Я до сих пор совершенно не жалею об этом своем решении. Более того, как ни странно, некоторые традиции американской морской пехоты, которые наш новый директор невольно принес с собой в наш такой далекий от военной культуры мир, сугубо положительно сказались на эффективности работы Центра. Более того, новый сотрудник сумел быстро найти общий язык с молодыми коллегами и завоевал их уважение. Что касается меня, то надо сказать, что второй раз за короткий срок я получил урок неожиданного проявления американского человеческого материала. Судите сами: сначала выпускница Гарварда покидает свою хорошо оплачиваемую престижную работу, чтобы учить читать имеющих задержку умственного развития взрослых в очень неблагополучном районе американской столицы. Затем молодой и перспективный подполковник морской пехоты, ветеран боевых действий, добровольно бросает быстро ведущую к адмиральской должности карьеру, которой он отдал 20 лет своей жизни, и начинает новую жизнь, так как ему захотелось попробовать себя в новом, неизвестном ему деле.
Я уже ранее писал об этой удивившей меня в свое время особенности американского национального характера, о том, как меня поражали 40-50-летние первокурсники в моих классах в университетах Америки, решившие вдруг начать новую жизнь, уйдя от успешной карьеры врача, адвоката или бизнесмена. Пройдет какое-то время, и моя бывшая коллега оставит учительство и, я уверен, займется чем-то новым. Мигрировать географически и профессионально, попробовать себя в разных качествах, в разных сферах деятельности, научиться чему-то новому, пожить другой жизнью, — мне кажется, это заложено в крови у большинства американцев. Я не раз слышал от них, что, мол, работу нужно менять каждые пять-семь лет, иначе теряется новизна восприятия и ты начинаешь невольно деградировать как профессионал и как личность. И многие действительно так поступают. Америка — страна не только иммигрантов, но, если хотите, это страна вечных внутренних мигрантов. Отчасти это идет от интереса к жизни и чисто американского оптимизма, отчасти — от желания доказать себе и другим, что ты способен не только на то, чем занимаешься всю жизнь, отчасти — от отсутствия реальных жизненных трудностей и вызовов, с которыми приходится ежедневно сталкиваться жителям многих других стран. Но мне кажется, что в основе всего лежит природное желание американца постоянно доказывать свою конкурентоспособность, экономическую выживаемость, независимость от государства и общества и т. д.
Но, конечно, в первую очередь, Америка — страна иммигрантов, страна особого типа. Иммигранты сильно отличаются от обычных людей. История США это блестяще доказывает. Иммигранты — это большие непоседы, очень динамичные и активные люди, всегда недовольные порядком вещей и ситуаций вокруг них. Они, как правило, полагаются только на самих себя, свои руки и свою голову. Не на государство и закон. Это люди, которые в один момент бросают свой старый, привычный и надежный «нетворк», то есть всю сеть жизненной поддержки, состоящую из близких людей и языка, знакомых с детства правил и норм, привычного образа жизни… Иммигранты гораздо более склонны к авантюрам и риску, они готовы чаще других браться за предприятия без гарантий успеха и полагаться на свою сообразительность. Иммигранты — природные импровизаторы и создатели жизненных экспромтов, своего рода чемпионы мира по выживанию и приспособлению к любым условиям. Именно такими людьми и была построена Америка. Иммигрантский, легкий на подъем, мобильный характер американцев сделал Америку самой успешной страной современного мира. Американцы до сих пор продолжают оставаться иммигрантами. Вернее, теперь мигрантами. Даже в своей стране. Они очень легко, по сравнению с жителями традиционных обществ, меняют города и работы, школы и собственное жилье, должности и карьеры.
Вот и наполняют мир активные и бодрые американские пенсионеры, которые совершенно не хотят сидеть с внуками и внучками, варить им каши и менять пеленки. Они стремятся доказывать миру свою производственную, художественную и интеллектуальную ценность. Наверняка у всех россиян были какие-то родственники, бабушки и дедушки, пережившие войну и долгие голодные годы. До самой смерти они сохраняли сухарики, кусочки хлеба, не могли пересилить себя и выбросить еду. Голода в стране давно уже нет, но ценность любой еды стала для того поколения жизненным правилом, ибо сама их природа противилась пренебрежительному отношению к продуктам питания. В жарких странах такое же отношение исторически сформировалось в отношении воды. Все это напоминает мне американское отношение к образованию, умению делать как можно больше, работать в совершенно различных областях. Это своего рода генетическая прививка американских голодных годов — времен освоения Америки, рабства, Великой депрессии и т. д. Деньги, финансовый успех тут, конечно, имеют немалое значение. Но чем больше ты можешь — тем устойчивей ты будешь в период очередного экономического кризиса, который — как американцы знают из собственной истории — неизбежно наступит. Поэтому из всех возможных вариантов инвестиций разумные американцы всегда выбирают две главные — максимальное образование и хорошее здоровье для себя и своих родных. На это в США большинство людей денег не жалеет. Во-первых, они убеждены, что образование, в отличие от любых других инвестиций, потерять никак нельзя, а во-вторых, эти два фактора — образование и здоровье — являются твоими самыми надежными конкурентными преимуществами перед другими. Не связи, блат или родственные отношения. Здоровье и образованность членов семьи, справедливо считают американцы, являются важным фактором семейного, да и личного экономического благополучия.
