— Ну, не таким деятельным, что ли. А вы вот как… Признаюсь, впечатляет!
Захлопнулась дверца лифта. Маркелов вернулся в кабинет Круглова.
Выходит, что Хрулев подозревал, что за ним ведется наблюдение, и таким образом захотел подставить Круглова, чтобы отвести подозрения от своего человека. Кто же он — этот «крот»?!
На столе огромными стопками возвышались деловые бумаги. Пару дней столь усиленной работы, и уже не останется места для деловой информации, Геннадий Федорович начнет сваливать бумаги на стулья, которые обычно занимают посетители.
В силу каких-то соображений Круглов отказался от услуг секретаря и предпочитал лично вести свои дела. Ничто так не говорит о хозяине, как его личный календарь. Обычно он является настоящим кладезем для контрразведки. Маркелов подошел к столу и полистал ежедневник Круглова. Почерк у Круглова был мелкий, неряшливый, однако в записях можно было проследить весь его распорядок за последние несколько месяцев. На страницах ежедневника были указаны имена и фамилии людей, с которыми ему предстояло встретиться, время и место встречи, порой даже раскрывалась суть вопроса.
Маркелов знал, что Геннадий Федорович имел привычку вести записи даже на деловых бумагах, используя для этого их оборотную сторону. Несколько таких бумаг лежало на краю стола аккуратной стопкой. Интересно, что в них? Перевернув одну из них, Маркелов прочитал: «…встреча с В., — ужин». На следующей странице выведена еще одна надпись: «…проиграл В. 1500 $. Отдать завтра!»
Судя по записям, этот таинственный В. занимал в жизни Геннадия Федоровича немало места. Вместе они не только ходят по барам, но и просиживают за карточным столом. Остается выяснить, кто он: близкий знакомый или случайный собутыльник? Геннадий Федорович, человек необычайно контактный, мог запросто завести дружбу с кем-нибудь в баре, после чего провести с малознакомым человеком целый вечер. Нельзя исключать вероятности, что один из таких «случайных» людей мог оказаться профессиональным разведчиком. А Круглов, в силу живости своего характера, просто выбалтывал ему конфиденциальную информацию. Тому ничего не оставалось делать, как просто запоминать ее.
Маркелов взял два листочка и вышел из кабинета, — придется разбираться с этим таинственным В.
Захар приехал на конспиративную квартиру на пятнадцать минут раньше. Подумав, решил подключить диктофон — совсем не потому, что не доверял своему собеседнику, а в силу того, что хотел осмыслить предстоящий разговор.
Эту конспиративную квартиру он оберегал ото всех. О ее существовании знал только ограниченный круг доверенных лиц. Первое правило конспирации — выглядеть как можно незаметнее и не докучать соседям дополнительными раздражителями в виде грохочущей музыки. Маркелов с улыбкой вспоминал о том, как однажды, лет пять тому назад, привел на конспиративную квартиру приятелей. В холодильнике ничего не было, и он решил зайти в соседний магазин, оставив приятелей одних. А они в его получасовое отсутствие умудрились устроить такой разгул, что соседям пришлось вызвать милицию. Недоразумение было улажено (достаточно было продемонстрировать «корочки» сотрудников ФСБ), но квартира была безнадежно засвечена.
С тех пор подобных ошибок Маркелов не повторял и на конспиративных квартирах вел себя скромно и сдержанно, не забывая первым здороваться с соседями. К такому же он приучил и агентов. И каждый из них, несмотря на бурное тюремное прошлое, производил впечатление как минимум воспитанного человека.
Еще через несколько минут раздался сдержанный стук в дверь. Посмотрев в глазок, Маркелов увидел Самгина.
— Входи, — распахнул Маркелов дверь.
— Благодарю, — отозвался Самгин, перешагивая порог. Он выглядел слегка обескураженным. — Задал ты мне задачу!
Так уж было заведено, что у каждого из них в комнате было свое место, и оба одновременно зашагали к своим стульям.
— Рассказывай, что произошло, — сказал Маркелов.
— Не далее как вчера вечером ко мне подошел Петр Васильевич Веселов и поинтересовался, действительно ли «Российский ковчег» будет продавать десять реактивных самолетов.
Маркелов постарался не выдать своего волнения. Всю операцию Маркелов представлял как огромное мозаичное панно с огромным количеством деталей. День за днем заполнялись его фрагменты, и вот сейчас нашлось место для очень важной фигуры. Свободной оставалась только центральная часть. Теперь понятно, кто прятался под буквой В!
Все подозрения от Круглова можно отвести — он чист!
— Так ты знаешь Веселова? — как можно спокойнее спросил Маркелов, переварив новость.
— То-то и оно, что не знаю! — возбужденно воскликнул Самгин.
— Как же тогда он к тебе подошел?
— А ты послушай… Обычно по средам и субботам я хожу в боулинг-клуб. Там собирается наша компания. В общем, у мужиков должна быть отдушина, ты меня понимаешь.
— Разумеется, — кивнул Захар.
— На соседней дорожке катал шары этот самый Веселов. Кое с кем из нашей компании он был знаком, позже присоединился к нам. Тоже как будто бы ничего удивительного. Часа через два пошли в бар, выпили по бутылочке пива, и тут он у меня спрашивает, действительно ли «Российскому ковчегу» дадут контракт на продажу десяти реактивных самолетов? Мол, он работает в «Ковчеге» и ему важно это знать точно…
— И что же ты ему ответил?
— Сказал, что не владею информацией в полной мере.
— Он поверил?
