Что? Не уверен в себе и постоянно оглядываюсь на других, говоришь? На секунду его охватило желание с размаху опрокинуть палатку, но, как это не раз бывало с ним, волю своему желанию он дать не смог. «Чтобы не нажить себе врагов, ты со всеми пытаешься быть приветливым…»
Он снова достал телефон и набрал номер. Голос автоответчика сообщил, что телефон Мари выключен. Его опять начала одолевать головная боль. Хотя, может, она и не прекращалась вовсе, просто он в какой-то момент перестал ее замечать. В любом случае это не имело значения. Киен потрогал затылок. Может, Хенми была права, и мне надо послушать Юки Курамото? Он шел по вечерней улице, продолжая растирать затылок; то тут, то там, словно отравленные тараканы, из баров и ресторанов стали появляться подвыпившие обитатели Сеула.
21:00Профессиональный реслинг
Лежа с раздвинутыми ногами, Мари думала о том, что секс втроем лишь поначалу напоминает качественно отснятый кассовый боевик. Сперва ты находишься под впечатлением от яркого анонса и захватывающих сцен, но затем понемногу приходишь в себя и понимаешь, что одни и те же кадры повторяются снова и снова. Действие становится все более напряженным и стремительным, но первый всплеск изумления и возбуждения уже погас. Она уже дважды дошла до оргазма. Обычно к этому моменту все ее чувства предельно расслаблялись, и ей больше не требовалось никакой дополнительной стимуляции. Сейчас она уже достигла подобного состояния, однако двадцатилетние любовники, видимо, думали иначе. Они укладывали ее на живот, затем обратно на спину — но и тут им что-то не нравилось, они поворачивали ее на бок и пристраивались рядом. Один из них приблизился спереди и сунул ей в лицо свой длинный обмякший член. Отдаваясь двоим мужчинам в огромной вращающейся постели, она вдруг услышала слова покойного отца, которые прозвучали в ее голове, словно голос свыше: «Живи, как песню поешь!» Так завещал отцу его брат по духу Рикидодзан. От неожиданности Мари открыла глаза, но в комнате никого не было, кроме них троих. Она стояла на четвереньках лицом вниз, и один из молодых людей пытался войти в нее сзади, пока второй, уткнувшись лицом ей в грудь, лизал ее соски. Из-за перевязанной руки ей было сложно найти удобное положение, но за целый час постоянной смены поз она кое-как приноровилась, и теперь это было уже не так мучительно, как в самом начале. Капли пота стекали по подбородку и падали прямо на гипсовую повязку. Наверное, то же самое чувствовал и Рикидодзан. Сцепившись на ринге с соперником, который в то же время был его другом, он наверняка не раз думал лишь о том, чтобы поединок поскорее закончился. В мире много вещей, которые случаются помимо твоей воли, и невозможно жить, делая лишь то, что тебе нравится. Успокаивая себя таким образом, он принимал одну позу за другой, раунд за раундом повторяя заученные последовательности. В сексе есть нечто от реслинга. Это всего лишь игра — и в то же время схватка. Нападая, ты должен проявлять заботу о противнике, но в этой заботе должно быть достаточно агрессии.
Мари стонала каждый раз, когда он входил в нее.
— А-а-а!
— Тебе нравится? Нравится? А? Тебе хорошо?
— Да, хорошо.
— Обматери меня! Ну? Скажи что-нибудь грязное.
— Нет.
— Ну скажи!
— Не могу. Я никогда не материлась.
— Ну давай же, блядь! Грязная шлюха! — выругался Сонук, схватив ее за шею.
— Ублюдки, кобели хреновы! А-а-а! Вы сукины дети!
Ее слова еще больше возбуждали их, и они с силой вжимались в нее. На выбеленную простыню лились грязные ругательства. Вдруг зазвонил чей-то телефон. Это была мелодия «Пески тореадора». Все трое замерли на месте. Сонук раздраженно посмотрел на Панду и спросил:
— Это твой?
Панда встал и вытащил из кармана штанов телефон.
— А-а-алло? Ка-ка-как здесь?
— Что? — не выдержал Сонук.
— Это Тэ-тэ-тэсу. — Панда растерянно посмотрел на Сонука с Мари.
— И что?
— Он п-п-позвонил мне в ресторане…
— И ты ему рассказал?
Панда молча кивнул.
— Идиот! Зачем ты ему сказал? Скажи нет, и все.
— Он г-г-говорит, что уже здесь внизу.
Сонук встал и сделал шаг в сторону Панды, но не было похоже, что он собирался его ударить.
— Как он узнал, где мы?
— Он написал мне… Я не думал, что он правда придет…
На этот раз Сонук повернулся к Мари.
— Как же быть? Это наш хороший друг… надежный, никому не проговорится. Он на курс старше, мы у него конспекты берем.
Мари медленно поднялась и села на кровати, прислонившись к стене.
— Подай мою сумку, пожалуйста.
Сонук тут же схватил со столика сумку и подал ей. Она взяла ее и собралась открыть, но потом снова отложила и обратилась к Панде:
— Можно одну сигарету?
Тот бросился к своей одежде и достал для нее сигарету. Мари взяла ее в рот. Панда поднес ей зажигалку. Сонук чуть заметно поморщился. Она сделала затяжку и выпустила дым.
— Какого черта тут происходит? Я вам что, проститутка какая-нибудь?
