Авт.), — пишет Конрад Гейден, — как официальной военной силы партии заключается в том, чтобы своей конкуренцией убить и поглотить бесчисленные местные группы штурмовых отрядов, «товарищеские союзы», местные дружины «россбаховцев» (один из «фрейкоров». — Авт.) и т. п. Поэтому при их создании необходимо поступать очень осторожно. Если прежде, при сколачивании штурмовых отрядов, заявлялось: «Партия ожидает, что вы все явитесь на ее зов», то теперь подчеркивается: «Партийное руководство исходит из того положения, что гораздо больше ценности представляет горсть самых лучших, самых решительных и стойких, чем масса попутчиков без решимости и энергии. Поэтому «охранные отряды» строятся по очень строгим директивам, и численность их весьма ограниченна».
Существует множество документов, показывающих, что Гитлер после 1925 г. особо выделял подразделения СС, подчеркивая их «избранность». Так, в Веймаре, на съезде НСДАП, нацистский фюрер торжественно вручил своему новому войску «окрашенное кровью знамя». (В 1923 г. в день провалившегося путча нацисты несли это знамя.)
Уже в директивах по созданию отрядов СС говорилось: «Хронические алкоголики, болтуны и люди, обладающие иными пороками, абсолютно непригодны» (для приема в СС. — Авт.). В этом тезисе был довольно недвусмысленный намек на состав СА.
Один из тогдашних главарей СС возвестил: «СА — это линейные войска, СС — гвардия». Далее эта «мысль» стала обрастать подробностями. Эрхард Хейден — в ту пору рейхсфюрер СС — сказал: «Гвардия была всегда: у персов, у греков, у Цезаря, у Наполеона, у «старого Фрица» (речь идет о кумире прусской военщины Фридрихе II, 1712–1786. — Авт.), гвардией новой Германии станет СС». Заявлялось также, что эсэсовцы — это «новое дворянство».
А в ноябре 1926 г. Гитлер перестроил СА (предварительно наведя порядок в самой НСДАП и покончив с «оппозицией») и нашел для штурмовиков нового командира — капитана Пфеффера фон Заломона. Одновременно произошла чистка верхушки берлинских и мюнхенских штурмовиков. Глава мюнхенской СА Хейнес вылетел из НСДАП, но отнюдь не за то, что был гомосексуалистом и подозревался в убийстве, а из-за недостаточного повиновения нацистским фюрерам.
Однако Заломон не собирался отдавать сколоченную усилиями Рема и К° организацию в руки «штафирок» из «партийного» аппарата. И кроме того, СА превратились в удельные княжества со своими сюзеренами.
У Гитлера начались большие неприятности с СА…
Первый «бунт» штурмовиков в Берлине произошел осенью 1926 г.
Во главе его стоял Курт Далюге, который сыграл немалую роль в сколачивании аппарата насилия в «третьем рейхе». В ту пору этот бывший «фрейкоровец», по профессии инженер, ведал в Берлине вывозкой мусора. Он получил кличку Думми-Думми (что приблизительно означает: Дурень-Дурень). После путча 1923 г. Далюге вступил в ремовский эрзац СА — «фронтбанн». Потом организовал штурмовые отряды в Берлине, насчитывавшие 500 человек. Гитлер справился с Думми довольно быстро, сделав гаулейтером Берлина Геббельса.
Но это были цветочки. Куда серьезнее оказалась фронда под предводительством бывшего полицейского офицера Стеннеса, которая решила свергнуть «мюнхенских фюреров», то есть самого Гитлера и его ближайших помощников. Ни больше ни меньше.
Надо сказать, что к тому времени СА сильно разрослись. Отчасти за счет деклассированной безработной молодежи (начинался мировой экономический кризис), отчасти за счет уголовников, которые прямо-таки хлынули в штурмовые отряды. Этот факт отмечают все исследователи. Более того, надо сразу сказать, что повадки и нравы уголовного мира наложили поистине неизгладимый отпечаток не только на СА, но и на все будущие карательные органы нацистов…
Вальтер Стеннес, главарь СА в Берлине, был особенно опасен для Гитлера тем, что связался с Отто Штрассером, организовавшим в ту пору так называемый «Черный фронт», который делал ставку на наиболее «левые» антибуржуазные слои в нацистском движении. Среди штурмовиков получил распространение лозунг: «Адольф Гитлер нас предает». Из рук в руки ходил памфлет, где говорилось: «Мы, пролетарские (!) элементы, ужасно довольны. Нам разрешено нюхать вонь от вареной капусты, зато наши милые фюреры получают в месяц от 2 до 5 тысяч марок и живут припеваючи. Особенно воодушевляет нас известие о том, что наш Адольф Гитлер купил на автомобильной выставке новый большой «мерседес» за 40 тысяч марок».
Стеннес требовал, чтобы представители СА заседали в рейхстаге, чтобы им платили за драки в залах, где выступают нацисты, так сказать, аккордно, а главное, чтобы их вывели из подчинения гаулейтеров…
Гитлер, не долго думая, выгнал Стеннеса из НСДАП и посадил на его место… Хейнеса, которого также вскоре устранил.
