— Куда ж со сломанной рукой-то? Ну-ка, вылезайте.
Мари, как будто не в силах возражать, послушно вышла из машины. Смотритель сель за руль и одним рывком загнал машину в лифт-подъемник. Этот был тот самый смотритель, который недавно говорил, что у него дочь поступила в университет. Мари поблагодарила его и, оправив одежду, прошла в демонстрационный зал. Внутри на всю ширину зала, словно макеты динозавров в музее естественной истории, выстроились новенькие сверкающие автомобили. Миновав зал, Мари вошла в офис. Директор автосалона был уже там. Она поздоровалась с ним, широко улыбаясь, и прошла на свое место. Мари окинула взглядом аккуратно прибранный стол, открыла большой ящик справа и положила в него сумку — этот момент всегда доставлял ей особое наслаждение. Еще она любила ощущение твердого мрамора под каблуками, когда, открыв дверь демонстрационного зала, входила в офис. По сравнению с работой дом казался ей неуправляемым монстром. Возле раковины на кухне постоянно находились чуждые ей предметы: соусы и приправы, которые она сама не помнила, когда купила; непонятного происхождения чаи, подолгу занимавшие место на полке по той лишь причине, что никогда не портились. О чистке холодильника она даже не помышляла. В комнате дочери всегда был жуткий беспорядок, словно по ней прошлось стадо выпущенных из загона поросят. У нее был муж, которого она так и не научилась понимать, и дочь, которая с возрастом все больше отстранялась от матери. Проблемы, возникавшие дома, всегда были исключительно сложными. От одной только мысли о них у нее болела голова.
Компьютер полностью загрузился. Одновременно с этим в углу экрана всплыло мгновенное сообщение. Оно было от директора. Он сидел прямо за ее спиной, но частенько использовал для общения мессенджер.
— Доложите о планах на утро.
Она напечатала ответ:
— Придет клиент, который попросил тест-драйв «Пассата». После обеда собираюсь составить список для рассылки приглашений на автосалон.
Мари оглянулась. Начальник сосредоточенно смотрел на экран компьютера, после чего снова застучал по клавиатуре. Через мгновение у нее на экране появилось сообщение:
— Вы разве не говорили, что бросили курить?
Мари поднесла к носу рукав и принюхалась. Пахло неприятной смесью ментола и табака. Она достала из ящика стола дезодорант и вышла в туалет. Кудрявый директор в роговых очках ни на миг не отводил взгляда от монитора, но всегда был в курсе всего, что происходит в офисе. Кто бы говорил, сам-то сидел на марихуане! Мари прекрасно знала, почему он так чувствителен к запаху курева. В молодости он держал магазин импортной одежды, доставшийся ему от разбогатевшего отца, где вместе с «Гуччи» и «Феррагамо» приторговывал марихуаной. И сам он, конечно же, тоже всегда с нетерпением ждал товар. Прослышав, что в этом магазине можно достать «травку», к нему зачастили актеры, музыканты и богатая молодежь. Пока он шатался по отелям, покуривая марихуану и нюхая кокаин, ему незаметно перевалило за тридцать. Самого его ни разу не арестовывали, тогда как музыканты и актеры, которых он снабжал, один за другим попадались на наркотиках. Ему удавалось оставаться на свободе, сдавая полиции имена своих именитых клиентов. Чего Мари не могла понять, так это почему все те, кого он в свое время заложил, после выхода на свободу снова приходили к нему и продолжали поддерживать связь. Неужели сила зависимости настолько страшна? Или в этом человеке было нечто особенное, что привлекало к нему? Мари мельком взглянула на начальника. На вид — обычный мужчина средних лет. Роста он был невысокого и далеко не красавец. Конечно, он, в прошлом хозяин модной лавки, знал толк в одежде и обуви, но этого было недостаточно, чтобы скрыть врожденные недостатки внешности. Они проработали вместе уже лет пять, но Мари так и не удалось обнаружить в нем ни капли мужской привлекательности. Хотя, судя по тому, что его вторая жена — бывшая фотомодель, а женщины не переставали виться вокруг него даже после свадьбы, в нем, наверное, и правда было что-то такое, чего Мари просто не замечала.
Он все еще поддерживал полезные связи, приобретенные в те годы, когда торговал марихуаной. Иногда в автосалон заходили бывшие рокеры с сиплыми голосами, и он сам показывал им автомобили. Они все как один публично заявляли, что завязали с наркотиками, но верить им на слово было сложно. Однако в отношении его самого это вполне было похоже на правду. Как ни странно, он, по его же словам, бросил наркотики, когда обратился в христианство. В дни, когда его мучили приступы ломки, он повстречал бывшего одноклассника, и эта встреча воскресила в нем давно забытые воспоминания из прошлого. Он вспомнил чувство исступленного восторга, испытанное им в далеком детстве, и решил снова пойти в ту самую церковь. Там он обнаружил, что состояния блаженного забытья и эйфории можно достичь без всяких наркотиков. Он исправно ходил в церковь каждые среду и воскресенье и даже бросил курить. Он говорил, что теперь верит в Иисуса Христа, но на самом деле было не ясно, что его в действительности привлекает в церкви — вера в Христа или желание испытать эйфорию.
Восемь часов тридцать минут. Киен прибыл в офис. Сегодня он вышел на работу чуть раньше обычного. Его единственный сотрудник Сонгон был уже на месте. Бедняге еще только перевалило за тридцать, но волос на его голове уже практически не осталось. Он признался, что начал лысеть в двадцать с небольшим. Окончив университет, он устроился на работу в сталелитейную компанию в Похане, но скоро ушел оттуда и какое-то время шатался по разным киношколам. Сонгон мечтал стать режиссером, но, помыкавшись тут и там, в конце концов оказался в этой конторе. Он выступил поручителем отца-изобретателя, влезшего в долги, и в итоге сам вышел из доверия кредиторов. Чтобы его зарплату тут же не конфисковали, сняв со счета, Киен платил ему наличными.
