И это должно произойти в ближайшее время. Сегодня, если мой член будет в этом участвовать.
До суда по опеке над Джейденом осталось несколько месяцев, и после этого я собираюсь направить ее в другой филиал У&Ш в каком-нибудь другом штате.
Я не могу жить с Николь в одном городе и при этом надеяться, что смогу нормально дышать.
Этого просто не может быть.
— Ты ей нравишься. — голос Джейдена прерывает мои недоуменные размышления, когда он стоит передо мной, указывая на Лолли, которая практически спит у меня на коленях. — Даже больше, чем я, предатель.
Я ухмыляюсь.
— Я симпатичный тип.
— Не для Никки.
Этому маленькому придурку нужно быть менее прямолинейным в своих словах, иначе я заклею ему рот скотчем.
— У твоей сестры ужасный вкус, — говорю я достаточно громко, чтобы она меня услышала.
Если и так, то она этого не показывает, потому что все еще увлечена планшетом.
Я сомневаюсь, что она вообще заметила, что Джейден отошел от нее.
— Нет. — он все еще обижается от ее имени, скрещивая руки на своей ужасно детской футболке с Миньонами. — Если ты ей не нравишься, это не значит, что ей не нравятся другие.
Я сужаю глаза, затем продолжаю гладить Лолли.
— Другие?
— Да, у Никки много мужчин, которые хотят ее.
Раскаленное чувство застилает мое зрение, и требуются все силы, чтобы не превратиться в горькую мудака, каким я был одиннадцать лет назад.
Когда многие долбаные дрочеры тоже хотели ее. Когда они смотрели на нее так, словно хотели, чтобы их маленькие члены оказались в каждой ее дырочке.
Но мне не приходилось особо беспокоиться об этом, потому что она всегда, без исключения, говорила им: «Фу, мерзость», и смотрела на них так, словно они были пылью на ее нетронутых туфлях.
Все.
Все до единого.
Делая вид, что я очарован черной пушистой головой Лолли, я спрашиваю:
— Она знакомила тебя с ними?
— Нет, она говорила, что у нее нет на них времени.
На его лице мрачное выражение. Чувство вины.
Ему жаль, возможно, он понял, что именно из-за него у его сестры нет времени жить своей жизнью. Этот мальчик слишком резок для своего собственного блага.
— У нее могло бы быть время для меня, — заявляю я ни с того ни с сего. — Учитывая, что мы работаем вместе почти каждый день.
Теперь очередь Джейдена сузить на меня свои карие глаза.
— Ты все еще не доказал, что достоин, Дэн.
— Я зарабатываю в три раза больше только на работе адвоката. Я работаю с мега-международными корпорациями и суверенной семьей в Европе, не говоря уже о том, что у меня больше денег, чем могли бы потратить десять поколений, даже если бы они полетели первым классом на Марс. Ох, и у меня модельная внешность и тело, от которого не перестают стонать фотографы. Я лучший выбор, который у вас есть.
Его глаза расширяются, но затем он прочищает горло.
— Это только на бумаге.
— Что это значит?
— Ты идеальный кандидат, за исключением одной маленькой детали. Ты все еще не нравишься Никки.
— Это неправда.
— Не думай, что я не заметил, что она избегает тебя при каждом удобном случае.
Я сжимаю кулак, не позволяя себе задушить Лолли и Джейдена вместе с ней.
— Это потому, что она играет в недотрогу.
Или ей действительно противно со мной, судя по выражению ее ужаса.
— Что это значит?
— Теперь не такая всезнайка, да?
Он поднимает свой маленький подбородок.
— Или скажи мне, или я не буду тебя поддерживать.
— Ты все равно будешь поддерживать меня, потому что знаешь, что я тот самый.
— Продолжай говорить себе это, доктор Зло. — он кладет руку на бедро, как Николь. — А что значит «играть в недотрогу»?
— Что она делает вид, что ей неинтересно, чтобы я больше за ней бегал. Девушки постоянно так делают.
— Почему?
— Не знаю. Спроси у них.
Он смотрит на меня немного.
— В таком случае, я предоставлю тебе шанс.
— Предоставишь?
— Да, считай, что ты на испытательном сроке.
— Это честь для меня, — насмехаюсь я.
— Как и должно быть. Я не всегда так поступаю.
— Ничего себе, Ваше Величество. Это так благосклонно с вашей стороны.
Он ухмыляется, показывая мне свои отсутствующие зубы. Затем возвращается к своему серьезному выражению лица.
— Эй, Дэн. Если ты обидишь мою сестру, я поцарапаю твой БМВ и сожгу твою роскошную квартиру.
— Я подам на тебя в суд за порчу имущества.
— Я несовершеннолетний. Ты не можешь подать на меня в суд.
— Еще как могу, и за это ты можешь попасть в колонию.
— Ладно. — он закатывает глаза. — Я заплачу кому-нибудь другому, чтобы он это сделал.
Я не могу подавить смех от того, насколько серьезно он говорит.
— У тебя все равно могут возникнуть неприятности, и в следующий раз не говори никому о своих планах, иначе это может быть использовано против тебя.
— Ох. — он почесывает подбородок, как старик, который набирается мудрости. — Приятно слышать.
