Он потихоньку начал приходить в себя, и я ударил кулаком в стену над его головой.
– Мне нужна твоя помощь, если мы хотим выкарабкаться из всего этого.
– Выкарабкаться? – словно эхо, повторил Хлыст и оглянулся. – Но как?
– У меня есть план.
Я наполовину солгал. У меня была только идея. Наитие.
Сквозь беспрестанный грохот прорезался голос Банкса:
– Вы двое, за нами!
Ветеран с дубленой кожей в компании еще шестерых мирмидонцев стоял за самой большой колонной.
Я покачал головой:
– Банкс! Мы должны разделиться! Нужно обойти их с флангов!
– Что? – Его брови под кромкой шлема нахмурились. – Ты с ума сошел?
– Разве они сражаются все вместе? – ответил я, напирая на слово «они». – Ты хочешь выстроиться перед ними или победить их?
Тут я заметил гладиатора – высокую женщину в доспехе привычных золотого и зеленого цветов. Она не видела нас в хаосе боя и нацелила копье на другую жертву. Не медля ни секунды, я потащил Хлыста за ближайший столб, следуя за ней по пятам.
Банкс оскалился и двинулся за нами с двумя мирмидонцами. Они прижались к соседней колонне, чтобы осмотреться. Женщина-гладиатор остановилась, опустила острый конец копья, испускавшего тонкие колечки пара, и начала возиться с настройкой.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – процедил Банкс.
– Я отвлеку огонь на себя, а ты нападешь на нее сзади.
– Сзади, да? – Банкс обнажил зубы в хищной усмешке.
– Пора заканчивать с детскими играми, – с равнодушным видом ответил я и повернулся к Хлысту: – Не отставай от меня, понял?
Мальчишка кивнул и посмотрел на свой меч так, словно это была смертельная опухоль. Он ничего не ответил, уставившись на клинок. Я обругал себя последними словами. Гхен правильно оценил этого парня. Я снова толкнул Хлыста за колонну:
– Тебе не придется драться самому. Просто не отставай от меня.
Не дожидаясь ответа, я рванулся вперед по кирпичному полу, лязг моих доспехов потонул в шуме боя. Оставалось только надеяться, что гладиатрисса не услышала моего приближения.
Она подняла острие копья до уровня глаз и, зажав древко сгибом локтя, прицелилась куда-то влево от меня. Кровь стучала в моих ушах громче, чем ревела толпа. Я опустил свой меч плашмя на ее копье как раз в тот момент, когда гладиатрисса выстрелила. Фиолетовая плазма обожгла кирпичи возле наших ног, превратив пористый силикат в расплавленное стекло, воздух наполнился едким дымом. Женщина удивленно вскрикнула, развернулась и попыталась ткнуть в мою голову копьем. Я отмахнулся щитом, и он неприятно зазвенел, когда торец копья ударил меня по руке. Скривившись от боли, я продолжал теснить ее в сторону Банкса и его людей. Хлыст куда-то пропал в этом безумии. Я стиснул зубы и снова взмахнул мечом.
Клинок задел бедро гладиатриссы, и я услышал неестественный вой. Она пошатнулась, отступая назад, и попыталась достать меня своим оружием. Копье было слишком длинным, неудобным для ближнего боя. К тому же доспех, защищая ее драгоценную и хорошо оплачиваемую плоть, предал свою хозяйку и подтвердил, что я нанес ей повреждение. Она яростно зарычала в микрофон, закрепленный на шее ее нижнего комбинезона, забыла про копье и потянулась к ножу на бедре. Смелый, разумный ход. Это могло сработать против Хлыста или даже Кири. Да и против меня тоже, поскольку я совсем перестал соображать от волнения.
Но Банкс уже набросился на нее вместе с еще одним мирмидонцем, клинок прошел сквозь энергетическую защиту – безучастную к человеческой медлительности – и со звоном ударил в шлем. Женщина грязно выругалась, когда нефритовый доспех заклинило, и она выбыла из строя. Я вспомнил рабов-умандхов, тащивших с поля боя головоногое чудовище, и представил, как трехногие ксенобиты уносят к лифту эту женщину, чтобы снять с нее броню. Должно быть, ее лишат премии за эту неудачу. Толпа взревела, и сквозь шум пробивался размытый, сглаженный защитным полем голос распорядителя.
– Хорошо, мы будем действовать по твоему плану, – глуповато ухмыльнулся Банкс.
– Осталось еще четверо! – сказала стоявшая рядом женщина с шелушащейся кожей. – Мы сможем использовать это? – Она кивнула на копье, все еще зажатое в обездвиженной руке гладиатриссы.
Ветеран покачал головой:
– Оно настроено на перчатки доспеха. У нас не получится выстрелить из него.
– Зато нас больше! – Я вытянул шею, оглядываясь. – Где Хлыст?
– Мальчик-шлюха? – Женщина пожала плечами. – Черт его знает.
Я оттолкнул ее и поспешил обратно по своим следам, зовя Хлыста. Потом сообразил, что охотники слышат меня так же хорошо, как и все остальные, и замолчал. По дороге я заметил два дымящихся трупа наших товарищей. Это были те, кого убили на моих глазах, или кто-то новый? Значит, нас теперь шестнадцать? Или семнадцать?
– Эй, твое величество! – пробился сквозь крики зрителей зычный голос Гхена. – Иди сюда!
Согнувшись в три погибели, чтобы укрыть за щитом свое мощное тело, он пробирался между колоннами.
Я прислонился спиной к столбу, поджидая Гхена и спешившую за ним Сиран. В тот момент, когда двое бывших преступников упали на землю рядом со мной, кто-то вскрикнул. Бесстрастный голос Гибсона в моем сознании отметил: «Пятнадцать?»