— Трудно сказать. В конце разговора он вернулся к этой теме, сказал, что знает человека, который очень заинтересован в этой информации и даст за нее приличные деньги. Затем вручил мне свою визитку, сказал, что будет ждать ответа, и тут же ушел.
— Вы с ним договорились о встрече?
— В следующую среду.
— Он догадался о чем-нибудь?
— Не думаю, — отрицательно покачал головой Самгин. — Выглядел он вполне непринужденным. Если бы он что-то заподозрил, я бы заметил.
Вытащив конверт, Маркелов положил его на стол:
— Здесь твои деньги. Отличная работа!
Взяв конверт, Иван Гурьевич сунул его во внутренний карман пиджака.
— Будет теперь на какие деньги катать шары, — сказал он повеселевшим голосом. — А то, знаешь ли, поиздержался я в последнее время.
Самгин ушел, осторожно прикрыв за собой дверь. Раздвинув занавеску, Маркелов некоторое время наблюдал за тем, как Иван беспечно пересекает двор. Затем он вышел на улицу и направился к припаркованной машине. Через минуту она тронулась и быстро затерялась в потоке транспорта.
Значит, Петр Васильевич Веселов и есть тот самый таинственный «крот»?
Неожиданно Захара охватило чувство неясной тревоги. Откуда оно взялось, понять он не мог, но чуял, что опасность находится рядом и пронизывает собой все окружающее.
Оставаться в комнате не хотелось. Надев пиджак, Маркелов вышел на улицу. Свежий воздух остудил лицо. На первый взгляд на улице царила абсолютная безмятежность. Что же тогда его так тревожит? Маркелов остановился, дважды глубоко вдохнул и, когда подсознание подключилось к информационному пространству, постарался определить источник угрозы. У подъезда стояла его машина, он всегда припарковывал ее именно на этом месте. В первую очередь Захар исходил из соображений целесообразности — автомобиль хорошо был виден из окон квартиры. Хотя логика подсказывала, что автомобиль, по-хорошему, следовало бы ставить в разных углах двора, очень часто разведчика губит въевшаяся привычка.
Захар никогда не садился в машину сразу. Сначала он обходил ее со всех сторон, стараясь отметить возможные изменения. И в этот раз он проделал то же самое. Царапин не обнаружил, не было ничего такого, что могло бы указать на то, что кто-то трогал машину. И все-таки что-то было не так — от машины так и веяло опасностью. Важно не показывать своего беспокойства, не нервничать, возможно, в это самое время за ним кто-то очень внимательно наблюдает, отслеживая каждый его шаг.
Маркелов снял машину с сигнализации, но садиться за руль по-прежнему не торопился. Вытащив тряпку, он принялся протирать боковые стекла, покончив с этим, взялся за заднее… Вот оно в чем дело! На бампер его автомобиля была приклеена небольшая полоска с отражателями. Такую ленту очень хорошо видно даже в темное время суток, а потому машину легко отслеживать в потоке транспорта. Первым желанием Маркелова было сорвать полоску и зашвырнуть ее далеко в кусты, и, только досчитав до десяти, он сумел утихомирить вскипевшие эмоции. Следовало поступить похитрее. Теперь он был убежден, что в данную минуту является объектом изучения, а следовательно, безнадежно засвечена не только его конспиративная квартира, но и агент, вышедший из нее минутой раньше.
Сев за руль, Маркелов не мог отделаться от ощущения, что в этот момент кто-то сосредоточенно разглядывает его затылок. Захар закрыл глаза и мысленно представил двор. Будто с высоты птичьего полета он видел пустынный двор, гаражи, дома, деревья, видел настолько четко, что даже различал малейшую трещинку на асфальте. Мысленно он останавливался на каждом предмете, пристально взглядываясь в него. Такой астральный «осмотр» помогал ему не однажды. Что же было не так на этот раз? Три машины во дворе стояли на своих местах. Их владельцы тоже не любили изменять своим привычкам. Мусорный бак, почти до самого верха заполненный всяким хламом. Небольшой пластиковый пакет, стоящий рядом. Ни один из предметов не вызывал у него чувства тревоги. Мысленно он продолжал скользить над пустынным двором, будто бы сканером прощупывая каждый уголок. Скамейка… Сосредоточившись, Маркелов неожиданно ощутил невероятно сильный эмоциональный всплеск. Перед закрытыми глазами поплыли разноцветные звезды. Информация была получена, и где-то в подсознании происходила ее обработка.
Маркелов открыл глаза. Так оно и есть — под скамейкой, стоявшей напротив подъезда под деревьями, валялась смятая сигаретная пачка. Не было ничего удивительного, что он не отметил скамейку сразу. Выходя из подъезда, он всего лишь скользнул по ней взглядом, чтобы в нужный момент с легкостью выудить ее из своего возбужденного подсознания. Теперь Захар понимал, что именно его беспокоило. В пачке от сигарет наверняка находилось пишущее устройство, которое фиксировало каждый его вздох. Наверняка где-то из окон здания за ним вели визуальное наблюдение. У Захара возникло нестерпимое желание осмотреться, но он, не поддавшись соблазну, завел двигатель. Мягко отпустив сцепление, Маркелов выехал на улицу. Сейчас, в сгустившихся сумерках, лента с отражателями была видна за пару сотен метров. Это позволяло, не привлекая к себе внимания, следовать за отслеживаемой машиной на значительном расстоянии. Поток автомобилей был плотным, и выявить, какая именно машина дышала ему в затылок, было невозможно. Захар не исключал, что вели его сразу несколько машин, одна из которых находилась впереди, передавая его друг другу будто эстафетную палочку.