— С Васькой еще хуже, нашелся свидетель, который якобы видел, как ты ему ножик в глаз всаживал.
— И что за свидетель?
— Угадай с двух раз… не угадал? Это твой лучший дружбан Вова Малов.
Даааа, это был сильный удар, полминуты я хватал воздух ртом, как рыба на берегу, потом собрался:
— И что мне делать, подскажите уж заодно?
— У прокуратуры есть санкция на обыск в твоей квартире и арест. Тебя естественно. Они приедут не позже чем, через 20 минут… ну край через полчаса, так что в темпе собирай вещи, паспорт не забудь и приписное свидетельство, прощайся со своей Анютой и беги через чердак к первому подъезду, ты же это хорошо умеешь делать, верно? Да, пистолетик трофейный забери с собой и спрячь где-нибудь, а то лишнюю статью на шею повесишь. Анюте скажи, чтоб открыла им дверь, проверила ордера и пусть они там все обыскивают, один хрен у тебя ничего криминального больше нет.
— Есть бежать, — упавшим голосом сказал я.
— Стой, это еще не все, куда из первого-то подъезда бежать, знаешь? То-то и оно — беги в райвоенкомат на Октября, военком в курсе. 18 тебе уже есть, в армии послужишь, пока тут волна не уляжется, понял? Просись в пограничники, это ближе к нашему ведомству.
Я стоически выслушал все это, потом все же задал еще один вопросик:
— Я же вроде в команде Горбачева числюсь, чего они на меня всех собак-то спустили, а?
— Нету больше твоего Горбачева, вчера вывели из состава Политбюро, а с его командой поступило распоряжение очень серьезно разобраться, так что если это тебя утешит, у Фетисова с Костолевским сейчас тоже все не очень хорошо.
— Все ясно, Сергей Викторович, я побежал, не поминайте лихом, — четким голосом отрапортовал я и повесил трубку.
А дальше чо, взял руки в ноги, быстро покидал в рюкзак одежду, которую нашел, еще из холодильника еды какой-то добавил, паспорт в карман сунул, что там еще… нож складной сунул, не знаю зачем, и еще бутылку коньяку, хранившуюся у нас к празднику, Вальтер положил в карман. Анюту разбудить не успел, потом что в это время грянула моя личная трубка, я ее на полочку в кухне пригородил, вместе с зарядным устройством. Подошел, глянул — на определителе значилось ИГО (уже пару недель как я усовершенствовал эту систему, теперь она 4 трубки включала, причем звонить можно было конкретно с каждой на любую другую, не очень сложная переделка-то, мобильников пока нет и не видно, а связываться с нужными людьми надо бы — две значит трубки у нас с Анютой остались, остальные я отдал Игоревичу и анютиным родителям, мало ли что). Нажал на ВКЛ:
— Здрасть, Станислав Игоревич, случилось что?
— Привет, да, случилось, причем скорее у тебя. Из КГБ звонили?
— Так точно, пять минут назад.
— Сказали, чтоб бежал?
— Ага, — унылым голосом подтвердил я, предчувствуя дополнительные неприятности, — через чердак в военкомат.
— Никуда не бегай, засада это, в лучшем случае тебя скрутят и засунут в подвал на Воробьевке…
— А в худшем? — сразу решил я расставить точки над ё.
— Там тоже разные варианты есть, но все плохие для тебя.
— И что же мне делать?
— Значится так, Сергуня, они тебя там на чердаке подождут минут 10–15, потом будут дверь в квартиру ломать, так что 15 минут плюс-минус у тебя есть. А делать что? У тебя комнате балкон вроде есть…
— Есть, куда он денется…
— Подожди, не перебивай — и балкон этот очень близко к такому же из соседнего подъезда, так?
— Метр между ними, да, — упавшим голосом подтвердил я.
— Значит выходишь на свой балкон, аккуратно прикрываешь за собой дверь, постарайся, чтоб шпингалет за тобой сам закрылся, сможешь?
— Постараюсь…
— Перелезаешь на соседний балкон, снега сейчас нет, так что следов ваших видно не будет… и делай что хочешь, но надо тебе будет открыть дверь этого соседнего балкона, оставаться там нельзя, заметят, да и холодно.
— Стекло разбить можно?
— В крайнем случае… варенье или мед если есть, возьми с собой, плеснешь на окно, осколки не разлетятся. Все, действуй.
— Подожди минутку, Игоревич — так что случилось-то? КГБшник сказал, что Горбачева сняли, это правда?
— Случилась небольшая заварушка в Москве, Сергуня, а ты попал в нее как камушек в жернова. Да, Горбачева пока никто не снимал, это тебе КГБшник наврал. Трубку с собой возьми, я отзвонюсь, когда прояснится обстановка, и это… удачи тебе, герой, — и он нажал отбой. А я поскакал выполнять его инструкции — Сергей Викторович конечно Сергеем Викторовичем, но Игоревич мне ж почти отец, да и выполняется в армии всегда последнее по времени приказание, так что…
Вытащил из сумки с инструментами молоток, гвоздодер, отвертку, подумал и еще добавил стамеску, нашел в холодильнике банку с малиновым вареньем (эх, жаль, на случай простуды очень хорошая штука), потом начал будить Анюту. Спросонья она с трудом въехала в ситуацию, но въехала таки, быстро стала одеваться, трех минут ей хватило. Дальше я закрыл на ключ дверь в комнату, все лишние минуты для нас образуются, а в наружную дверь квартиры тем временем уже начали звонить и стучать, судя по звуку ногами в сапогах. Мы тем временем вылезли на свой балкон, двери на него я ухитрился закрыть, правда только внутреннюю — дело-то в общем нехитрое, ставишь шпенек шпингалета на край и хлопаешь, со второго раза закрылось оно изнутри. Потом нам значит надо было перебраться на соседний балкончик, расстояние между ними, как я уже говорил, было около метра, немного, если это на первом этаже, но мы не на первом были, а на четвертом и внизу там крыльцо кинотеатра было с острыми какими-то штырями. Анюта сразу заявила, что она высоты боится и наверно не одолеет это дело. Я сказал, чтоб она глаза закрыла, сначала сам перелез, потом дал ей руку и командовал, куда и на какое расстояние протягивать ноги-руки, с божьей помощью получилось.