Осмотревшись, чтобы не пропустить новую атаку, я сказал:
– Мы справились с ней. Банкс и я. Но я потерял Хлыста.
– Только что видела его вместе с Кеддвеном и Эрдро, – ответила Сиран. – У него был такой вид, словно он обмочился.
– Я слышал, кто-то уже так и сделал, – усмехнулся Гхен.
– Это не Хлыст, – покачал я головой, – он просто испугался. Как наши дела?
Сиран пожала плечами:
– У нас, кажется, четверо убитых?
Она потерла изуродованный нос тыльной стороной ладони и пригнула голову, чтобы посмотреть за спину Гхену.
– Я насчитал по меньшей мере пятерых, – мрачно поправил я. – Мы потеряли пятерых против одной у них. Мы с Банксом зажали ее с двух сторон. Как между молотом и наковальней.
Гхен кивнул:
– Я очень удивлюсь, если Паллино еще не уложил кого-то из них. Этот парень уделывает «сфинксов» уже пять лет подряд.
– Идем, – позвал я. – Пора.
Здоровяк-мирмидонец оказался прав. Мы прошли мимо второго обездвиженного гладиатора, сидевшего возле колонны. На душе у меня немного полегчало, а затем сердце снова упало, когда я увидел новые трупы.
Одним из них точно был Кеддвен, местный парень, назвавший Паллино «боссом». Вторым оказался не Хлыст, а девушка, тоже из здешних, очень похожая на Кэт.
«Но и их осталось всего трое!»
Нам попались на глаза другие трупы, прежде чем мы отыскали гладиаторов – мужчин, стоявших спиной к спине плотной легионерской тройкой. Я слышал о таком, а потом многократно видел на поле боя. Гордые солдаты Империи: белые доспехи сверкают на солнце, красные накидки хлопают по коленям, гладкие забрала делают лица безучастными перед невиданной опасностью. Сьельсины, еще более бледные, обступают их со всех сторон. Но это мы надвигались сейчас на них, прячась за колоннами от зарядов плазмы. Один из троицы потерял копье и держал по мечу в обеих руках.
Зрители на трибунах непривычно затихли, затаив дыхание. Где-то в ходе боя я сбился со счета. Навскидку нас оставалось всего тринадцать. Хлыст тоже оказался здесь, он сидел, скорчившись, за колонной рядом с Кири. Я облегченно вздохнул.
– Какого черта мы топчемся на месте? – рявкнул Гхен. – Они просто повалят колонны, если мы ничего не сделаем.
Я не успел спросить, что все это значит, когда Паллино прокричал:
– Они должны сами напасть на нас!
– Этого никогда не будет, – огрызнулась Сиран, и я согласился с ней.
Глубоко внизу что-то затрещало несколько раз подряд, и бетонные столбы с жутким скрежетом начали оседать. Скоро они окажутся на одном уровне с полом и оставят нас без защиты.
Я оглянулся на Паллино, на Гхена, по сторонам.
– Нужно действовать, или они перестреляют нас, как на охоте.
– На охоте? – с презрением в голосе повторил Паллино. – Так оно и есть, мальчик. Так оно все и есть.
– Ну хорошо, – прорычал я и обернулся к Гхену: – Я сам все сделаю. Ты со мной?
Здоровяк хмуро посмотрел на меня из-под шлема и кивнул:
– Все равно убегать уже поздно.
– Я с вами, – сказала Сиран. – Какой у нас план?
Я взвесил в руке свой щит:
– Оставить того, что с мечами, на закуску.
– Не очень-то похоже на план, – заметил незнакомый мирмидонец, присоединившийся к нам.
– Не очень, – согласился я и засунул меч в ножны.
Обычно в бою стараются поразить самого противника, но сейчас от меня требовалось повредить его оружие. Вот какая идея пришла мне в голову, безумная идея.
Мы не стали кричать. Крики атакующих только привлекают внимание противника. Мне это нужно было меньше всего. Десять шагов по открытому пространству отделяли тройку гладиаторов от нашего уменьшающегося укрытия, вполне достаточно времени, чтобы хорошо тренированный убийца прицелился в нас. Жерла энергетических копий загорелись голубым пламенем, они со свистом всасывали воздух, чтобы разогреть его до состояния плазмы. Эта модель не отличалась быстродействием, она использовала окружающий воздух, а не собственный запас зарядов. Отлично. Они успеют выстрелить только один раз.
Оружие плюнуло огнем.
Сражаясь – не важно, по какой причине, – вы всегда делаете выбор. Отбрасываете в сторону все лишнее на тот момент. Собираете все, что в вас есть, что в вас было, и проскальзываете сквозь игольное ушко. Вы рискуете всем. Разряд плазмы обрушился на мой щит, разогрев карбоновые волокна так, что они вспыхнули. Второй гладиатор запаниковал, и его выстрел ушел далеко в сторону. Третий – тот, что был с двумя мечами, – ошеломленно оглянулся, и в этот момент Кири и Эрдро рванулись к нему справа, выскочив из-за колонны, уже почти превратившейся в ничто. Позади нас вскрикнула какая-то женщина, в которую угодил выстрел второго противника. Оборачиваться было некогда.
Я приблизился к первому гладиатору и перебросил щит из левой руки в правую, ухватив сверкающий диск за край. Затем, плюнув на здравый смысл тысячи поколений, остановился, отсчитывая секунды, оставшиеся до повторного выстрела. Копье засвистело, всасывая воздух, Гхен и Сиран промчались мимо. Я чувствовал, как проносятся мысли гладиатора за безликим забралом, как он пытается выбрать цель. Защитное поле Ройса мерцало в дрожащих испарениях жаркого дня, пляшущие в воздухе пылинки потрескивали статическим электричеством. Я метнул ле