Но и это не помогло. В ночь на 30 августа 1930 г. берлинские штурмовики ворвались на Хедеманштрассе, 10, в резиденцию гаулейтера Геббельса, и расколотили все, что там было. Геббельсу, который беспрерывно поносил и оскорблял берлинскую полицию, пришлось обратиться к ее помощи. Полицейские арестовали 25 штурмовиков, а Геббельс сломя голову ринулся в Мюнхен. «Через день, — пишет историк Хёне, — Гитлер с пересохшей гортанью стоял перед… Стеннесом и умолял его не покидать партию. Нацистский фюрер переходил из одной пивнушки в другую и заклинал СА доверять ему и впредь. Вечером 1 сентября 1930 г. в берлинском Доме ветеранов войны состоялся праздник примирения. Гитлер обещал, что выполнит важнейшие требования партийного товарища — Стеннеса. Умиротворенные стороны разошлись».
Разумеется, нацистская верхушка не собиралась сдерживать свое слово. Да и СА не успокоились. Уже 8 сентября шпик Гиммлера в руководстве штурмовиков — Леонардо Конти (позже он за свои заслуги получил чин обергруппенфюрера СС и играл немалую роль до последних дней нацистского режима) сообщил, что СА во главе со Стеннесом желает стать независимой от НСДАП и ее идеологии организацией. «Поэтому фюреры СА, которым национал-социалистское мировоззрение чуждо и которые сознательно отказываются углубляться в него, могут в любое время распустить нацистскую партию».
И тут Гитлер пошел на решительный шаг: он изгнал Пфеффера, объявил самого себя верховным фюрером СА и вызвал из Боливии… Рема. Покидая Германию, Рем патетически писал Гитлеру: «Если тебе понадобится моя помощь, то скажи мне: в такой-то день, в 6.00 утра прибудь со своими людьми туда-то, и я явлюсь…» Рем и впрямь скоро возвратился в Германию.
Тем не менее в марте 1931 г. состоялась тайная конференция штурмовиков, на которой было объявлено (неким Яном), что «1 апреля днем Гитлер сместит группенфюрера «Восток» Стеннеса. Однако фюреры СА ослушаются фюрера НСДАП и во всеуслышание заявят о том, что они против Гитлера, за Стеннеса». «За какие-нибудь несколько часов, — пишет Хёне, — гитлеровская империя СА по одну сторону Эльбы рухнула, вышли из повиновения как низшие, так и высшие чины в Бранденбурге, Силезии, Померании и Мекленбурге». Стеннес изгнал Геббельса. Началась большая заваруха. Впрочем, путч Стеннеса скоро выдохся.
Тогда победителями из борьбы с фрондой СА впервые вышли «охранные отряды» СС и их глава — «тихий», «незаметный» Гиммлер.
Насколько велика была тревога Гитлера из-за беспорядков в его армии коричневорубашечников, видно по тому, что он не скрывал ее даже перед «посторонними». Так, в беседах с главным редактором самой многотиражной газеты веймарской Германии «Лейпцигер нойсте нахрихтен» Брайтингом нацистский фюрер то и дело возвращался к этой теме. «Враги пытаются проникнуть повсюду, затеять против меня путч… Но только отдельные фюреры СА выступили с ними. Рядовые штурмовики отвернулись от тех, кто сеял смуту; не исключено, впрочем, что мы еще будем иметь дело с такими элементами. Революцию (!) нельзя провести без трудностей. Существует очень много оппортунистов, которые хотят плыть по течению. Моя служба информации уже сообщила мне, что враги рассчитывают на внутренние трудности, из-за которых я сдамся. Но я никогда не отступлю от своей программы и цели. Группенфюрерам и гаулейтерам предлагают деньги. Пытаются нас расколоть и обмануть… Безродным людишкам никогда этого не удастся. Мы намереваемся принять новые меры для своей безопасности. Мы знаем все рецепты отравителей…» И т. д. и т. п.
И тут возникает законный вопрос: почему Гитлер еще до захвата власти не покончил с СА? Тем более что сама нацистская партия с ее «кадровым» костяком представляла собой в ту пору мощный кулак, который в любое время можно было использовать для всякого рода «боевых» акций. Кроме того, у фюреров НСДАП уже существовала дисциплинированная, отлично вымуштрованная преторианская гвардия эсэсовцев.
Полчища коричневорубашечников, по меткому выражению того же Хёне, занимались «пропагандой паники». А это было в ту пору просто необходимо фюреру: бесконечные драки, «зальные побоища», скандалы на всех митингах, собраниях (а в начале 30-х годов без конца шли предвыборные кампании!), стычки в рабочих кварталах, хулиганские выходки средь бела дня на улицах расшатывали правопорядок, парализовали жизнь простых людей, запугивали не только политиков, но и обывателя. Страну лихорадило, буквально все институты Веймарской республики, даже полиция, демонстрировали свою неспособность защитить себя. И «человек с улицы», путая причину со следствием, все чаще стал заговаривать о необходимости «сильной власти».
Итак, Гитлер стоял перед сложной дилеммой: с одной стороны, он нуждался в огромной армии СА, с другой — эта армия становилась все более неуправляемой[6]. Нацистский фюрер пошел на риск — заключил мир со штурмовиками. И это дало свои плоды…
В разгар сложной политической борьбы реакция добилась отмены указа министра внутренних дел Гренера от 14 апреля 1932 г. о запрете СА, СС и всех подчиненных им организаций (указ действовал считанные месяцы, и в нем говорилось, что штурмовики — своего рода «частная армия», которая образует государство в государстве и является постоянным источником беспокойства для мирного населения…). Как только запрет отменили, СА и СС с новой силой о