Далее надо было открыть дверь этого балкона — я постучал для начала, вдруг кто дома есть (хотя как объяснять наше вторжение, у меня даже в проекте приготовлено не было), никто не отозвался, нет тут никого. Значит будем сами проникать. Подергал дверь — она болталась туда-сюда очень свободно, дай думаю выбью этот шпингалет к чертовой матери, ну его, это варенье. И что вы думаете, вышло у меня, со второго толчка вылетело, а вторая дверь вообще закрыта не было, так что проникли мы внутрь без лишних волнений.
Огляделся, обстановка почти такая же спартанская, как у нас, кровать, диван, одежный шкаф, стол со стульями у окна да телевизор в углу. В это время послышались стуки в дверь уже нашей комнаты, опять сапогами, далее ее начали ломать. Посадил на диван Анюту, укрыл каким-то покрывалом, сел рядом, так мы и просидели, дрожа, целых полчаса, пока в нашей комнате обыск шел, что-то там роняли на пол, сапогами стучали, как рота солдат, кричали громкими недовольными голосами. Но про балкон кажется не догадались.
Еще потом послышался гул мощных машин с Кирова — я осторожно выглянул из-за шторы, приехали два армейских грузовика и оба свернули в нашу арку. Еще через пяток минут послышались выстрелы… вторая сторона конфликта подтянулась, подумал я. Потом совсем все стихло. Анюта неожиданно сказала:
— А меня ведь твои КГБшники вербовали, за тобой чтоб присматривать…
— Да ты чо? — только и придумал в ответ. — И когда это было.
— А вот в тот день, когда мы в кино ходили, ты думаешь, чего я такая неразговорчивая-то была?
— И чего, завербовали?
— Не, отказалась я… не сразу, сначала сказала, что подумаю, а через день отказалась. Но они походу сразу после этого Вовчика твоего подрядили на эту работу.
Где-то в квартире вдруг закапала вода из крана на что-то железное, не очень часто, но отчетливо — кап-кап-кап. Под этот аккомпанемент мы и продолжили нашу беседу.
— А кто Игорька-то убил? — спросила она.
— Андрюха, кто ж еще…
— А Ваську?
— Его скорее всего Вовчик, оперативную комбинацию он им какую-то срывал.
— А штуку эту на чердаке кто подложил?
— Так тоже Вовчик, контора хотела посмотреть, как я буду реагировать на новую вводную, я так думаю…
— И клад этот почему ты побежал сдавать, я так и не поняла?
— Понимаешь, Анюта, во времена революции, ну или чуть позже, не позднее же 20-х годов их зарыли, не было шариковых ручек, да… да и монеты я попристальнее рассмотрел — фальшак этот был, сверху позолота, в середине железо, в одном месте одна монетка облупилась, все и вылезло наружу…
— А Евстигнеев, Видов, Рязанов, съемки в Москве — это тоже все подставы были?
— Вот тут я не уверен, возможно, что и нет, очень уж сложная комбинация, наши органы вряд ли на такое способны.
Тут мысли Анюты вдруг неожиданно резко поменяли свое направление:
— Слушай, Сережа, я ребенка хочу. От тебя хочу.
— ОК, — вяло согласился я, — если живыми отсюда выйдем, буду работать в этом направлении.
— А как назовем? Я думаю, если мальчик, то пусть Серега будет…
— Сергей Сергеич значит, да ради бога. А если девочка, то Аня?
— Угу, Анна Сергеевна будет.
— Хорошо.
— А чего ты так быстро со всем соглашаешься, тебе все равно что ли?
В это время грянула трубка у меня в кармане:
— Еще раз здорово, Сергуня, — сказал Игоревич, — все в порядке, можете возвращаться в свою квартиру.
— Наши выиграли? — спросил я.
— Так точно, как ты любишь говорить, с крупным счетом.
— Спасибо тебе за все, Игоревич, век не забуду.
— Да, и у тебя сегодня в 12 аудиенция у первого секретаря обкома, можешь Анюту с собой взять.
— Есть взять Анюту! — отрапортовал я и мы пошли темным коридором на улицу. Оказалось, что еще не совсем все кончилось, из нашего подъезда выносили мешки, судя по весу и размеру с телами, и грузили в грузовик. Постоял, посмотрел — край одного мешка оказался застегнут недостататочно полностью и в прорехе я увидел голову Сергея Викторовича, вместо одного глаза у него была кровавая дыра. Анюту я успел повернуть в сторону, чтобы она этого не увидела. Погрузили наконец все, и мы пошли дальше, из чьего-то открытого окна донеслось: