[449]. Сами партнерши – «чернобровая» или «беленькая» – также предстают в карточном (как две «масти») или шахматном (черные или белые фигуры) облике.
Следующая строфа стихотворения «На Счастие» также насыщена знаками и символами эротических побед:
Бывало, милыя науки
И Музы, простирая руки,
Позавтракать ко мне придут
И все мое усядут ложе;
А я, свирель настроя тут,
С их каждой лирой то же, то же
Играю, что вчерась играл.
Согласна трель! взаимны тоны!
Восторг всех чувств! За вас короны
Тогда бы взять не пожелал (I, 252–253).
Эти строки Державина – с их рефреном «бывало» (многократно повторенном в оде) – еще раз отсылают к барковианской оде «На воспоминание прошедшей молодости»:
Без слез не вспомню прежни веки
Я в юности когда бывал
<всяк день текли млечные реки>
всяк день я роты пизд ебал
<всяк день> оне ко мне стекались
наперстки на хуй мне казались
и я им сколько мог служил…
Дошел и я красы драгия
дошел и я до сей беды
бывали времена такия,
когда платили мне пизды
бывало вы за мной ходили
бывало вы меня просили…[450]
Державин, несомненно, знал этот барковианский текст (в той или иной версии), поскольку использовал его мотивы (как и собственный мотив «посадки» муз на ложе) в известном своем шутливом стихотворении 1802 года:
Если б милые девицы
Так могли летать, как птицы,
И садились на сучках,
Я желал бы быть сучочком,
Чтобы тысячам девочкам
На моих сидеть ветвях.
Пусть сидели бы и пели,
Вили гнезда и свистели,
Выводили и птенцов;
Никогда б я не сгибался,
Вечно ими любовался,
Был счастливей всех сучков (II, 433).
В оде Державина «На Счастие» вводится не только мотив «бывшего» счастья, но и теперешнего несчастия – сексуальной слабости утратившего молодость героя:
Прекрасный пол меня лишь бесит,
Амур без перьев нетопырь,
Едва вспорхнет и нос повесит (I, 254).
Здесь Державин обыгрывал известную и чрезвычайно популярную эротическую метафору: нос как субституция фаллоса. Стихотворение-сказка Я. Б. Княжнина «Феридина ошибка», где герой в сражении теряет нос-фаллос, было напечатано в «Собеседнике» в 1783 году, в том же первом номере, что и «Фелица» Державина. Там тоже, как и в «Фелице», упоминался табак: «Ведь нос не для любви, для табаку пригож»[451].
Барковиана Державина – это стилизация, продукт сознательной и рафинированной игры. Барковианские цитаты были препарированы и введены поэтом в галантный контекст; они и входили в оду в качестве цитат, а не лингвистического ориентира. Здесь было уже не «наследование» барковианской традиции, а игра с наследием – и ломоносовским, и барковианским одновременно. Самым парадоксальным было то, что Державин осмелился написать таким слогом именно оду, связанную с его екатерининским циклом. В таком контексте Фортуна неминуемо сближалась с Фелицей, и эта рискованная установка на сближение и расподобление Екатерины-Фелицы и Фортуны-Счастия оказалась слишком опасной – она и сделала оду непечатной почти на десять лет.