Завершая данную тему, могу сказать, что сегодня, к сожалению, знаменитая мобильность все же постепенно падает, американцы все больше и больше привыкают жить спокойно и благополучно, меньше мечутся по свету, да и по своей стране. Это, на мой взгляд, является одним из самых важных, но недооцененных пока факторов, негативно влияющих на американское влияние в мире, на привлекательность американской модели общественного устройства, на образ жизни американцев. Америка как бы постепенно изменяет сама себе…
Но до полной остановки Америки, если она и произойдет когда-то, еще очень и очень далеко. Это пока невидимая историческая перспектива. Однако приведенные выше примеры добровольных жизненных виражей двух вполне успешных американцев, с которыми я столкнулся лично и непосредственно, сыграли большую роль в моем решении написать данную книгу — о том, во что же верят американцы, какие ценности разделяют, как они их воспитывают и утверждают в своей жизни. Иными словами, откуда берутся американцы — такие, какими мы их знаем. Вернее, большинство из нас считает, что знает.
Я совсем не хочу сказать, что американские ценности и жизненные установки в чем-то лучше или хуже тех, которые разделяют россияне. Это вообще не предмет для качественного сравнения и тем более искусственной конкуренции. Каждый народ живет в соответствии со своей системой ценностей и взглядов. Нет «плохих» и «хороших» народов. Чтобы понять народ, эти ценности и взгляды надо знать, а не обольщаться представлением, что только твои ценности являются правильными, универсальными и всеобщими. Американцы сами зачастую впадают в это заблуждение, особенно когда речь идет о политических ценностях и национальных убеждениях. Однако, невзирая на свою мощь и глобальное влияние, сами они парадоксальным образом остаются одним из самых непонятных и непонятых национальных характеров на Земле. Более того, этот характер погребен под тоннами разного рода пропаганды, старых и новых стереотипов и вольных или невольных искажений.
Самих американцев чужие стереотипы, касающиеся их самих, и искажения их системы ценностей волнуют очень мало, о чем я еще напишу ниже. Но благодаря этим искажениям и стереотипам глобальный уровень непонимания и недоверия между странами и народами растет буквально на глазах. Это может кончиться глобальной катастрофой, от которой мало кто спасется. Иными словами, повторюсь, данная книга, как и две предыдущие, является моей скромной попытой объяснить Америку и американцев миру. Мне кажется, это будет полезно обеим сторонам.
Странная американская исключительность
Очень часто можно слышать, что американцы считают себя исключительной нацией, которой позволено гораздо больше, чем любым другим нациям на Земле. Отсюда, мол, их пренебрежение интересами других стран и народов, продвижение своей повестки, особенно во внешней политике и глобальной экономике, отсюда они выводят свое «моральное право» вмешиваться в дела других государств и поучать мир, как жить. В последние годы американские президенты стали вновь, как и в разгар холодной войны, все чаще говорить об американской исключительности. То Джордж Буш-младший, то Барак Обама с удовольствием приводили в своих речах аргумент об американской исключительности, не понимая, видимо, какой эффект это производит в мире. В мире, который — замечу в скобках — не может проигнорировать мнение американского президента. Как бы ему, миру, ни хотелось обратного…
Впрочем, можно вспомнить, что, когда в 2009 году Обаму спросили, считает ли он Америку исключительной, то он ответил утвердительно, точно так же, как любой англичанин считает исключительной Англию, грек — Грецию и т. д. Иначе говоря, Америка исключительна так же, как любая другая страна. Вывод, надо признать, весьма банальный сам по себе. Другое дело, что часть американской элиты считает, что президент был тогда неправ. Их доводы хорошо изложил консервативный политический комментатор Динеш Д’Суза, родившийся в Индии, но ставший сегодня одним из религиозных интеллектуалов Америки. Американская революция, уверяют сторонники этого взгляда, впервые в мировой истории привела к власти правительство, при котором все право и весь суверенитет находятся у народа, а не у вождя, царя, короля или правящего класса. Именно эта страна сломала традицию, установ