— Это была бы юридическая консультация, а я получаю почасовую оплату. Поскольку твоё единственное состояние это коллекция миньонов, она меня не интересует. Я требую другую валюту. Ты мне поможешь.
— Во-первых, я не просил юридической консультации, поэтому отказываюсь платить за нее. Но я помогу тебе еще при одном условии.
— Каком условии?
— Ты можешь рассказать мне, как избежать наказания за убийство?
Я делаю паузу, слыша серьезный тон в его голосе и острый блеск в глазах. Это не вопрос, который он задал просто так или из любопытства. Он действительно вынашивает такие мысли.
— У тебя есть кто-то на примете, кого ты хочешь убить?
— Нет, — мямлит он. — Мне просто интересно.
— Ты не можешь избежать наказания за убийство, Джей.
— Нет, могу. Разве ты не адвокат, который помогает людям избежать наказания?
— Это адвокат по уголовным делам. Я имею дело с международными компаниями.
— Значит, ты скучный тип адвоката?
— Самый богатый тип. Я также путешествую по многим экзотическим местам.
Его глаза сияют ярче света.
— Правда?
— Да.
Хотя я пропускаю тот факт, что не нахожу в этом удовольствия.
Он пинает воображаемый камешек.
— Мы с Никки никогда нигде не были. Ну, я был в Лондоне, когда был маленьким, но я этого не помню, так что не считается.
— Вы никогда не возвращались в Англию?
— Нет. Там мой отец. — Джей поджимает губы.
— Я полагаю, он тебе не нравится?
— Нет, он придурок.
— Ты с ним встречался?
— Однажды. Он приезжал к нам два года назад, когда мы жили в Колорадо, и Никки сказала мне спрятаться, но я слышал, как он говорил ей плохие вещи и…
— Джей!
Он вздрагивает от голоса Николь, прежде чем его маленькое тело замирает. Она сейчас рядом с нами и, вероятно, слышала последнюю часть разговора.
Ее лицо стало ярко-красным, а пальцы дрожат, когда она указывает на стол.
— Иди и закончи свою домашнюю работу.
Джейден опускает голову, бросая на меня извиняющийся взгляд, и тащит свои ноги туда, где он оставил домашнее задание.
Взяв Лолли на руки, я ставлю ее возле миски с едой и поднимаюсь во весь рост. Николь кладет руки на прилавок и упирается мне в лицо, хотя нас разделяет поверхность.
— Прекрати говорить с Джеем о ненужных вещах. Все, что связано с его отцом, запрещённая тема.
Я стараюсь не обращать внимания на то, как ее грудь напрягается на фоне белой рубашки, и как румянец ползет по ее нежной шее.
Стараюсь — это главное слово, поскольку мой член находится в состоянии постоянного возбуждения и воюет с моими трусами и брюками, пока мы разговариваем.
Я удивлен, что могу говорить человеческим тоном.
— Ты уверена, что запрет лучший способ воспитания ребенка, который спрашивает о том, как избежать наказания за убийство?
Ее глаза, похожие на самые экзотические растения, расширяются.
— Он… он спрашивал об этом?
— Он гораздо острее, чем ты думаешь, и, как оказалось, замечает вещи, даже когда ты пытаешься их скрыть.
— Что еще он говорил?
— Что ты готова сделать, чтобы узнать? У меня есть интересная валюта, которую я хотел бы опробовать.
Ее щеки становятся ярко-пунцовыми, что делает ее похожей на помидор.
Это ее сигнал бежать на счет три, два, один..
— Я ничего не хочу, — пролепетала она, затем развернулась и присоединилась к Джейдену.
Я хватаюсь за край прилавка и загибаю пальцы вокруг так сильно, что удивляюсь, как у меня не лопаются сухожилия.
Если я подозревал это раньше, то теперь сомнений нет.
Она избегает меня.
Что это отвращение или что-то другое, я не знаю. Я уверен только в том, что она провоцирует мою неприятную сторону.
Резко вдохнув воздух, я иду в свой кабинет и делаю несколько международных звонков. Работа всегда держит меня в тонусе и не дает думать о ненужных вещах.
О богине с телом греха, сидящей в моей гостиной.
Видимо, работа тоже не выход, если все, о чем думает мой мозг это Pornhub-версия Николь.
Господи.
Я достаю телефон в отчаянной попытке найти отвлекающий маневр — не Pornhub.
Сообщение, который я нахожу на экране, позволяет мне легче задышать.
Астрид: Все еще жив?
Я ухмыляюсь, набирая ответ.
Дэниел: Трахаюсь со всем Нью-Йорком, пока мы переписываемся.
В моей голове. И не весь город, а только чертовски надоедливого человека в его центре.
Астрид: Я уже говорила тебе, что в последнее время ты свинья?
Дэниел: Столько же разноцветных слов, сколько твоих палитр. После четырнадцати лет, проведенных в этом мире, я немного отвык от этого, маленькая засранка.
Астрид: Ого. Не могу поверить, что мы знаем друг друга так долго. Может, нам стоит начать отмечать знаменательные даты?
Дэниел: Ты уверена, что хочешь добавить новые даты к числу дней рождения, которые тебе приходится отмечать, учитывая всех отпрысков, которых ты постоянно рожаешь?