— Ну давай, выкладывай, что там у тебя новенького.
И я выложил — это были два варианта модной игрушки 21 века под названием йо-йо, один из пластмассы, второй из дерева, крутились оба замечательно…
Глава 13
— А я знаю такие штуки, — сказал, рассмотрев игрушку, Боб, — у нас они давно в магазинах продаются и особого ажиотажа я что-то не наблюдал.
— У вас обычные куски дерева или пластмассы продаются, — заметил я, — и называются они кажется «йо-йо», а это высокотехнологичное развитие этой идеи. Во-первых в центр подшипник встроен, так же, как в спиннере…
И тут я раскрутил пластмассовый вариант на запчасти.
— Вот смотри сам — внутренняя дорожка намертво с двумя дисками закреплена, а внешняя с привязанной к нему верёвочкой, между дорожками шарики подшипника. На оси вращения вдобавок еще электромоторчик крепится, когда всё это дело вращается, вырабатывается некоторое напряжение, кое питает разноцветные светодиоды. Показываю, — и я скрутил всё обратно и начал демонстрацию работы.
Игрушка у меня летала не так конечно, как у чемпионов по этому йо-йо, но тоже довольно весело, при этом моторчик жужжал, а лампочки быстро подмаргивали, так что соседний стол тоже заинтересовался.
— Суть уловил? — спросил я наконец у Боба, — это не просто вещь для релаксации, как спиннер, ну и не Анютин кубик тоже, попроще, это занятие для выработки ловкости и быстроты реакции. Именно поэтому в металле его наверно не надо производить, а то травм не оберёшься.
И я повторил с десяток разных упражнений сразу с обоими экземплярами, летали они хорошо, быстро и разнообразно. Соседний стол смотрел во все глаза, а в итоге самый решительный из них подошёл и спросил, что это такое и можно ли его купить.
— Увы, — ответил я подошедшему бюргеру, — купить пока нельзя, потому что в единичных экземплярах существует, но через пару месяцев почему бы и нет, верно, Бобби?
Бобби задумчиво кивнул головой, а бюргер отошёл за свой стол весь в недоумении и заинтригованный.
— Всё-таки я тут вижу проблемы с правообладанием — практически такие же устройства у нас уже много лет продаются.
— Ты про патент говоришь? — уточнил я, — ну вот сам смотри, что там нужно, чтобы получить патент на полезную модель? Два пункта — промышленная применимость (тут, я думаю, ни у кого претензий не возникнет, применимость налицо) и новизна. Полезная модель не признается новой, если из уровня техники известны объекты, которым присущи все существенные признаки, описанные в независимом пункте формулы, т. е. признаки которые влияют на достигаемый технический результат, так вроде сформулировано?
— Да, именно так — какие тут есть существенные признаки, отсутствующие в уже продающихся моделях?
— Во-первых подшипник, увеличивающий скорость вращения и создающий гироскопический эффект, а во-вторых подсветка… это очень существенный признак, особенно если в темноте.
— Ну не знаю, не знаю, — пробормотал Бобби, — попробовать конечно можно, но это займёт немало сил и времени.
— Окей, Боб, я готов существенно подвинуться в распределении прибылей — тебе, кажем не четверть, а треть доходов, идёт?
— 40 %, - мигом выпалил он, — и мы договорились.
— Умеешь ты убеждать, — весело сказал я, допивая бокал с шампанским, — договорились. Ты не против, Анюта? — на всякий случай справился я.
Она затрясла головой.
— Ну вот и славно… да, вспомнил, что я ещё хотел тебе сказать — мою долю от спиннера можешь вложить в акции?
— Без проблем, — немедленно отреагировал он, — в какие именно?
— В Интел, Аппл и Майкрософт, равными частями… ну процентов десять оставь на счету, мало ли что.
— Интел и Эппл я хорошо знаю, а что за Майкрософт такой?
— Зарегистрирована в Альбукерке, штат Нью-Мексико, хозяева Билл Гейтс и Пол Аллен.
— Окей, всё понял… надо наверно присмотреться к этим парням — ты ведь просто так ничего не делаешь, Серж, да?
— В точку попал, можешь тоже вложить в них немного денег, не пожалеешь.
В это время наш вагончик достиг верхней точки колеса и из окон открылся потрясающий вид на Вену и окрестности.
— А это что за река? — спросила Аня.
— Дунай это, Дунай, самая большая река Европы, ну если Волгу конечно не считать.
— А чего это она такая грязно-зелёная? Вроде бы всегда считалось, что Дунай голубым должен быть.
— Ну вот сама прикинь, — ответил ей я, — он до Вены больше тысячи километров течёт, и всё мимо промышленных регионов Германии, Швейцарии и Австрии, и все сливают сюда разные отходы — ну как ему, Дунаю, остаться при этом голубым? Да и наша-то Волга, если положить руку на сердце, тоже не кристально чистая, да?
— Ну да, с прозеленью, — согласилась Аня, — а вон там что это за шпиль?
— Ааа, это наверно центральный собор Вены, Святой Стефан, тут его все называют просто «Стеффи», зайдём на обратном пути. А с тобой, Бобби, мы обо всём договорились, да? Ну держи образцы, в случае чего звони, я всегда на связи… да, что там у тебя с Аней-то, рассказал бы?
— Визу ей в Штаты пробиваю, надеюсь через месяц-полтора пробью, а там видно будет… — рассеянно ответил Боб, смотря в окно. — Скажи-ка мне лучше, Серж, почему в России так много красивых женщин, а в Америке так мало?
— Сложный вопрос, Боб, я не в курсе, может ты, Аня, знаешь?
Аня тоже затруднилась ответить на этот риторический вопрос.
А мы тем временем сделали уже штук пять полных оборотов — карусель крутилась довольно медленно, так что обороты тоже небыстрые были.
— По-моему нас сейчас попросят на выход, — сказал Боб, — всего у нас заплачено за шесть оборотов, так что давайте доедим и допьём всё, что тут на столе есть, и начнём потихоньку собираться.
На выходе из парка мы разделились — Бобби по своим делам отправился, по каким не сказал, да мне это и не очень надо было, а мы с Анечкой решили прогуляться по Вене вплоть до центральной площади, там где Святой Стефан стоял. Там всего делов-то было, перейти по мостику рукав Дуная (такой же зелёный, как и основное русло), а дальше наискосок по старинной застройке и через Ринг, по которому медленно ползли в обе сторону трезвонящие трамвайчики.
— Смотри, почти как наш 12 трамвай, — сказала Аня, показывая на один из них, — сейчас вот сядем, закроем глаза, а когда откроем, окажемся на автозаводском проспекте Кирова.
Я не стал проделывать этот захватывающий эксперимент, а просто потянул её за рукав дальше.
— А почему оно Рингом называется? — спросила Аня, прочитав название улицы, — здесь боксёры соревновались?
— Нет, Анечка, боксёров здесь и в помине не было, Ринг это кольцо в переводе, когда-то на этом месте были крепостные стены Вены…
— Как у нас в Кремле?
— Точно, только наши стены сохранились, а здесь их разобрали, когда надобность в них отпала — ну какой смысл в эпоху реактивной артиллерии и ракетного оружия в крепостных стенах, правильно? Вот в 19 веке очередной местный император и приказал стены срыть, кирпич использовать на что-нибудь полезное, а здесь, раз уж такое кольцо автоматом образовалось, разбить бульвары и пустить по ним трамваи. По-моему неплохо получилось… Однако мы уже и до Святого Стефана-Степана добрались.
Да, незаметно мы и на главную площадь города вышли, но попасть в собор нам видимо было в этот день не суждено — там реставрация что ли какая шла и всё было перекрыто временными заборчиками.
— Не судьба значит, — с огорчением сказал я, — ну пойдём тогда выпьем кофе в кафе Моцарт и пора уже наверно на встречу с генсеком будет отправляться.
— А что это за Моцарт? — спросила Аня.
— О, это одно из самых знаменитых местных кафе, ему двести лет скоро будет, кто там только не бывал, а главная фишка этого заведения, это, как легко догадаться, торт Моцарт с профилем композитора и ещё один торт под названием Захер… и нечего улыбаться, Захер это не от ругательства и не от имени психоаналитика Захер-Мазоха, а просто сделал в первый раз такое лакомство Франц Захер. И вроде бы не очень дорого.
— Что-то мне не хочется тортов, наелась уже на карусели, может просто домой поедем? — попросила Аня.
— Да без проблем, — отозвался я, — ты не заболела часом, подруга? Что-то вид твой мне не очень нравится.
— Нет, всё хорошо, просто впечатлений слишком много, хочется передохнуть…
Ну нет, значит нет — спустились в подземку и через полчаса входили уже в свой номер в шенбрунском дворце…
Через час меня позвали на встречу с Устиновым. Тот был, как и Картер, в белой рубашке и без галстука.
— Здравствуй, Серёжа, вчера Картер на переговорах аж три раза про тебя упомянул. Что у вас там такого в беседе случилось?
— Здравствуйте, Дмитрий Фёдорович, — ответил я, — ничего особенного там не случилось — дал ему пару советов по организации предвыборной борьбы и предложил один взамовыгодный обмен.
— Какой обмен? — заинтересовался Устинов.
— Наши мобильные телефоны против их микроэлектроники… ну то есть мы передаём им технологию цифровой мобильной связи, а получаем производственную линию (или даже две линии) по изготовлению микропроцессоров Интел 8086… или что там у них сейчас производится. По-моему достаточно интересная идея — как вам она?
Устинов пожевал губами, поправил зачем-то очки и ответил:
— На первый взгляд неплохо, но детали конечно надо изучить.
— Да, и непременное условие, это чтоб эта линия у нас в Горьком дислоцировалась — иначе какой же из меня мэр, если я упущу такие инвестиции в родной город…
— Подумаем, ладно… а ещё что-то интересное было?
— Что-то было, — начал вспоминать я, — а, вспомнил — Картер почти согласился пустить нашу съемочную группу на какой-нибудь жутко секретный военный объект, ну в ответ на то, что мы им в Семипалатинск разрешили съездить, в рамках политики разрядки и нового, так сказать, мышления…
— И какой например это объект?
— Я сходу Лос-Аламос предложил, а он сходу не отказал. А так-то у них этих объектов как грязи, военно-морская база в С