И он мне передал ещё пару фотографий со мной, но уже за распахнутыми воротами.
— Это грубый фотомонтаж, — нашёлся я, — не открывали мы эти ворота и не заезжали туда. Просто развернулись — жена может подтвердить.
— Жена это хорошо, — глубокомысленно заметил Бишоп, — однако вот что мы обнаружили в одном из столбиков на въезде.
И он показал мне издали коробочку из-под фотоплёнки. Это провал, тупо подумал я, кто-то сдал меня с потрохами… или я сам облажался по полной, не заметив наблюдения…
— Первый раз вижу эту хрень, — выдавил я из себя. — Даже не могу предположить, что там нащёлкано и кто это туда положил.
— А мы сейчас вместе посмотрим, — ласково сказал офицер, — поднимайся, сынок.
И он вывел меня в соседнюю комнату, где стоял слайд-проектор. Бишоп ловко заправил плёнку, куда надо, включил проектор и погасил свет. На белый экран вывелось содержимое — негатив конечно, но и так понятно было, что там. А была там фотография Инны в купальнике.
— Хм, — сказал Бишоп, — прокрутим дальше.
И дальше там было, собственно, то же самое — Инна одна или с Аллой, в паре кадров я появлялся.
— А вы говорите, что первый раз видите это… — нашёлся, наконец, что сказать, офицер.
— Действительно, это мои фотографии, — быстро ответил я, — но как они попали в тот столб, не могу сказать… может выронил, когда искал выход.
— Так, — сформулировал он резюме нашей беседы, — свободен. Пока свободен. С проникновением на военный объект мы позже разберёмся.
— А плёнку? — нагло спросил я, — отдадите? Она же моя.
— Плёнка пока у нас останется, — твёрдо заявил он и вывел меня из участка на свет божий.
Инна так и просидела всё это время в машине.
— Ну чего там, рассказывай? — немедленно потребовала она.
— Отпустили, — коротко сказал я, — поехали, по дороге расскажу.
По дороге выяснилось, что она так и не заменила плёнку в той коробочке — подумала, что сделала это, а на самом деле нет.
— Ты меня спасла в очередной раз, — уныло отвечал ей я, — а то бы я сейчас на нарах уже парился.
— Какая-то у нас экстремальная поездка получилась, — отвечала она, — это ведь уже третий раз к нам власти прикопались за два неполных дня. Давай уже скорее вернёмся в наш Беверли-Хиллз и забудем про пустыни, как про страшный сон.
— Давай, — легко согласился я, — Вегас мы уже проехали, дальше должно быть легче.
Знал бы я, как ошибался в этот момент…
Prison break (март 1986 года, Сан-Квентин)
Вот и наступил новый день, на который было намечено моё освобождение. Ночью я опять не спал — уснёшь тут, когда такие дела намечаются. Завтрак и работа в столярке прошли как-то на автопилоте, ничего не запомнил, механически выполняя стандартные телодвижения и автоматически что-то отвечая, когда ко мне кто-нибудь обращался. Это даже Том заметил.
— Веди себя, как обычно, — шепнул он мне в коридоре, — что ты, как зомби ходишь, люди уже внимание на это обращают.
Я понял намёк и постарался привести своё поведение в соответствие… получилось, но не очень. А после обеда и прогулка началась… и я сразу увидел своего спасителя — он был замаскирован под груду мусора в дальнем конце двора, да, рядом с теннисным столом.
— Пойдём сыграем партию? — предложил я Тому, и он тут же согласился.
Других желающих не нашлось, так что мы только вдвоём в этой части остались — в основном все бросились в баскетбол поиграть да на тренажёрах покачаться.
— До 11 или до 21? — спросил я.
— Да какая хер разница, — ответил Том, — кидай шарик, а там видно будет.
Постукали просто так ракетками, потом я сделал вид, что устал и отошёл к скамеечке, а мусор тот совсем рядом лежал.
— Всё помнишь? — спросил Том, зажигая сигаретку.
— Наизусть выучил, — подтвердил я.
— Ну тогда с богом, — напутствовал меня он, вставая и загораживая от охранников, ближайший метрах в двадцати маячил.
— Я бутафорить буду, — напутствовал меня напоследок Том, — ты не обращай внимания… мне же тоже свою задницу надо выгородить, чтобы потом не повесили на неё все дела.
— Хорошо, не буду обращать внимания, — ответил я, осторожно отгребая мусор с верхушки кучи. — И это… спасибо тебе за всё, парень, я этого не забуду.
Я аккуратно вытащил из кучи большой свёрток, завёрнутый в черную плёнку, осторожно размотал плёнку и осторожно же нацепил содержимое себе на спину, застегнув лямки на груди и на поясе. Да, вы наверно уже догадались, что это было не что иное, как реактивный ранец, он же jet pack, он же rocket belt. Кто его сюда протащил и во сколько это обошлось Центру, даже и думать не хотелось.
А Том тем временем начал свою бутафорию.
— Эй, ты чего делаешь? — громко заорал он мне, косясь, впрочем, в сторону ближайшего надзирателя, до которого метров тридцать было. — Ты зачем эту штуку на себя напялил?
