– Корона из Ведьминого Дерева, – вспомнив, сказал Морган. – Именно ее не раз обсуждали мои бабушка и дедушка, Эолейр и остальные. – Разговоры, которые он слышал несколько месяцев назад, всплыли в его памяти. – Мы получили сообщение от неизвестного, который путешествовал вместе с Белыми Лисами, – смертного. – Морган задумался. – Он написал, что норны хотят вернуть Корону из Ведьминого Дерева. Значит ли это, что речь идет об одной и той же короне?
Виньеда смотрела на руны так, словно они скрывали что-то еще, но Танахайа повернулась к Моргану, и он увидел нечто в ее лице, отчего внутри у него все похолодело.
– Боюсь, это не может означать ничего другого, – сказала она. – Зачем еще мой наставник Имано пытался спасти древний пергамент? Вероятно, он его где-то обнаружил и понял, насколько он важен, но хикеда’я каким-то образом узнали про его находку. Они его убили, чтобы заставить молчать. Убили для того, чтобы скрыть то, что они ищут на самом деле. – Танахайа с трудом сдерживала гнев, но Морган видел еще и страх. – Королева Утук’ку хочет получить семена ведьминого дерева, похороненные с короной Хамако, потому что других больше нет. Если они сумеют снова выращивать такие деревья, Утук’ку и ее самые могущественные последователи вернут свою бессмертную силу. И теперь мы знаем, где они будут их искать. Корона и последние зерна из Сада похоронены под замком, где ты родился, Морган, – под Хейхолтом.
Глава 46Тревоги епископа
Пасеваллес находился уже на середине лестницы за потайной дверью, когда вспомнил, что не надел толстые кожаные перчатки. Он поставил поднос и вытащил их из-под ремня. Никогда не следует пренебрегать предосторожностями, в особенности если находишься в подземелье, принадлежащем красному существу. У Пасеваллеса не было никаких гарантий, что оно не начнет снова оставлять отравленные иголки и гвозди в таких местах, где они могут оцарапать неосторожного посетителя. Они заключили нечто вроде мирного договора, и Пасеваллес соблюдал свои обязательства – приносил еду, как делал сегодня, иногда приводил молодых женщин, но он не был уверен, что имеет дело с человеком – он даже сомневался в том, что оно живое. Кто знал, когда ему надоест соблюдать их договоренности?
Надев перчатки, Пасеваллес продолжал спускаться к месту, где всегда оставлял поднос. Он не заметил никаких следов горничной, которую привел сюда несколько дней назад, но и не рассчитывал их найти. Что красное существо делало с молодыми женщинами, которых он приводил, Пасеваллес не знал, но никогда не находил ничего, что могло бы рассказать про их судьбу.
Когда он поставил поднос на пол, ему показалось, что он слышит негромкий шум, доносившийся откуда-то сверху, из паутины у него над головой – словно крыса пробежала по одной из упавших потолочных балок.
– Это ты? – спросил он, не рассчитывая на ответ и не получив его. – Я принес тебе кое-что с кухни. Мясо. Надеюсь, тебе понравится. – Пасеваллес присел на карнизе, который свалился сюда из широкого дверного проема.
Доступ в темное пространство за ним перекрывали обломки дерева и каменной кладки. Эта подземная часть замка находилась между самыми нижними уровнями строения смертных и началом развалин ситхи, в результате получилась диковинная смесь старых подвалов и еще более древнего места, носившего название Асу’а. Пасеваллес изучил все, что позволило красное существо, но ему не нравились развалины на глубине. Он неизменно чувствовал, что за ним здесь наблюдают, даже в тех случаях, когда невидимый хозяин находился в другом месте. Пасеваллес слышал невнятные голоса, чувствовал потоки воздуха там, где их не должно было быть, и ощущал запахи, которые никогда не возникали в замке наверху.
– Я снова размышлял о тебе, – продолжал Пасеваллес, обращаясь к окружавшему его мраку. – Что ты такое. Кто ты. Как здесь оказался. Нет, не думай, у меня нет желания положить конец нашей… дружбе и попытаться тебя найти. Все что-то скрывают. Каждый имеет право оставаться в тени, если таков его выбор. Но для меня это игра мысли – упражнение. Я бы не хотел, чтобы ты дал ответ и сказал, верны ли мои предположения. И все же мой разум не может успокоиться, как язык постоянно трогает место, где прежде находился сгнивший зуб.
Ты носишь красное и охраняешь башню Прайрата, в особенности то, что находится под ней. Но многие видели, как умер священник, его тело сожгли, а пепел развеял его бывший хозяин Король Бурь. Тем не менее, если смертный сможет пережить такие испытания, он станет Красным Священником. Но захочет ли он прятаться? Мне так не кажется.
Быть может, ты монах Кадрах, друг королевы. Его тело не обнаружили после того, как рухнула Башня Зеленого ангела – впрочем, многих не нашли, хотя несколько человек умерли в башне в тот последний день. Глубокую дыру, оставшуюся после ее падения, забросали камнями и землей, а потом произнесли мансу.
Или ты кто-то другой? Неужели Прайрат открыл дверь в какое-то тайное место, дав тебе свободу? И его смерть оставила тебя в незнакомом мире? Такое также возможно – я много узнал об исследованиях Красного Священника, хотя понимаю далеко не все из того, что он делал.
Он немного посидел, наслаждаясь тишиной. Красное существо, если оно продолжало его слушать, хранило молчание.
– Ты видишь, я думаю о многом, – продолжал Пасеваллес. – О вещах, которые скрываю от тех, кто находится наверху. Как и ты, я должен прятать большую часть себя. Ты используешь темноту и глубину в качестве плаща, а я – честное лицо – слова и бесконечную осторожность, чтобы хранить свои секреты. Но это становится утомительным – всех вводить в заблуждение. И как в тебе есть часть, стремящаяся увидеть свет, пусть лишь свет звезд – да, я знаю, что ты нашел способ подниматься сквозь камни башни Хьелдин на крышу, – иногда и мне хочется поделиться с кем-нибудь своими мыслями. Я устал говорить правду только себе.
Знаешь, я много думал про Верховный Престол и довольно долго мечтал о том, чтобы отобрать его у недостойных людей, которые его получили, медленно подорвать их правление – в точности как ты каким-то образом переместил крупные камни, чтобы обрести свободу в башне Хьелдина. В течение бесконечных лет я хотел только одного – отнять все, что Бог дал королю простолюдинов и его безжалостной жене, дочери безумного короля. Мои отец и дядя умерли, чтобы эти двое могли править. Меня с позором изгнали из собственного дома, и я был вынужден бродить по улицам, как нищий и вор, пока они с удобствами сидели на троне Светлого Арда.
Сначала мне казалось, что будет достаточно разорвать их империю на части и смотреть, как они страдают после смерти сына. Но, когда они сделали своего внука наследником, мне стало ясно, что, если я буду вести свою игру с мужеством и отвагой, то однажды смогу управлять через него. О, я думал, что это будет замечательная шутка – внук моих врагов пляшет под мою дудку. Глупец в качестве марионетки, которая станет делать все, что я захочу, пока ему будет на что пьянствовать.
Но теперь, мой молчаливый друг, я считаю, что это слишком скромная цель. Король и королева никогда не были сильными правителями, они слишком легко прощают врагов, стараются успокоить тех, кого труднее всего удовлетворить – в особенности Саймон, существо низкого рождения, несмотря на ложь, которую они придумали, чтобы доказать, что он потомок короля Эльстана. Он и его жена сами посеяли зерна своего будущего падения. Но потом какие-то глупцы тритинги напали на отряд, сопровождавший Моргана, и вмешались в мои планы. Какой смысл быть доверенным советником, если нет того, кто тебе верит? Какая польза от принца-марионетки, если он умрет до того, как займет трон?
Но, как и ты, мой скрытный друг, я не сдаюсь легко. Я никогда не хотел просто их уничтожить. Это слишком легко. Любой может убить короля или королеву. Фокус в том, чтобы их падение было медленным – и они видели, как это происходит. Отнять их драгоценный Верховный Престол постепенно, чтобы они скорбели о каждой утраченной части, лишить их семьи и союзников, чтобы одна смерть следовала за другой. Я планировал в конце покончить с ними самими, и тогда остался бы только я в качестве доверенного советника Моргана, когда тот стал бы королем, но теперь Моргана нет, и даже я не знаю, где он сейчас и жив ли.
Пасеваллес замолчал, он с трудом сдерживал охватившую его ярость. Если бы перед ним сейчас оказались варвары, которые доставили ему столько проблем, он бы нарезал их на кусочки, наслаждаясь каждым стоном и криком. Тупые животные сумели уничтожить годы сложнейшего планирования!..
Он закрыл глаза, дожидаясь, когда ярость немного отступит, а потом сделал глубокий вдох.
– Да, но, видишь ли, именно в этот момент меня посетило озарение. Зачем переживать из-за потери марионетки? Ведь если король и королева потерпят поражение или умрут, кто-то все равно займет Верховный Престол. Кто-то должен их заменить, когда настанет такой день.
Почему не я?
Он встал.
– Знай – я ничего у тебя не прошу. Я не раскрою тайну твоего существования. Даже если одержу победу и займу трон из костей дракона – поверь мне, я не буду испытывать глупого восторга – и не стану вытаскивать тебя из твоего убежища или рассказывать о тебе другим. Ты помог мне выполнить мою задачу, за что я безмерно благодарен. Мои размышления лишь развлечение, и мне все равно, кто ты – бессмертный призрак самого Прайрата или нищий, который случайно забрел в руины под Хейхолтом. Я не хочу знать, и мне не нужны твои секреты. У нас договор, и я его не нарушу – я приносил все, что тебе требовалось, в обмен на разрешение использовать Лунное Облако, Мастера Свидетеля. Не забывай, что я выполнил все свои обещания. Без меня тебе пришлось бы самому охотиться за тем, что тебе требовалось, рискуя быть пойманным и извлеченным на свет.
Мы союзники. Я напоминаю тебе об этом. Сегодня мне больше ничего от тебя не требуется. Наслаждайся тем, что я принес. Обещаю, я принесу еще. И, если ты сохранишь верность мне, ты всегда будешь получать желаемое.