Члены у обоих уже обмякли и уныло смотрели в пол.
— Ты же не получаешь за это деньги, как ты можешь быть проституткой? Разве не так? — возразил Сонук. — Прости, если я не так выразился. То есть я хотел сказать, раз уж так вышло, может, ничего, если мы пустим еще только его?
— У меня уже все болит. Болит, понимаешь? Не могу я больше.
В этот момент кто-то позвонил в дверь — сначала мягко, но затем все громче, настойчивее.
— Ты уже и номер комнаты сказал? — Мари бросила на Панду обличительный взгляд, и тот молча потупил глаза в пол.
Звонок не умолкал, и вместе с ним раздался громкий стук в дверь. Там в коридоре перед комнатой № 503 стоял еще один похотливый самец. Сонук нервно смотрел на Мари, не двигаясь с места. Ее посетило ясное предчувствие того, что она видит его в последний раз. Не рано ли моя жизнь зашла в тупик? Это несправедливо. Еще слишком рано! Что я сделала не так? Я всю жизнь работала, так или иначе заботилась о своей семье, каждый месяц делала пожертвования, не пропускала важные события в жизни друзей — что, что я сделала не так, кроме того, что постарела? Она открыла рот и вяло произнесла:
— Пусть заходит.
Сонук тут же просиял, словно дитя, которому дали подарок. Панда тоже оживился. Мари тихо пробормотала сама себе:
— Одним больше, одним меньше…
Она чувствовала себя так, будто в один миг состарилась на все десять лет. Это последний раз. Через несколько дней ей снимут гипс, она забудет про Сонука и вернется к своей прежней жизни: днем будет продавать машины, а по вечерам сидеть на диване перед телевизором, на каникулах выезжать с семьей на природу, время от времени ходить на премьеры фильмов, которые завозит Киен. Сегодня последний раз. На этом все кончено. Дальше уже некуда.
Дверь открылась, но на пороге стоял мужчина, который с виду был явно слишком стар для студента. У него были кудрявые волосы с проседью, а на носу совсем не к месту красовались очки в золотой оправе. Панда и Сонук, завернувшись по пояс в простыню, сделали шаг назад.
— Вы кто?
Мужчина решительно шагнул внутрь.
— Мне очень жаль, но у нас это запрещено.
— Что? — машинально спросил Сонук.
— К нам поступило сообщение, что этот номер используется группой людей. — Мужчина в золотых очках окинул взглядом комнату, продолжая едва заметно улыбаться, но не скрывая при этом отвращения. — Судя по всему, это правда.
Мари натянула простыню на лицо.
— Даю вам пять минут. Соберите вещи и освободите номер.
— Но мне надо принять душ…
— Мне очень жаль, но вы нарушили правила. Немедленно освободите номер, пока полиция не приехала.
— Хорошо.
— Собирайте свои вещи и уходите немедленно.
Он вышел из комнаты и громко хлопнул за собой дверью. Сонук раздраженно крикнул на Панду:
— Придурок, ты же сказал, что это Тэсу?
Панда снова проверил сообщения на телефоне и ответил:
— Говорит, на входе поймали.
Сонук со злости пнул лежавшую на полу сумку.
— Какой это на фиг мотель без персонала?
Мари подобрала разбросанные по полу вещи и первая зашла в ванную. Закрыв дверь на защелку, она оделась и поправила волосы. Затем она умыла лицо пенкой, присела на биде, включила воду и одновременно стала наносить макияж. Она сделала воду похолоднее, и пульсирующая боль в промежности начала постепенно стихать. Ей хотелось принять душ, но она понимала, что без Сонука не справится. Несколько раз раздавался стук в дверь, но она не обращала на это никакого внимания. Закончив макияж, она поправила перед зеркалом одежду и вышла из ванной с тем же степенным видом, с каким выходила из офиса. Снаружи молодые люди уже стояли полностью одетые.
— Спа-пасибо за сегодня. И еще и-и-извините, пожалуйста.
— Ладно.
Мари открыла дверь и вышла в коридор. Кто-то приоткрыл дверь служебной комнаты и подглядывал за ними через щель. Наверное, уборщица с новыми простынями в руках стояла наготове и только и ждала, чтобы гости скорее ушли.
— Ну счастливо. Мне было хорошо с тобой.
— Ты сердишься?
— Нет. — Мари старалась выглядеть спокойной и невозмутимой, но не была уверена, что ее выражение лица производило желаемое впечатление на собеседника. — Думаю, нам лучше расстаться здесь.
— Да? Ну ладно, тогда увидимся.
— Ты не понял. Все кончено, говорю. Прощай. — В ее голосе уже не оставалось никакой силы.
— Подожди! — Сонук схватил ее за локоть.
Мари почувствовала, как к ее горлу неожиданно подступило новое, незнакомое чувство, которое она еще ни разу не испытывала за все время, что встречалась с ним. Это было раздражение. Она непроизвольно нахмурилась и резко отдернула руку.
— Тогда как же я?
— Что ты?
— Значит, ты все это время играла мной? Так, да?
Панда схватил его за плечо и потянул назад:
— Оставь, Сонук, пойдем!
Мари едва заметно улыбнулась. Раздражение прошло, и она немного успокоилась. Она повернулась и мягким, но в то же время слегка дежурным тоном ведущей на вечернем радио стала утешать его, как ребенка: