Мой голос пронизан холодным ядом, но, должно быть, он так же резок, как и его слова, потому что его челюсть сжимается.
— Поэтому ты переходишь к Леви?
— Это не твое дело.
— Я делаю это своим делом. Если ты делаешь это, чтобы причинить боль Астрид…
Я делаю это, чтобы причинить тебе столько же боли, сколько ты причиняешь мне. Но я не говорю этого, предпочитая хранить молчание.
— Ты чертова зануда, Николь.
— Твой орган так не думал, когда был во мне.
— Горячая неприятность, и в последний раз повторяю: это называется член, а сам акт называется секс, мисс Невинность. — в его тоне слышится веселье. — Ты ведь не отсасывала у Леви, почему?
— Откуда ты знаешь, что я этого не делала?
— Коул был там и рассказал мне реальную историю.
Я смотрю на его нечитаемое лицо.
— Почему ты спросил?
— Потому что. — он крепко сжимает мою руку. — Ты пришла к капитану, но выглядела отвратительно, так сказал Коул.
— Коулу нужны очки.
— Так ты предпочитаешь, чтобы тебя называли шлюхой вместо того, чтобы говорить правду?
— Я предпочитаю, чтобы ты оставил меня в покое.
— Я не могу.
Он делает паузу, глаза расширяются, словно он так же удивлен сказанным, как и я.
— Ты… не можешь?
Он качает головой.
— Ты активно работаешь над тем, чтобы превратить жизнь моей лучшей подруги в ад, и я хочу придушить тебя за это, но я не могу оставить тебя в покое.
— Три месяца, в течение которых ты даже не посмотрел в мою сторону, свидетельствуют об обратном.
— Может, это тебе нужны очки.
— Что?
Он вынимает леденец из моего полуоткрытого рта. Он оставляет липкий, морщинистый след на внутренней стороне моей щеки, и сладкая слюна собирается у меня во рту.
Прежде чем я успеваю подумать о том, что он делает, Дэниел засовывает его себе в рот. Движение настолько неожиданное и эротичное, что я задыхаюсь.
Он сосет сладкую конфету, втягивает щеки, прежде чем вытащить ее и провести языком, как он делал это с моей киской в тот день.
Снова и снова.
И снова.
Я глотаю, мои бедра сжимаются.
Затем он хрустит леденцом в течение нескольких секунд, раздавливая его, будто его никогда не существовало.
— Ты… должен смаковать его, — шепчу я, все еще не в силах выбросить из головы предыдущую сцену.
— Я предпочитаю быстрее добраться до сладкой части.
Он наклоняется и захватывает мои губы в медленном поцелуе.
Вкус персиков взрывается на моем языке.
Мой запретный плод и мой запретный человек.
Тело впадает в шоковую реакцию эмоций, от которой у меня перехватывает дыхание.
Дэниел хватает меня за волосы, его пальцы погружаются в них, когда он углубляет поцелуй.
Это безумие, и мы единственные люди в нем.
Только нам двоим разрешен вход.
Я поднимаю руку, собираясь прикоснуться к нему, слизать с него все персики, но что-то вибрирует.
Это его телефон, понимаю я. Он стонет, но не отпускает меня, но мобильник вибрирует снова и снова, и он отрывается от меня со стоном.
— О, черт возьми! — он смотрит на то, что, как я предполагаю, является сообщением, затем снова перевод взгляд на меня с вожделением и трепетом. — Мне нужно идти.
Мое сердце, которое ненадолго ожило, снова трепещет.
— К Астрид.
— Она позвонила моему брату, чтобы он отвез нас домой.
Я отпихиваю его, мои конечности трясутся так сильно, что я удивляюсь, как они работают.
— Николь.
Он хватает меня за локоть, крутя меня вокруг себя.
— Что? Тебя ждет твоя драгоценная Астрид. Что ты хочешь от меня?
Взгляд проходит через его черты, и мне хочется использовать все желания и ламповых джиннов в мире, чтобы понять, что это значит.
— Мы с тобой… невозможны.
— Очевидно. Удачи тебе быть игрушкой Астрид.
— Ох, я тебя умоляю. Дело не в Астрид. Дело в тебе, Николь. Ты мстительная, злобная и вообще ты, сука. Я не хочу этого.
— Ясно. Судя по стояку в твоих джинсах.
— Физическая реакция.
— А те пять раз, которые ты трахнул меня той ночью, тоже были физической реакцией?
— Я был под наркотиками.
— Наркотик не заставляет тебя хотеть того, кого ты не хочешь, Дэниел.
— Да, заставляет.
Я вижу это. Он отчаянно хочет в это верить, он хочет верить, что если бы у него был выбор, он бы не прикоснулся ко мне и на десять метров.
Но он прикоснулся ко мне только что, и он трезв, вот почему он расстроен.
Я не знаю, смеяться мне или плакать.
Так что я довольствуюсь улыбкой.
— Что, если я скажу, что для меня это не так? Что, если я скажу, что я хотела этой ночи? Что я чувствовала ее как ничто другое?
— Тогда ты солжешь, потому что твоим планом был Крис.
Этот чертов ублюдок.
Я хочу ткнуть ему в глаза.
Вместо этого я довольствуюсь тем, что бросаю в него укол.
— Может, он все еще мой план, и теперь, когда ты его разрушил, мне придется работать вдвое усерднее.
В его голубых глазах загорается вспышка. Она настолько резкая и быстрая, что я физически напрягаюсь.
— Так вот к чему был эпизод с капитаном? Привлечь внимание Криса?
— Может, и так.
— Желаю удачи в привлечении чертовых неудачников.
— Похоже, у меня с ними рекорд. — я откидываю волосы. — Я считаю это работой на общественных началах.
Его глаза снова вспыхивают, он протягивает ко мне руку, но прежде чем она успевает коснуться меня, его телефон вспыхивает, он качает головой, затем разворачивается и исчезает.
Снова.
Оставляя меня позади.
Вновь.
И на этот раз я чувствую, что действительно потеряла часть его.
Которую я не смогу вернуть.
И все же, я облизываю губы и чувствую вкус персикового леденца, молясь о том дне, когда я смогу поедать настоящие персики.
Но это, наверное, так же невозможно, как и желание, чтобы Дэниел когда-нибудь принял меня.
Чтобы я понравилась ему.
Чтобы он захотел меня.
И чтобы он не испытывал при этом отвращения.
Глава 14
Дэниел
Настоящее
Мой кулак сжимается вокруг чашки с кофе, из которой я не сделал ни глотка, хотя я сжимал ее сильнее, чем нужно, затем я бросаю ее в мусорную вёдро.
Черт.
Чертов ад.
Прошел уже час с тех пор, как я уволил Николь, но пожар, вспыхнувший внутри, не собирается утихать.
Она просто должна была выговориться о том, о чем никогда не следовало говорить вслух. Как, черт возьми, она вообще узнала все эти подробности, когда моя собственная мать, брат и Астрид не знали?
Все думают, что я разборчив в еде, потому что мне трудно угодить, или что я специально веду себя как мудак.
Все смотрят на поверхность.
Кроме чертовой Николь.
Кроме предыдущей королевы красоты и злодейки моего детства и подросткового возраста.
Не имеет смысла, что она из всех гребаных людей знает.
У меня возникает искушение найти ее, схватить за волосы и заставить говорить. У меня возникает искушение сделать много чего, схватив ее за волосы.
Когда она стояла передо мной, по ее телу пробежала дрожь, даже когда она не струсила. Даже когда встретила мой злобный взгляд своим ядовитым, будто она была обиженной стороной в этом деле.
Как будто она проклятая жертва.
Возможно, заставлять ее работать на меня было ошибкой. Замышлять месть против нее тоже было ошибкой.
Я ожидал, что буду чувствовать триумф за то, что мучил ее и превратил ее жизнь в ад, но это последнее, что я испытываю.
На самом деле, этого нет.
На самом деле, все может быть с точностью до наоборот.
Но у меня хватает порядочности обманывать свой разум, думая, что мне стало легче и я должен скакать на каком-нибудь единороге к солнцу.
Может, сгореть при этом. Так уже было раньше, я подошел слишком близко к солнцу, и оно зажарило меня заживо.
В том-то и дело, что солнце.
Я могу смотреть на него сколько угодно, могу даже вращаться по его орбите, но стоит мне прикоснуться, и моя единственная судьба это сгореть.
Дверь в кабинет открывается, и я оглядываюсь, чтобы увидеть Нокса, стоящего там с дурацкой ухмылкой.
— Что?
— Похоже, я собираюсь выиграть пари.
Мои глаза следят за его движениями, когда он обходит мой стол и встает передо мной, лицом к окну. Наверное, это мое поганое настроение и необходимость заполнить его чем угодно заставляет меня проглотить наживку.
— Какое пари?
— Если бы ты потрудился проверить групповой чат сегодня, ты бы увидел.
Сузив на него глаза, я достаю телефон и захожу в чат, который я отключил после того, как они сделали из меня посмешище.
Проигнорировав несколько сообщений Ронана о шоу одного человека, в которых его игнорируют, но он все равно продолжает, я натыкаюсь на сообщение Нокса.
Нокс: У кого настроение для игры?
Ксандер: У меня, черт возьми.
Коул: Мне скучно, так почему бы и нет?
Эйден: Кто-то сказал «игра»?
Нокс: Вообще-то, это больше похоже на пари. Как всем известно, наш Дэн травмирован блондинками, потому что красотка по имени Николь разбила ему сердце. Он говорит, что держит ее в качестве своей помощницы, чтобы отомстить, но я не вчера родился и не слепой. Я вижу искры.
Леви: Ты собираешься продолжать свой односторонний монолог или есть место для пари?
Нокс: Я к этому шел, если бы у тебя было немного терпения, придурок. Так, на чем я остановился? На том. Я ставлю десять тысяч долларов на то, что Дэниел уступит Николь, как проститутка старому богачу.
Коул: Десять тысяч фунтов, а не долларов.
Ксандер: Считайте, что я в деле.
Леви: Я повышаю до пятидесяти тысяч.
Эйден: Пусть будет сто от меня.
Ксандер: Что? Почему? Почему вы с Леви повышаете? Что я пропустил?
Эйден