— Вы сегодня рано.
— Да, немного. А ты по утрам-то хоть завтракаешь?
— Ну, стараюсь.
— Я по радио слышал, что надо обязательно завтракать, иначе голова будет плохо работать.
— Да, все так говорят. А вы сами-то завтракаете?
— Нет.
Сонгон перевел взгляд на монитор и вдруг громко сказал:
— О, тут ответили, что «В зеленой тени» прокатить вряд ли получится.
— Хм, да? Ну что ж, нет так нет. И вообще дороговатый фильм. Что там насчет Бергмана?
— Скорее всего, копию достать можно. Но подходящих кинотеатров, похоже, особо нет.
— Все равно проверь разок.
— Хорошо.
— Как остальные фильмы?
— Все идет хорошо. У вас будут какие-то особые планы на сегодня?
— Вряд ли.
Киен сел за свой стол в углу и включил компьютер. Сонгон снова повернулся к монитору и начал что-то печатать. Раньше его монитор стоял так, что с места Киена был виден экран, но в какой-то момент он его слегка развернул в другую сторону. Теперь Киен мог видеть лишь заднюю панель. Но достаточно было провести рядом с Сонгоном несколько дней, и становилось ясно, что у того безнадежная порнозависимость. Киен пару раз принимал на работу девушек, но все они мигом увольнялись, как только замечали, что Сонгон втихаря смотрит порнографию. Нельзя было сказать, что он вел себя непристойно по отношению к женщинам, но они на удивление быстро выносили ему суровый приговор. Лысый порноман, к тому же финансово неблагонадежный, он, казалось, обладал всеми качествами, вызывающими отвращение у современных женщин.
«Есть люди, которые коллекционируют ножи, а другие любят странное кино. Так почему же я не могу точно так же увлекаться порнофильмами?» — возмутился как-то Сонгон, и Киен не стал ему возражать: «Хм, действительно».
Однако ему так и хотелось сказать Соигояу: «Все дело в обаянии. Если бы ты источал обаяние, никто бы слова тебе не сказал про то, что ты смотришь порнуху. Обаятельному человеку все про щается. Безнравственность, ложь, злые поступки — все будет встречено с пониманием. Но лысому неудачнику, работающему в захудалом офисе, увлечение порнухой простить невозможно».
Киен оторвал взгляд от Сонгона и осторожно открыл верхний ящик стола. По дну катались три кассеты от 35-миллиметровой кинопленки. Кто-то шарил в его столе. Аккуратно поставленные пустые кассеты были его любимым приемом. Он взглянул украдкой на Сонгона. Вряд ли это мог быть он, хотя и такую возможность нельзя полностью исключать. Киен перебирал пальцами кассеты. Это был уже второй раз. Работавшие под прикрытием американского посольства в Москве агенты ЦРУ составили в свое время список так называемых «московских правил». Одно из них гласило: «Первый раз — случайность, второй — простое совпадение, третий — вражеский умысел». Выходит, оставался еще один раз.
Киен потер пальцами виски. У него опять начинала болеть голова. Кто шарил ночью по ящикам его стола? Он не держал там ничего важного. Все, что там было, — канцелярские принадлежности и документы, которые можно найти у любого дистрибьютора, занимающегося импортом зарубежных фильмов. Может, поставить видеонаблюдение? Это, конечно, поможет предотвратить нежелательное вторжение, но поймать злоумышленника вряд ли получится. Настоящий профессионал не станет соваться в комнату с видеонаблюдением, а ради какого-то новичка принимать такие меры не имеет смысла. Можно установить скрытую камеру, но ее несложно обнаружить с помощью электромагнитного детектора. От дурного предчувствия зазудело в носу. Раздался телефонный звонок. Ответил Сонгон.
— Шеф, это вас.
Киен взял трубку.
— Это Ким Киен?
— Да, я вас слушаю.
— Я направил вам электронное письмо, но вы его еще не прочитали.
— Кто это?
Мужчина на другом конце провода немного помолчал.
— Это друг вашего дяди из Ансона. Я недавно открыл кредитное агентство. Если вам вдруг срочно понадобятся деньги, обращайтесь.
— Что? Кто это?
Мужчина ничего не ответил и повесил трубку.
— Алло? Алло?
Киен, нахмурившись, положил трубку на место. Перед глазами на экране красовался пейзаж со снежными вершинами Гималаев. Киен нервно прикусил ноготь большого пальца. Он несколько раз посмотрел по сторонам, постучал костяшками пальцев по столу. Немного поколебавшись, навел курсор мыши на иконку «Outlook Express», но перед тем как сделать двойной щелчок, снова замер в нерешимости. Кто знает, что может выскочить из этой маленькой иконки? Наконец он щелкнул кнопкой мыши. Жесткий диск тихо загудел, и на экране открылось окно почтовой программы. Киен открыл папку «Входящие». Самым первым на глаза попалось уведомление о том, что копия иранского фильма, контракт на который он подписал прошлой осенью на Пусанском кинофестивале, скоро пройдет таможенный контроль в порту. Еще пришли приглашение на благотворительное мероприятие в обществе выпускников его университета и письмо от агента с описанием нескольких недорогих фильмов. Остальное практически все было спамом. Он внимательно прошелся взглядом по заголовкам нескольких десятков новых сообщен