А я ему ничего не отвечал, а вместо этого лихорадочно пытался освоиться с органами управления этой хитровыдуманной летательной хрени. Так, значит, стартуем вот этой кнопкой… нажал, из сопел позади меня вырвался прозрачный и очень горячий столб газа… сука, как жжёт-то, но ладно, потерпим ради дела. Левая рукоятка — управление подачей газа, крутим её почти что до упора…
Я взлетел тем временем метров на пять вверх, на меня снизу разинув рот смотрел весь двор, включая охранников, ну ещё бы, когда в следующий раз увидишь такую штуку. Так, а теперь надо горизонтальную скорость придать, это правая рукоятка… впрочем есть запасной вариант, регулировать это дело простым наклоном тела, но мы экспериментировать пока не будем, а лучше покрутим вот этот верньер… а получилось — я перелетел стену с колючкой, она всего-то шестиметровая, и набирая скорость понёсся в сторону выхода залива Сан-Франциско в открытое море.
Мельком успел заметить, как охранники бегают и орут чего-то друг другу — ну поорите, родные, оружия-то вам не положено иметь, чтобы заключённые не отобрали, а словами меня с курса не собьёшь. Еще истребители, конечно, остаются, но за такой короткий промежуток времени их организовать явно не успеют. Так, сказал я себе, друг ситный, сейчас у тебя горючка закончится, тут в баллоне её на минуту примерно, так что давай приступай к следующему этапу.
За эту минуту я успел пролететь по горизонтали больше километра, потом двигатель почихал и мёртво замолчал — пора. Быстро расстегнул лямки, вытащил из кармана с левой стороны ещё один свёрток, дёрнул за верёвочку — получилось, надулся небольшой воздушный шар. Ранец скинул в воду, а сам уцепился за лямки внизу шара и остался болтаться в небе.
Огляделся по сторонам — в воздухе никого видно не было, как, впрочем, и на море, даже катеров с яхтами, хотя они тут постоянно плавали. А мне, собственно, надо вон туда, в местечко под названием Мьюир-Бич, если перевести, то это Болотный пляж будет. Выпустил потихоньку гелий из шара и опустился на берег, достаточно удачно, ничего себе не сломал. Ну чего, Сергуня, поздравляю тебя с первым этапом освобождения из кровавых американских застенков, сказал я себе. Останавливаться только не надо.
И я не стал останавливаться, а оперативно отыскал спрятанный в кустах близ этого самого Болотистого пляжа (болота ни одного, кстати, я так тут и не увидел) акваланг, да. Скинул оранжевые тюремные одежды, засунул их в какую-то яму, закидал ветками и хвоей, надел прорезиненный костюмчик (март же месяц на дворе, прохладно), снизу ласты, сверху акваланг, и с разбегу кинулся в бурные воды Тихого океана…
Плыть мне надо было не очень далеко, ориентируясь по стрелке компаса, притороченного к костюму — строго на северо-северо-запад порядка километра. В паре-тройке метров от поверхности, ветра, кстати, практически не было, волн тоже. Живности в этой части моря было мало, промелькнули только мимо какие-то существа, похожие на угрей, и всё. А акул здесь отродясь не водилось, так что хотя бы этого можно было не опасаться. Одного ската увидел, маленького, но всё равно с острым шипом сзади — я его не заинтересовал, слава богу, и он быстро растворился в туманной пелене.
Ну а вот и оно самое, то, что мне нужно — серо-зелёная субмарина под кодовым названием «Тритон-2». Сверхмалая подводная лодка разведывательно-диверсионного назначения. Глубина погружения 40 метров, скорость в подводном положении 5 узлов, дальность автономного хода 60 миль — чтобы выйти из территориальных вод США, вполне хватит. Стучу кулаком по корпусу, в ответ в задней части открывается какой-то люк, надо, значит, туда забираться. Залез, сижу и жду развития событий. Люк автоматически задраился, потом началась продувка, уровень забортной воды тихонько-легонько начал понижаться, пока совсем всё не вылилось. Тогда открылся второй люк, внутрь лодки, и в этом люке меня ждал суровый советский подводник с полотенцем в руке. Ну здравствуй, Родина…
Что мне, всю жизнь по этим пескам мотаться? (1984 год, Сан-Бернардино)
Итак, дорогие товарищи читатели, Вегас мы, наконец, благополучно миновали, и почти что добрались до горного массива Кордильеры, самого протяжённого горного массива в мире на минуточку. Чуть-чуть не добрались, что, как известно, не считается. Благополучно проехали город Барстоу, где сходятся две федеральные трассы 15 и 40, и проложили курс на Сан-Бернардино, это не ЛА, конечно, и даже не Фриско, но крупный населённый пункт, с Тамбов примерно размером.
— Тут где-то горячие источники есть, — сказала со своего места Инна, листая путеводитель по Калифорнии, — так, может, завернём. Заодно и переночуем — до ночи всё равно домой не доберёмся.
— Я не против, — ответил я, — говори, где надо сворачивать.
И она показала пальцем, когда мы приблизились к очередной дорожной развилке:
— Вот сюда, направо… а потом ещё с десяток километров… миль то есть, тут всё в милях размечено.
Но до источников нам не суждено было доехать, потому что буквально сразу же после поворота дорогу нам перегородил грузовик Вольво, у которого было пробито колесо — его, видимо, занесло, поэтому он стоял наискось, перекрывая обе полосы и обе обочины (а за обочинами были глубокие ямы, хрена лысого их объедешь). Я притормозил и встал метрах в пяти от грузовика.