «боевая слава» оказалась лишь позолотой на свиной коже показали себя в бою с худшей стороны, то женские экипажи «Чёрной» и «Красной» эскадрилий ВАС-61 «Крамник Бэй» наперекор всему сохранили настоящую воинскую дисциплину, верность Долгу и эталонный пример служения Демократии. Когда имперские перехватчики, словно голодные стервятники, бросились на повреждённые самолёты, женщины-лётчицы приняли боевой строй, и прикрывали отход своих беспомощных и ненадёжных «боевых товарищей». Снова и снова немногочисленные женские экипажи отражали атаки кровавых палачей врага, демонстрируя под безжалостными ударами не только лётное мастерство, но и непоколебимую волю к Победе!
- Рысь! Где Рысь? Качать Рысь! - прокричал кто-то из бортстрелков.
- Отставить-качать-Рррысь! - прорычал Такэда. - Дочитывай!
- И что же мы видим на стороне флота? - торопливый писк «извините-Айвен-Иванович» голос Тоямы заглушил почти сразу. - Думаете, такой же пример служения долгу? Увы, но и здесь полный хаос. Линейные флотские части, не относясь к обласканным званиями и родовитыми потомками эскадрильям, смогли продемонстрировали уровень лётной подготовки, достойный разве что армейских новобранцев. Действия оказались несогласованны, решения — опрометчивы, дух — сломлен залпами вражеской артиллерии. По свидетельствам лётных наблюдателей и показаниям камер, под обстрелом противника большую часть бомб необученные экипажи трусливо сбросили в акваторию порта бухты «Сндзюван» задолго до выхода к намеченным целям.
- Разрешите! - Такэда выхватил у кого-то из соседок перегнутую напополам газету, и торопливо выхватил новые строчки текста уже самостоятельно. Предчувствия его не обманули: