Нап невольно потрогал свое горло, на которое с таким аппетитом поглядывала моя Машка — Прошу посетить наше стойбище, Жрецы! Пока ваши воины будут отдыхать, вы переговорите с нашими Старейшинами. Я уверен, что почти все наши воины захотят вместе с вами участвовать в таких великих походах!
Я свистнул и как три молнии мои гепарды пронеслись в траве и сели передо мной, рыча на чужих. — Мы согласны, уверяю вас — что мир лучше войны. Войдя в состав царства, вы окажетесь под защитой всех сарматов.
Нап вздохнул — Нам бы вернуть утерянные знания и возродить Бессмертных в своих стойбищах!
Глава 7
Приятной неожиданностью стало возвращение посланных в Оливию сразу после переправы сотни Бессмертных, которых на обратном пути перехватили разъезды моих воинов и направили сюда, в стойбище независимого племени.
Сотник протянул мне свиток — Царь Арпоксай умер и на царство выбран ты, Микаэл!
Я прочитал краткое послание от Старейшин царства сарматов и недоуменно покачал головой — Отчего умер Арпоксай?
— По словам Старейшин царь стал злоупотреблять вином и будучи сильно пьян, он забрался на смотровую башню, откуда и упал, сломав себе шею. А это тебе письмо от жены.
Я прочитал наскоро составленное сообщение Зарины о рождении девочки. Немного подумав, я отдал приказ командирам молодежных полков гнать слонов дальше, в Оливию. Сам же решил убедить Старейшин войти в мое царство. Поставив в известность всех жрецов и командный состав о своем избрании, я одел на голову богато украшенную рубинами диадему, которую Аэрт лично забрал из обоза.
Я хлопнул друга по плечу — Теперь ты опять Верховный жрец Ареса, брат!
Арест посоветовал — Одень доспехи перед разговором с этими стариками. Хотя бы бриганту!
Я так и поступил, благодаря выкрашенной в красный цвет замши бриганта выглядела как богатая часть одежды.
Выступив на Совете Старейшин племени, я не увидел в глазах стариков понимания, а Верховные жрецы племени проявили откровенную агрессию. Верховный жрец Ареса племени с усмешкой посматривал на меня во время моей речи, а затем вскочил и поднял руки к небу — Если Арес действительно отметил тебя своим знаком, то пусть он сейчас подтвердит твои слова! Что же нас не поражает молния? Пусть Арес подаст хоть какой-то знак. Бог войны молчит! Значит ты нагло лжешь, царь из племени джанийцев!
Я не выдержал и тоже вскочил на ноги — Бог не будет по пустякам отвечать на призывы недостойных! Я царь царства сарматов, в котором уже больше сотен племен! Мне достаточно только приказать и ваше племя перестанет существовать, ваши воины после уничтожения вас, глупых Старейшин, волей-неволей войдут в наше войско.
Старейшины встрепенулись — Ты угрожаешь нам, жрец? — через секунду все они держали в руках дротики, чьи острия были направлены в мою грудь — Ты умрешь, царь, а твою голову мы скормим собакам.
Еще миг и в меня полетели с десяток дротиков, я смог уклониться от большинства из них, тем более что бриганту не смог пробить ни один, но все-же один вскользь ранил мое левое плечо. Я успел один дротик схватить и послал его в наглеца жреца этого подлого племени, после чего я успел вынуть акинак. Но ко мне уже спешили Старейшины с обнаженными мечами. Я акинаком успел отклонить один из мечей и громко свистнул, одновременно выхватывая правой меч, я успел увидеть как в кибитку ворвались мои гепарды, которые жестоко отомстили за нападение на своего хозяина, не оставив в живых никого. Будь на Старейшинах броня, они бы одержали победу над огромными кошками, а так гепарды вырывали из тел пытающихся отбиться Старейшин целые куски мяса, порою разрывая горло человека за одно биение сердца. Когда в шатер на звуки сражения заскочили Бер с Аэртом, готовившие в это время обряд жертвоприношения Аресу, в шатре валялись страшно изуродованные трупы и только три гепарда лежали около своего хозяина, не подпуская никого, пока я не отдал команду гепардам выйти вон.
После бойни всех детей мы забрали с собой для обучения в нашем учебном центре и я назначил нового вождя племени, велев тому привести всех воинов следующей весной для совместного обучения взаимодействию в составе огромного войска.
Возвращение нашей армии встречали с триумфом. Узнав от своей жены, которая с помощью гонцов переписывалась с сестрой, о нашем возвращении, в Оливию прибыл Александр.
— Поздравляю с царским венцом, Микаэл! Ты все же сходил в Индию, уговорив меня вернуться! Ты обманул меня, Микаэл!
— Ты не прав, Александр. Я спас тебе жизнь. В Индии я пробыл всего пару месяцев, долее там оставаться было опасно. Поверь, Александр, в джунглях твое войско бы погибло. Расскажи лучше как развивается твоя империя.
Александр минут пять молчал, меряясь со мной взглядами, затем усмехнулся — Обычно никто не может выдержать мой взгляд, сразу в сторону глаза отводят. Я греческие и македонские обычаи сменил и при моем дворе ввел торжественно-пышные персидские церемонии. Персы, которые приходили ко мне, всегда склонялись передо мною, затем целовали, выражая вершину своего почтения, кончики своих пальцев, а затем простирались ниц. Мне стал по душе этот церемониал, но в среде свободолюбивых греков и македонян его не приняли. Моим подданным не понравилось, что их царь принимает в громадном роскошном шатре, восседая на внушительных размеров золотом троне. В свою очередь мой шатёр идеально охраняется. Теперь мои друзья должны запрашивать аудиенцию и участвовать в царском приеме, превращавшемся в пышное, но унизительное для них зрелище. Я способствовал внедрению некоторых греческих обычаев в Персии. Так я, отобрав тридцать тысяч мальчиков, велел учить их греческой грамоте и македонским военным приемам, я разрешил обучать и детей Дария, последнего царя свободной Персии. Ты же знаешь Клита?
Я кивнул — Он спас тебе жизнь в битве при Гранике. Ты, Александр в разгар боя победил и пронзил копьём персидского сатрапа. В этот момент другой персидский сатрап попытался атаковать тебя сзади, но Клит заметил опасность и отрубил персу руку.
— У тебя хорошая память, Микаэл! Так вот, старый сатрап Бактрии и Согдианы Артабаз, присягнувший мне на верность, решил по старости оставить пост. Его преемником я назначил Клита. Во время пира в Самарканде, в который я привел армию, сделав крюк, возвращаясь назад, Клит обвинил меня в зазнайстве — я якобы своих друзей перестал считать друзьями и хочу, чтобы они все падали передо мною ниц. Мне пришлось убить Клита. Поверь, на следующий день я истинно горевал о его смерти! После этого я дал себе зарок не напиваться.
Александр резко повернулся ко мне — Ты представляешь, я раскрыл заговор — из-за болтливости одного из участников, Димна, открывшего тайну его существования своему возлюбленному Никомаху. Димн поведал Никомаху, что через три дня Александр будет убит, в этом замысле принимает участие он сам, также там числятся знатные мужи. Угрозами и уговорами Димн добился от перепуганного Никомаха обещания молчать и присоединиться к заговору, вместе с тем сразу после встречи Никомах отправился к брату Кебалину и всё ему поведал о произошедшем, братья договорились, что Никомах останется в палатке, с той целью, чтобы заговорщики ничего не заподозрили. Кебалин решил проникнуть в мой шатёр, однако не имея туда доступа решил обождать первого встречного. Таковым был Филота, мой командир конницы, который задержался у меня. Кебалин рассказал ему обо всем и попросил немедленно доложить царю, Филота опять зашёл к ко мне, но о заговоре не донес. Встретивший вскоре Филоту Кебалин спросил, исполнил ли тот его просьбу, на что Филота отвечал, что «мол у Александра не было времени». На завтра всё повторилось и поведение Филоты показалось Кебалину подозрительным, после чего он пошёл к Метрону, ведавшему арсеналом. Метрон немедленно доложил мне о произошедшем. Я сразу же послал телохранителей схватить Димна, сам же пошёл в арсенал для личного разговора с Кебалином. Получив сведения, которыми располагал Кебалин, я спросил о том, сколько дней прошло с тех пор, как Никомах рассказал о заговоре, и узнав, о том, что информации уже третий день, я заподозрил недоброе и приказал арестовать уже Кебалина. На что арестованный стал уверять, что узнав о готовящемся злодействе, сразу же поспешил к Филоте. Представляешь, как я расстроился, узнав о неблагодарности моего некогда близкого друга! В это время Димн, которого попытались арестовать, покончил с собой. Затем я начал разбирательство с Филотой и его отцом Парменионом. Я обвинил Пармениона в противлении моему абсолютизму. Филота после победы над персами начал вести распри, которые были направлены против моей политики. Сразу же после смерти Димна я вызвал к себе Филоту и предложил ему опровергнуть обвинение, на что Филота решился отшутиться, пояснив что не поверил словам любовников.
— И чем же все закончилось?
— Я послал отряд в триста человек под командованием Атария. Филоту взяли в постели и закованного, с закрытой головой отвели в мой шатер. На следующее утро я велел созвать всех своих воинов с оружием и в соответствии с македонским обычаем представил дело Филоты на рассмотрение войска. При собравшемся войске я прямо обвинил Пармениона и Филоту в организации заговора. Солдаты потребовали казни Филоты. Ночью по требованию Гефестиона, Кратера и Кена Филоту подвергли пытке, в ходе неё Филота рассказал, что в Египте, когда было объявлено о божественности Александра, Парменион и Гегелох (погибший в сражении при Гавгамелах) договорились убить Александра, но только после того, как будет уничтожен Дарий, потом Филоту заставили принять участие в заговоре.
Я лично присутствовал при пытках Филоты, лежа за занавеской, я слушал показания. На следующий день на сходке воинов, куда принесли Филоту, который сам уже не мог ходить из-за пыток, проведённых над ним, были оглашены его показания. После этого на суд армии был представлен Деметрий, также обвиненный в соучастии. Деметрий упорно отрицал все обвинения и требовал для себя пытки. Измученный Филота, опасаясь, что палачи снова начнут его мучать с целью выбить информацию об участии Деметрия в заговоре, стал звать к себе Калиса, стоявшего неподалеку. Калис на оклик отказался, после чего Филота проговорил — Неужели ты допустишь, чтобы Деметрий лгал, а меня бы снова пытали. Калис не выдержав напряжения, сознался: и он, и Деметрий замышляли мое убийство.